«Я Анисимова Валентина Степановна (Семенова), мне 80 лет, родилась и выросла в деревне Энгервож - эту деревню основал мой прадедушка. Раньше у нас переезжали с одного места на другое, мой прадедушка Семенов первым открыл эту деревню. Когда они пришли на новое место, думали, как назвать эту деревню. У нас в деревне ручей течет, он из-под корня дерева, так и назвали по-марийски Энгервож. Это значит, ручей течет из-под корня ели. Большинство жителей деревни наши родственники, они до сих пор живут дружно, как и раньше, так и сейчас.
У нас, у марийцев, такая народная традиция: хоть праздник, свадьба, или похороны, все вместе делаем. Вот сейчас идет сенокос – у кого сенокос, все бегут туда друг другу помогать. Например, у человека беда, похороны – все идут, помогают и человеку горевать не дают. Теперь в этом селе у меня осталась только племянница, когда родителей не стало, братья и сестры живут в других городах. Когда я приезжаю в гости в родное село, все приглашают меня к себе, у нас гостеприимные люди, дружные - друг другу во всем помогают.
Война
Моя мама прожила до 93 лет, а отец погиб на войне. Отец мой Семенов Степан Семенович был очень красивый высокий мужчина, в народе его звали «красный Степан» или «малиновый Степан». Его призвали в 1941 году на войну.
Это мне очень запомнилось. Думали, что ему в котомку положить, зарубили петуха. Из-за этого я очень плакала, жалко мне было петуха. Потом котомку поставили под икону, бабушка с дедушкой благословили его и он вместе с другими мужиками уехал на подводах.
Помню, в какую сторону они ушли, и в какой одежде он был… Помню, приходили письма с фронта, и потом все плакали, видать, в 1942 году похоронка пришла. Он погиб 29 апреля в 1942 году под Ленинградом, сейчас это Новгородская область. Похоронен он в деревне Рамушево – это рядом с деревней Гридино. Во время войны недалеко от нашей деревни был военный госпиталь в поселке Красногорский. Однажды моя тетя забрала меня и мою подругу к себе в госпиталь. Она сказала, что ее отца привезли раненого. Я тоже решила искать своего отца, ходила по палатам, где военные раненые лежали, они все были в белых кальсонах, на одной койке по два человека лежали «валетом». Я все искала, искала своего отца, а его нет, солдаты все меня по головке гладят и говорят: «Она отца своего ищет». Потом пришла к отцу своей подруги Лиды и начала сильно плакать. Они стали меня успокаивать, и солдаты спрашивают: «Ты почему плачешь?» Я им говорю: «Я отца своего не нашла». Из госпиталя мы домой семь километров пешком шли.
Бежали встречать
Тяжелые военные годы закончились. Мы летом играли на улице и нам издалека видно было, как по полю идет солдат домой. Мы все, детвора, лохматые, ноги босиком, только пыль столбом стоит, туда бежали - чей отец идет? Когда приведем солдата в деревню, один из нас в поле бежит, к матери. Там все бросали работу и бежали домой. До сих пор помню, какой бы солдат ни приходил домой, он всегда в котомке приносил карамель и детям давал по конфетке. Все дети ждали, какая радость была нам. Помню, как вернулся наш сосед Иван, дядю Николая встречали, двоюродного папиного брата встречали.
Мамина сестра тоже на войне была. Тетка моя говорит: «Давайте сегодня пойдем землянику собирать, сегодня твоя тетя Вера должна приехать». Собрали ягоду, пришли домой, на улице собрание идет, а я почему-то в огород вышла, вижу: сзади с огорода солдатка идет. На улицу выбежала и кричу: «Тетя Вера идет». Они все к нам побежали, ворота открыли, и весь народ собрался у нас дома, все встречали. И каждый все, что может, делает - кто баню, кто печку топит, кто блины печет, а потом большой стол собрали во дворе…
А тетя Маша тоже воевала, она раньше пришла. Помню, она сняла с себя ленточку и мне подарила и еще один кусок душистого мыла. Бабушка ей говорит: «Наша Валя за вас каждый день молилась…» Прежде чем лечь спать, бабушка все перед иконами молилась, чтобы вернулись дочь, зять. Я всегда рядом вставала, молилась и просила Бога, чтобы отец вернулся. Мы-то жили-были в тылу, а люди на тех землях, где война была, вот они-то страдали.
Я три раза была на могиле отца - это Старорусский район, от Старой Руссы 25 километров. Всю жизнь я мечтала побывать на могиле отца. Я хотела туда съездить, вместо этого мои дети мне все путевки в санаторий покупали. Я им говорю: «Не хочу я в никакой санаторий, вот к отцу бы я съездила…». И вот в один прекрасный день 7 апреля зять говорит: «Поехали!»
https://www.marpravda.ru/news/society/ruchey-omyvayushchiy-korni/