Передо мной сидел дедушка с невероятно добрыми глазами и улыбался. "Надо же, семьдесят лет, а такой энергичный", – подумала я, и тут же украдкой глянула в блокнот. В незатейливой табличке напротив имени Михаил Николаевич ЖИХАРЕВ значился год рождения – 1927-ой. Оказалось сейчас ему восемьдесят пять лет.

В большом доме Михаила Николаевича очень светло и уютно.

– Заслуга дочерей, – улыбнулся он. – Стараются, помогают во всём.

Михаил Николаевич – счастливый папа шестерых дочерей.

– Тётка рассказывала, что долго не знали, как ему сказать о том, что родилась шестая дочь, а не долгожданный сын, – поделилась воспоминаниями Надежда, старшая дочь Михаила Николаевича. – Боялась, что переживать будет.

Так уж судьба распорядилась, что он сам был единственным сыном своих родителей, а сестёр у него было тоже шесть. Никто из них в войну на фронт не попал: по возрасту не подходили. Старшую из них, Марию, отправляли рыть окопы под Саратовом. На фронте был отец – Николай Леонтьевич, который дошёл до Германии. А с этим связана отдельная семейная история, можно даже сказать, история семейной реликвии.

В военные годы металлические ложки не имели большого распространения в России, и, тем более, в Николаевке. Хотя алюминиевые всё же начинали приходить на смену деревянным. И вот отец принёс из самого Берлина блестящую столовую ложку из нержавеющей стали, и подарил её своему единственному сыну. С тех пор Михаил Николаевич с ложкой не расставался.

– Бывало, сядем за стол, а ложки нет, – говорит Надежда. – Мама её часто брала, чтобы застывший мёд отковырнуть или сало, а то алюминиевыми неудобно было это делать, ведь они легко гнулись. Так вот пока ложка не попадала в руки к законному хозяину, кушать он не начинал. И так по сей день: как за стол садится, спрашивает: "Где моя ложка?"

Свой трудовой путь Михаил Николаевич начал в далёком 1941 году помощником плотника. Зимой ярма делали в избе, готовились пахать на быках и коровах. Спустя два года, отправили учиться на тракториста. Потом стал бригадиром тракторной бригады, заменив собой трёх специалистов. Затем, по состоянию здоровья, пошёл работать заведующим ремонтной мастерской, потом механиком по животноводству, а там уж и пенсия незаметно подкралась.

Наград, дипломов и благодарностей множество: среди них нашлось место и ордену "Знак Почёта".

Рабочие дни в военные годы Михаил Николаевич вспоминает с неохотой: "За кусок хлеба работали по двенадцать часов в день, – отмахивался он. – А когда учился, муку выдавали: отличникам по пять килограммов, а тем, кто похуже занимались, – по четыре. Трудились на тракторах без кабинок с железными рулями. Особенно в дождь тяжело приходилось, когда холодная вода ручьём бежала по телу и машине".

В послевоенные годы, когда в семье Михаила Николаевича появились детишки, дни "получки" были сладкими днями. Ведь прежде, чем нести деньги домой, он непременно заходил в магазин и покупал детям конфеты. Супруга ругала, что деньги почём зря тратит, но тут же "отходила".

Говоря о супруге, Римме Алексеевне, хочется отметить, что она тоже является тружеником тыла, но по состоянию здоровья с ней не удалось пообщаться. Люди, бывавшие в их доме, вспоминают, какой ловкой она была мастерицей: то кружева вязала, то выпечку разнообразнейшую пекла, с раннего утра до позднего вечера без дела не сидела.

В своё время эта семья была показательной: детей было много, все жили дружно. Да и сегодня, глядя на заботливых детей и внуков, можно поставить эту семью в пример.

– Как я прожил, так и детям своим желаю, – сказал Михаил Николаевич, заканчивая свой рассказ.