Для того чтобы летать, человеку вовсе не нужны крылья. Окрыляет мечта. У Владимира Таркова, которого жители республики знают хорошо как мэра Йошкар-Олы, было время в жизни, нам мало известное, но очень счастливое.
Будучи юным, он преследовал в прямом смысле заоблачные цели – достичь неба. Людские законы создавали препятствия, но по какому-то велению свыше он сумел достичь желаемого. Владимир Васильевич оказался у истоков строительства Байконура и стал частичкой огромной команды, покорившей космос.
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ЗВЕЗДАМ
- Вы родились в Туркменистане, все корни в Астрахани, долгое время живете в Марий Эл. Но в вашей обширной личной географии есть еще и Байконур, как вы там оказались?
- Меня судьба, с одной стороны, направляла, а с другой стороны, разочаровывала. Я всю жизнь хотел летать. Сначала в авиамодельный кружок, а с восьмого класса в аэроклуб ходил. В три утра мы вставали по весне. Нас на полуторке везли на аэродром, и перед школьными уроками там проходили занятия. Прохладненько еще было, но поле летное уже после зимы подсохло. Я на планере летал, прыгнул с парашютом два раза. И мечтал, что когда-то стану летчиком.
После школы меня направили в Кременчугское летное училище на Украине. Прошел медкомиссию, сдал экзамены, но случилось так, что в моей биографии, я даже этого не знал, оказался для моей профессии изъян. Нас уже одели в форму, я пришел на мандатную комиссию, и меня спрашивают: «Где отец?». «В войну, - говорю, - без вести пропал». «А вот, если мы тебе самолет дадим, а ты улетишь…». Я же был комсомольцем, из меня лепить можно было все, что хочешь, жизнь готов отдать за страну! И тут такое… Вышел, хожу по коридору, жду результата. Появился подполковник: «Ты не обижайся, но у нас есть определенные условия, тебе отказано».
Я вернулся в Астрахань и поступил в строительный техникум. Когда его окончил, попал на сверхсекретный объект. Вот как судьба распорядилась: в училище не приняли, а на самый секретный объект страны взяли! Приехал военный заказчик и нашу группу в полном составе завербовал в «Ташкент-90». Это был 1961 год, мне исполнилось 20 лет.
- Вы вправду думали, что в Ташкент попадете?
- Да, мы ехали поездом, пребывая в полной уверенности, что нас ждет Ташкент – город хлебный. Ранним утром высадились на какой-то полустанции Тюратан. Нас встретили военные машины и автобусы. Продолжили путь, а кругом степь, бурьян и больше ничего. Показался КПП: колючая проволока, солдаты, прожектора. Приехали не знай куда. Все нам разъяснили чуть погодя в УИР-130. Это знаменитое Управление инженерных работ, которое строило Байконур. В нем в худшие времена 40 тысяч человек работало, а в лучшие доходило до 80!
То есть мы оказались в Казахстане, конкретно – на 10-й площадке, позже Ленинск, затем Байконур. В то время там еще ничего не было, кроме бани, штаба ракетчиков, госпиталя и нескольких жилых домов. Стали нас распределять, и я попал на площадку №2, это 1001 объект, космодром, откуда позже улетал Гагарин. Пуски спутников оттуда уже производились. Заселились мы в бараках солдатских. Рядом с космодромом находилась 51-я площадка, оттуда запускалось боевое изделие, это боевая ракета. (Когда случился Карибский кризис, кстати, все ракеты были готовы к немедленному старту – очень напряженное было время). Ракеты на запусках иногда взрывались, это теперь ни для кого не секрет. И моя трудовая жизнь началась с того, что мы в ночь поехали ликвидировать последствия неудачного старта. Все было вокруг разрушено, надо было раздолбить бетон и потом быстро восстановить стартовую площадку.
ОТ ЗЕМЛЯНОК ДО КОСМОСА
- А что собой космодром представлял в то время?
- Это стартовая позиция, бетонная площадка, в центре которой находится стол, куда устанавливается ракета. Сюда подходит железнодорожная ветка, по которой тепловоз транспортирует изделие. При помощи подъемников ракета поднимается вертикально на стол. А поскольку двигатели очень мощные, надо куда-то выброс направить, есть еще отбойник, глубиной метров 30, куда вырываются газы. На космодроме расположен монтажно-испытательный корпус, где собирается и проверяется изделие перед установкой и запуском. Это такой размах, такие масштабы! Восхищение и гордость мы испытывали от работы и общего дела, такого в мире вообще не было, а мы достигли!
- Какие у вас были условия жизни и труда?
