В алейских степях, у берегов реки Алей росла его душа, наполненная душистым запахом степных трав и непокорным течением водной стихии. Пять лет назад он был удостоен Губернаторской премии имени Роберта Рождественского.Поэт живет в Ленинградской области, но в мыслях возвращается к своим истокам, в Малопанюшево.
Виктор Брюховецкий, поэт, прозаик, автор 15 поэтических сборников и более 100 публикаций в журналах "Нева", "Москва", "Наш современник", "Сибирские огни", "Подъем", "Дальний Восток" и многих других. Лауреат литературных премий: Пушкинской (Нью-Йорк, 1994), Всероссийской им. А. Прокофьева (Санкт-Петербург, 2012), Губернаторской им. Р. Рождественского (Барнаул, 2014), Всероссийской православной им. Александра Невского (Санкт-Петербург, 2016), журналов "Нева" (2004), "Москва" (2004), "Наш современник" (2011). Член Союза писателей России.
Как живешь ты, отчий дом, в светлой грусти о былом?
До 17 лет Виктор рос на Алтае, в обычной бедной семье. Отец вернулся с войны израненным, работать не мог. Поэтому все летние каникулы, начиная с 7 лет, Виктор проводил в степи. Капканами ловили с отцом сусликов, получали по 5 копеек за шкурку. Мальчишка спал у костра, встречал рассветы и провожал закаты. Поэтому почти все стихи у него связаны с природой родного края. И даже стихи для детей – о животных и птицах.
В Алейске Брюховецкий учился в школах №№ 1, 3. Литература его не очень интересовала, из школьной программы нравилась поэма "Руслан и Людмила" Пушкина.
В одном из интервью Виктор признался:
- Первое стихотворение я написал в 7,5 лет по приказу отца, который на мое гундение: "Пап, пусти побегать…" сказал: "Нечего сапоги рвать, садись лучше и стихи пиши". Я сел и написал. Перед армией - я служил три года - сильно затосковал по родине. Тогда уже жил под Ленинградом, в 5 км, и написал десятка полтора стихов, а племянник после моего ухода в армию нашел и о них напомнил. Третий заход в "стихи" был в армии. Литконсультант журнала "Старшина-сержант" толково объяснил: "С этими стихами вас в литинститут могут принять без экзаменов, только вы эту дурь из головы выбросьте и идите в технический вуз. Обеспечьте себе и семье твердые рубли, а потом уж решайте: писать, не писать. Пишущей нищеты пруд пруди, а если поэт - это никуда не уйдет". Так я окончил Ленинградский институт авиаприборостроения, женился, родился сын, и в 26 лет взялся за перо серьезно. Пишу, мне нравится строка, я к ней приглядываюсь. Потом появился вкус, я начал "видеть" стихи.
Первое стихотворение Брюховецкого опубликовала всеволжская газета Ленинградской области "Невская Заря" в 1971 году. Первая книга "Отчий дом" вышла из печати в 1982 году. На Алтай поэт приезжает редко, потому что его охватывает грусть. Отчий дом продан, друзей юности почти не осталось. И только стихи, посвященные малой родине, позволяют вернуться в родные места.
Земляки о поэте
Раиса Дрыгайло, поэтесса:
- Лично я не знакома с поэтом. Но он приезжал в Алейск, подарил свои книги центральной библиотеке. Я прочла их, меня привлекла его самобытность. Многое для Брюховецкого связано с малой родиной. Это живое, свет из детства, его родники, которые он несет на протяжении всей жизни. Земляку я посвятила стихотворение "Камыши".
Прикипел душой к Алтаю,
Где Алей и камыши,
И они уж точно знают,
Где сокровища души.
В них мальчишка босоногий
Искушает жизнь с начал,
(У нее порядок строгий),
А Алей журчал, журчал…
Кони фыркают на броде,
Морду моют, жадно пьют,
Чудо - девственной природе
Присягает высший суд.
Камыши шумят все так же
И цветут весной поля,
Наших мест не стала краше
Ленинградская земля.
…Переезды, расставанья,
"Камыши" свои у всех,
Несмотря на расстояния,
Забывать их просто грех!
Людмила Петрова:
- Ваше величество - Малая Панюшова - так называет малую родину Виктор Брюховецкий. В его недавнем прозаическом сборнике "Земля для всех одна" в центре рассказов и повестей родная Малая Панюшова, река Алей во всей красе в разное время года: "Алей… Словно это говорю, словно песню пою! Все мое детство и вся юность с этой красотой связаны. Вода хорошая! Все детство ее пил, и… рыбы было в ней столько, казалось, ни в жизнь не иссякнет".
