НАШЕ ДОСЬЕ
Алексей Алексеевич СИТСКИЙ родился 6 июня 1942 года в деревне Старое Мерзлеево. Закончил
Покрово-Ситскую среднюю школу. После учёбы в речном училище работал в Рыбинске капитаном катера. В 1961 году был призван в Военно-Морской Флот, служил четыре года подводником на Севере и Балтике. По окончании службы работал на Волжском машзаводе, некоторое время – в газете "Рыбинские известия" и учителем русского языка и литературы в школе. Потом трудился электриком в больнице Рыбинска, откуда ушёл на пенсию.
В 1979 году закончил заочное обучение на отделении русского языка и литературы в Ярославском пединституте имени К.Д. Ушинского.
Ещё в детстве начал писать стихи. Продолжил это и в юности, и во время службы на флоте, и на гражданке… Публиковался в изданиях районного, городского и областного уровней, а также во флотских. Вышло 5 книг стихов поэта Алексея Ситского.
В 2012 году А.А. Ситскому присвоено звание Почётного гражданина Брейтовского района.
– Алексей Алексеевич, Вам – 75. Возраст солидный, серьёзный. Время подводить некоторые жизненные итоги... А что в жизни у Вас было самым главным?
После некоторой заминки:
– А всё – самое главное! И то, что родился в деревне – в этом замечательном месте, позволившем жить в гармонии с природой, и то, что рядом со мной всегда находилось много хороших добрых людей, и то, что мне было даровано свыше писать стихи, служить на флоте, встретить в жизни такую прекрасную женщину, какой является моя жена Тамара. И многое, многое другое…
– Сегодня Вы – уважаемый человек, имеющий большой авторитет в народе; Вами гордятся земляки. А с чего начался путь к этому признанию, где его корни и истоки?
– Я думаю, что, прежде всего, – в моей семье. Нас у отца с матерью было три брата и три сестры. Жили трудно, но дружно. Много, усердно, как и все в деревне, работали. Но и отдыхать умели, по праздникам повеселиться – благо почти все были с талантом. Мама – первая певунья, отец – классный гармонист. Под стать ему и брат Анатолий. А Николай виртуозно играл на балалайке. Хорошо пела сестра Анна. Мне с двумя другими сёстрами – Верой и Надеждой – ничего не оставалось, как вливаться в этот песенно-музыкальный коллектив и тоже проявлять творчество. К сожалению, наш отец умер, когда мне было пять лет. А мама тоже ушла от нас молодой – через 11 лет. Но творческие традиции семьи были продолжены, в том числе и моими племянниками, один из которых, закончив театральное училище, снялся в двух фильмах, другой сам снимает фильмы документальные, а третий – художник.
– Наверное, не могла не сыграть своей роли в Вашем становлении и родная Покрово-Ситская школа…
– Да. Но первыми моими учителями были милые старички – муж и жена Дмитрий Николаевич и Павла Ивановна (фамилию, к сожалению, не припомню) – в Турбановской начальной школе. Нас, своих учеников, они не только учили, но и подкармливали чаем с баранками. Через три года старичков сменила новая учительница – Татьяна Михайловна Мирохина. Уже по окончании средней школы, когда я учился в Рыбинске, она присылала мне, сироте, с каждой своей получки 10 рублей; в то время для меня это были большие деньги.
А в Покрово-Ситскую школу я пошёл в пятый класс. Директором тогда был Сергей Иванович Царьков – фронтовик. Классным руководителем и преподавателем истории – Василий Иванович Никитин. Жена его – Екатерина Ивановна – преподавала математику. Жили они в деревне Овинчищи, и часто из школы домой мы ходили вместе, ведя разговоры на разные темы. Русский язык и литературу вела молодая и обаятельная Елена Павловна, в которую я был влюблён. Не исключено, что именно благодаря ей появилась у меня тяга к живому русскому слову.
– И когда же эта тяга проявилась? Когда мальчик Алёша Ситский начал понимать, что у него что-то получается в стихосложении?
– Да, думаю, лет 10-12 мне тогда было. Возили мы, пацаны, на лошадях то ли сено, то ли тресту. Еду я на возу, смотрю вокруг – вижу поля, деревья, птиц; и всё это само собой, неосознанно ещё, превращается в моей голове в строчки, а те, иногда не без труда, но всё же рифмуются. Потом понял, что у меня что-то получается вроде стихов. Стал писать не только о природе, но и о жителях Старого Мерзлеева. Почитал им – понравилось. Воодушевлённый, сочинил сатирическое стихотворение о бригадире полеводческой бригады дяде Феде, дав ему эпитет "реактивный", и… отправил своё творчество в газету "Брейтовский колхозник", не надеясь, конечно, что его напечатают. И каково же было моё удивление, когда я увидел своё стихотворение в газете! А как же я обрадовался! Но радость моя вскоре была омрачена: дяде Феде стихи не понравились, он поймал меня в огороде и изрядно побил. Вот так я приобретал первый опыт быть поэтом, после чего у меня на время пропала охота писать стихи.
