Помните: "улица Койкого"? И… "скажи рыба"? А в ответ: "селёдка". Между тем, без логопеда сейчас, как без воды.
Ксения Молева стала логопедом случайно. После школы за компанию с подружкой, как это часто бывает, решила поступать в педагогический университет. На психолога, потому что у подружки нелады были с математикой. У Ксении со всеми предметами было всё в порядке. Ну, да что не сделаешь "за компанию"? Ксения поступила, а подружка, как это бывает ещё чаще, нет. И ни разу о том, что поступила, не пожалела! Психология была выбрана осознанно. Впрочем, как и всё, что делает Ксения.
–У нас к тому же была специальная психология, – поясняет Ксения, – Психология детей с нарушениями в развитии. Это дети слепые, глухие, умственно отсталые, с задержкой психического развития. Я представляла себе психологию несколько иначе. Это ведь далеко не общая психология. Но… На третьем курсе у нас началась логопедия. И вот это мне было куда интереснее.
Нет, Ксению не пугало то, что пугает многих – работа с не совсем адекватными или совсем нездоровыми детьми.
– Я и сейчас работаю с такими детьми, – уточняет Ксения, – их стало довольно много в садиках.
После окончания вуза она вернулась в Варнавино, и сразу же в детский сад "Ручеёк" психологом. Это уже потом появилась возможность стать логопедом и заиметь свой кабинет. А начиналось всё с психологии. И, кстати, тогда ещё в детский сад не брали детей с серьёзными проблемами, в том числе и психологическими. Это сейчас ситуация кардинально поменялась.
– Тогда был обыкновенный общеобразовательный детский сад, никакой инклюзии (инклюзия – это процесс реального включения в активную жизнь социума людей, имеющих трудности в физическом развитии, в том числе с инвалидностью или ментальными особенностями – Википедия) ещё не было, – делится Ксения. – Сейчас введена инклюзия. Любой ребёнок может посещать любой детский сад. Конечно, у нас не коррекционный детсад, и мы не можем дать весь объём услуг, но что-то можем.
"Что-то" – это довольно много. Ксения берёт очень трудных детей.
– В прошлом году была девочка с синдромом Дауна, – рассказывает Ксения, – я начала с ней работать. Сейчас есть ребёнок с задержкой психического развития и не говорящий. Недавно появился не говорящий мальчик. Надо речь вызывать, помогать ему. Шансы есть, похоже, что интеллект сохранён.
Это сказать легко "вызывать речь", а за этим судьба, будущая жизнь ребёнка. Ксения уже сумела помочь некоторым детям не только заговорить, но и осознать себя в этом непростом окружающем мире. Наверное, работа с такими детьми накладывает отпечаток и на твою личную психику?
– Нет, – отвечает Ксения, – а вот подход к работе меняет – уже более углубляешься в то, почему так получилось, докапываешься до основ и начинаешь по другому строить отношения с ребёнком.
Конечно, нельзя слишком глубоко пускать в себя все проблемы подопечных. К тому же есть свои дети, на которых надо тратить свою энергию воспитателя. Их у Ксении и её мужа Игоря двое. Классический расклад – мальчик и девочка. Старший ребёнок в этом году стал первоклассником. Дочке всего три года.
Ксения Молева вообще основательный человек. Она и замуж-то вышла в двадцать шесть лет. По нынешним временам вроде поздновато. Но к этому важнейшему шагу в жизни подходила, как и ко всему, основательно.
– Знала на что иду, – улыбается Ксения.
Не так давно семья Молевых довольно круто изменила свою жизнь. Игорь занялся серьёзным бизнесом, который сейчас успешно развивает. Не без помощи жены. Хотя это мягко сказано. Ксения – первый помощник мужу во всех начинаниях. И когда принималось решение заняться пчеловодством, первой его поддержала. Ситуация была непростой. Игорь оказался без работы, сама Ксения только вышла из декрета, а тут такой поворот. Другая бы начала "пилить" мужа – "ищи стабильную денежную работу". У молодой жены хватило мудрости поддержать начинание мужа. Ну, что тут скажешь? Психолог же!
Теперь Ксения и сама частенько облачается в униформу пасечника и не только словом, но и делом помогает общему семейному бизнесу.
И всё же главное ждёт на работе, в небольшом, даже тесном, кабинетике логопеда. Ждут дети, которым надо помочь заговорить. И не просто заговорить, а заговорить правильно.
– Если ребёнок до трёх лет не заговорил, то дальше очень сложно, – рассуждает Ксения. – Ко мне приходят разные дети, даже уже и школьники, исправить речь, чтобы их не дразнили одноклассники. Сейчас вот из подготовительной группы ко мне ходят шестнадцать детей из двадцати шести.
Интересно, а есть самый трудный звук не для детей, а для логопеда?
– Каждый год разные, – улыбается Ксения. – Я когда пришла работать, самый сложный был звук "ррр". Начала искать способы как его поставить. Теперь это уже не такая проблема. Сейчас посложнее свистящие звуки. Это и меня сейчас больше интересует. Вообще у ребёнка в четыре года уже должны появиться звуки "с", "ш". Если в этом возрасте они не появились, то таких детей точно надо к логопеду. С пяти лет уже идут "р" и "м".
Вот такие тонкости. Интересно же! Разговаривать со специалистом, которому и самому интересно работать. Оказывается, музыкальный слух не главное условие правильного произношения.
– Тут важнее чувство ритма, – уточняет логопед, – и слух фонематический. Развивать его у детей – моя главная задача.
Как гласит всемогущий Гугл, "фонематический слух – это тонкий, систематизированный слух, позволяющий различать и узнавать фонемы родного языка". Тонкий… Систематизированный… Это вам не фунт изюма! Теперь даже задумываешься, как правильно произнести этот самый "фунт".
Всё-таки "в начале было Слово".Так говорится в книге книг – Библии. И слово было у… логопеда. Да простят нам это вольное прочтение священного писания.