Никто из местных или алтайских поэтов не превознес реку так, как Брюховецкий. Он с любовью описал ее старицы и забоки, берега и омуты, отпески и обрывы. Тягу к Алею с самого детства имел несусветную. Он жил рекою, поэтому она так вплетена умело и навечно в его творчестве. Она у него одушевленная: Алей подкову сотворил, петлю там сделал, как будто на луг к кому-то в гости заходил.
Еще глубоко в его сердце "засела" школа № 3. За любовь к слову поэт благодарен учителю русского языка и литературы Варваре Афанасьевне Смарыгиной. На страницах его книг читатель встретит имена других учителей, отношения с которыми глубоко запали в его память. И друзья обозначены почти на каждой странице сборников: Прошины, Ворожбитов, Растягаевы, Добровольский, Архипов и другие. Каждый из них - частица его судьбы. Косиловы, Зюковы, Клиниченко, Быстровы, Яковлевы, Мещеряковы и еще десятки других малопанюшевцев всколыхнули в его памяти самые лучшие воспоминания поры детства и отрочества. Всегда и во всем были тогда помощь, взаимовыручка. И сейчас Малая Панюшова живет как одна большая дружная семья, соответствуя времени. Выживала она и в трудные пятидесятые годы, как могла, кормилась дичью, рыбой, грачами да сусликами, кандыком и диким луком. Интересна судьба микрорайона города, интересны судьбы его людей, представленные в книгах. Удивляет и радует язык произведений. Слова исконно русские и ни одного заморского. Это отмечают и литературоведы страны.
Поэт издается на высоком уровне: в России, Германии, Польше, Китае. Все самое лучшее, что можно сказать о человеке, я говорю о нем. Мы сотрудничаем, и когда бы я не обратилась к нему с просьбой, советом, он всегда аккуратен в обещаниях. Мне с ним легко общаться.
Такого замечательного поэта дала миру школа № 3. И очень хочется, чтобы каждый ученик, каждый житель имел представление о творчестве Виктора Васильевича Брюховецкого. В недавно изданной книге я пишу, чтобы школа выступила с инициативой поместить на своем здании табличку: "Здесь учился ныне известный всемирный поэт Виктор Брюховецкий". Думаю, меня услышат.
Из поэтической тетради Виктора Брюховецкого
***
Ну, с кем поделиться веселой печалью -
С дроздами, летящими строго на юг?
С луной голубой, голубою эмалью,
Обрызгавшей выбитый косами луг?
Ну, с кем поделиться веселою грустью -
С подковой, лежащей на стыке дорог?
С тропой, что ведет к камышовому устью,
С курьерским, идущим в ночи на восток?
Ну, с кем поделиться печальной удачей -
С зарею, что гаснет? С зарей, что встает?
- С душой, что свернулась в комочек и плачет,
Да с сердцем, что плакать душе не дает...
Отчий дом
Стоит, как водится в России,
Как запланировал мой дед,
На берегу, у речки синей,
Глазами окон на рассвет.
Стоит, оглаженный ветрами,
Чуть поклонившийся к воде,
Наполненный такими снами,
Каких не видел я нигде;
Наполненный таким покоем,
Что кажется - окончив труд,
Приду к нему, лишь дверь открою,
И все обиды отомрут…
Давным-давно, здесь, в этом доме,
Мечталось мне сквозь явь и грусть,
Что стану я таким огромным,
Что сам в себе не помещусь.
Я ощущал дыханье воли!
Мне был совсем неведом страх,
Я в речку был влюблен и в поле,
И в солнце красное в кустах.
Я каждый день
встречал рассветы,
Зимою слушал вой пурги,
Я открывал мою планету
В том доме около реки.
Она была такой большою!
Она вмещала все края,
Она была с живой душою,
Планета добрая моя…
Теперь все это стало былью…
Мой дом над тихою водой
Стоит, обсыпан звездной пылью,
Совсем седой. Совсем седой…
ейские солонцы
Земля родная…
Пятна бурые -
По голенищам до колен.
Легко ли вам, мои каурые,
Глядеть на этот прах и тлен,
На эти пастбища и пажити,
На порыжевшую тоску,
На все, что было нами
нажито
На этом горьком берегу.
Дома, дома…
Глубинка русская.
Крапивы горечь, лебеда.
Зари рассветной
лента узкая,
С небес - отвесная вода,
Зачеркивающая сущее -
Столбы, крапиву, дамбу и
Стада угрюмые, бредущие
За край под чавканье
земли.
Года прошли,
А мне все помнится
Семилинейный огонек,
Наполненная мраком
горница,
Хлысты бичей,
шуршанье ног,
Быки, качающие массами,
Осиный кугель под стрехой,
И комбинат,
пропахший мясами
И сладковатой требухой…