- Я вскоре был призван в армию и продолжил работу там же солдатом стройбата. Жили в казармах, соответственно. Вода была привозная с Сырдарьи. Она по цвету, как ржавая, коричневатая, потому что Сырдарья неглубокая, но очень быстрая, и ил без конца размывается. Эту воду мы пили, никаких фильтров там не было, просто кипятили, и все живы-здоровы. И зимы в Казахстане холодные, мы мерзли, но никто не болел.
На стройбате лежала самая черная работа. Строители приходят на голое место. Начинается новая площадка, солдат привозят, и первое, что они строят, – столовая. Чтобы роту разместить, ставили скрепера. Они снимали грунт на длину 60 метров. Получившиеся земляные стены мы обивали досками, делали крышу из бревен накатом, сверху рубероид, земля - и жилье готово. Потом стройбат начинает строительство комплекса. Мы не жаловались, нормально все было. Зарплату нам платили, 86 рублей в месяц мастер получал, а я был мастером. У демобилизовавшихся срочников на книжке накапливались неплохие деньги.
- Вы же служили как раз в то время, когда Юрий Гагарин в космос полетел, видели?
- Да, но мы даже на знали, что запущена ракета с человеком на борту. Это держалось в секрете до конца. Дело было так. Наша часть стояла в трех километрах от космического старта. Когда производился старт, нас вывозили за 10 километров. Находиться ближе опасно: если ракета рванет, обломки далеко разлетаются. В один из дней рано утром приехали особисты, и нас вывезли. Было 12 апреля, солнечно, в Казахстане тепло в это время уже, тюльпаны в степи вот-вот зацветут. А космический старт располагался на возвышенности, и головную часть корабля все равно было очень хорошо видно. Смотрим, пошел-пошел корабль вверх… Потом узнали, что Гагарин полетел.
Я продолжал мечтать о небе и поступил в МАИ на ракетостроение. Как раз Сергей Павлович Королев читал лекции. А я с ним на стройке здоровался, правда, тогда еще не знал, что это он. И вообще я там повстречался с великими людьми, не побоюсь громких слов, с лучшими умами Отечества, прошел жизненную школу такую, что дай Бог любому! Был комсоргом батальона, знал организацию строительства, все новые строительные приемы и материалы. Решил перевестись в строительный институт и окончил его. Мне присвоили звание, и началась военная карьера, дослужился до капитана. Там же на Байконуре женился, дети родились. Тот период моей жизни был самым счастливым – это юность и молодость, участие в грандиознейшем деле.
СНИТСЯ РОКОТ КОСМОДРОМА
– Почему вы переехали с Байконура сюда, ведь там все удачно складывалось?
- В 1973 году в Йошкар-Олу перебрались, потому что жене нужно было менять климатические условия. Я служил тогда в главном управлении УИР-130. Помню, читаю «Строительную газету», а там приглашение на работу в Марийскую республику. И как раз заходит ко мне в кабинет подполковник Трунов, начальник строительного управления, которое только перебазировалось из Марий Эл на Байконур. Я его спрашиваю: «Николай Петрович, как республика?». «Во-о! – палец вверх поднимает. – Природа, леса, экология – красотища!». Так мы с семьей оказались в Йошкар-Оле.
- Вы, уже будучи мэром Йошкар-Олы, ездили на Байконур еще раз?
- Да, спустя 29 лет, в 2002 году, мы приехали туда с Геннадием Александровым, руководителем «Маригражданстроя», чтобы взять заказы на строительство жилых домов для военных, которые будут переезжать с Байконура. Дружба завязалась между нашими городами. Музей Байконура оставил неизгладимое впечатление, всколыхнул память. Сотрудники, узнав, что я один из первых строителей, попросили фотографию для экспозиции.
Было и радостно, и горестно вновь увидеть место, где прошла моя молодость. Когда приехали на площадку Н-1, космодром для полета человека на Луну, сердце у меня застучало, плакать захотелось. Всего здесь было два космических старта, но первый запуск с так называемой «лунной» площадки был неудачный, ракета взорвалась на старте. Следующая попытка оказалась более счастливой, ракета поднялась, но над Сибирью вторая ступень не сработала. И на этом все закончилось. Сейчас на Н-1 все разрушено, больно смотреть. Тысячи, миллионы людей строили, не только наша страна, весь мир. Для нас, строителей Байконура, каждый такой комплекс был победой. Но Королев умер, и все полетело под откос, оказалось брошено, его детище пропало. Но я думаю, времена меняются, политика меняется, и Россия все равно останется великой космической державой, которая первой вложила все для того, чтобы освоить космос и другие планеты.
.
https://www.marpravda.ru/news/religiya/kosmicheskaya-odisseya-vladimira-tarkova/