– Ну а на какой период Вашей жизни приходится начало занятия поэзией всерьёз?
– Скорее всего, это произошло во время службы на подводном флоте. Я ¬начал тогда печататься в газетах "На страже Заполярья" в Североморске, "Советский моряк" в Кронштадте. Однажды перед выходом в море на учения я занёс в редакцию три стихотворения: "Море без края, вал за кормой", "Шаг чеканит строй матросский" и "Мы в ответе". А когда мы вернулись из похода, нас отпустили в увольнение, и я пошёл с друзьями на танцы в базовый матросский клуб. И там, неожиданно для себя, услышал две песни на мои стихи. Оказалось, что руководитель военно-морского оркестра, прочитав их в газете, положил поэтические слова на музыку.
– Я слышал, что на военный флот Вы попали служить по желанию, а не по принуждению…
– Да не то что бы по желанию, а мечтал об этом. В детстве я увидел однажды в нашей деревне настоящего моряка. Да ещё подводника! Это приехал на побывку Александр Исаков, который служил на Северном флоте в городе Полярный – на подводной лодке минёром. Отпуск у него был – 45 суток. И всё это время мы, мальчишки, ходили за ним гурьбой, любуясь матросской формой и походкой вразвалочку. С открытыми ртами слушали его рассказы о службе, о дальних походах. Именно тогда я твёрдо решил: стану моряком. А что бы сбылась эта мечта, вначале стал речником – отсюда легче было попасть на военный флот. И вот в октябре 1961 года я был призван на службу и моряком стал. И надо же такому случиться, что после девяти месяцев ленинградской учебки подводного плавания попал на Северный флот в город Полярный – туда же, где раньше служил кумир моего детства Александр Исаков.
– Ну и как Вам показалась служба?
– А служба нелёгкая. Но интересная и ответственная. Во время Карибского кризиса мы ходили под Кубу. Условия похода были адские. Наша подлодка 641 проекта предназначалась для арктических широт. А тут – тропики. В отсеках стояла страшная жара. Регенеративные дыхательные установки не справлялись с работой, и ощущалась острая нехватка кислорода. Часто выходила из строя аппаратура. Всплывали только по ночам – на сеансы связи и подзарядку аккумуляторной батареи.
Но несмотря на все тяготы пребывания в море, поставленную задачу мы выполнили. И спустя 76 суток вернулись в родной Полярный.
Были, конечно, и другие походы в море. Сложные и не очень. Но, как бы там ни было, закалку на флоте я получил на всю оставшуюся жизнь. И она мне всегда очень помогала. А демобилизовался я на гражданку в звании младшего лейтенанта.
– Алексей Алексеевич, в одном из своих стихотворений Вы написали: "А море и вывело в люди…". Наверное, эту строчку надо читать так, что море вывело Вас и в большую поэзию…
– Совершенно верно. Если бы не флотская служба, с таким поэтом Вы бы сегодня, скорее всего, не беседовали.
– Сегодня с поэтом Алексеем Ситским, его стихами очень хорошо знакомы читатели газеты "Брейтовские новости". Вы сами не раз говорили, что сначала Ваши творения проходят обкатку в районке, а затем уже идут в книги. Стихи Ситского брейтовцы читать любят, нередко восхищаются ими. Известно нашим землякам и о многих Ваших наградах, связанных с успехами на поэтическом поприще. Всего этого – и написанных стихов (да и ненаписанных тоже – ведь творчество есть творчество), и выступлений в различных аудиториях, и заслуженных наград, и просто благодарностей людей за доставленное эстетическое удовольствие – за прожитые Вами годы накопилось великое множество. Это – жизнь большого поэта Алексея Ситского. А вот можете ли Вы сказать – был ли когда-то в ней, этой жизни, звёздный час?
– Как таковой, звёздный час моего творчества я определить, пожалуй, не возьмусь. А вот пиков большого удовлетворения от своего писательского труда я пережил не один и не два. Это, например, когда вышла из печати первая моя книга (да и четыре других), или когда мне вручили диплом за творческий успех в конкурсе на создание песни о Ярославле – как автору стихов "Ярославского вальса", или когда один обыкновенный человек, прочитав моё стихотворение, сказал мне: "То, о чём написано, я чувствую…" Эти пики можно ещё перечислять. Когда они случаются, я – необыкновенно счастливый человек.
– А если б Вам дали снова прожить Вашу жизнь, захотели бы Вы что-то в ней изменить?
– Нет. Постарался бы, что бы всё оставалось так же.
– Перо "зачехлять" не собираетесь?
– Ни в коем случае. Будем идти к новым пикам.
– Что ж, остаётся пожелать Вам новых творческих успехов.
"Читаешь стихи Алексея Ситского о родине, о деревне и невольно ловишь себя на мысли, что так может писать только человек, которому родина и
деревня бесконечно дороги".
Иван СМИРНОВ, ярославский поэт.