В Кызыл-Озеке, куда "Сельчанка" отправилась самостоятельно, отыскать старожила оказалось непросто. В малознакомом районе, неподалеку от следственного изолятора, есть полуразрушенное здание, которое послужило ориентиром в поиске. Вокруг много жилых домов, разбросанных по склону. В одном из них и проживает Ольга Тимофеевна. Навстречу гостье, заранее предполагая возможные плутания, вышла дочь именинницы Валентина Павловна. Из распахнутой двери понесло теплом, а клубы белого пара наперегонки устремились внутрь.
– Экой мороз! Доехали все же, проходите, – поприветствовала бодрым голосом выходящая из комнаты хозяйка интеллигентного вида. – Надо же, в какую стужу мама меня родила!
– А ты-то, мама, ведь тоже меня почти до нового года носила, 26 декабря я родилась, а 1 января записали, – подхватила Валентина Павловна.
Рассказ о судьбе сельской жительницы был интересным. События, всколыхнувшие память, всплывали на поверхность реальности и уносили в прошлое, во времена дедов:
– Раньше как было: в семьях по семь-восемь, а то и двенадцать ребятишек росли. Семьи большие были, крепкие. В нашей родне никто не пил, много работали. Мой дед Алексей любил на ярмарки ездить, всегда привозил оттуда связку кренделей. Сам высокий, здоровый, наденет на шею, а мы, маленькие, тянемся. Казалось бы, мелочь, а запомнилось.
Родилась я в Майме, по воспоминаниям мамы, ночью, в самый лютый мороз. Может, от того и крепкая. В семье была старшей, после меня – два брата. В Кызыл-Озек, где отец Тимофей Михайлович работал в тюрьме, переехали, когда мне было шесть лет.
В доме, что сегодня полуразрушен, жила семья Кречетовых. Их сын, однажды увидев меня на улице, позвал с собой в школу. Сходила я на уроки раза два, и учительница пригласила к себе маму: "Если будет успевать – пусть учится со всеми", – эти слова для меня многое значили. Я очень старалась и вместе с соседом перешла во второй класс.
В мои тринадцать, в августе 1942-го, отца забрали на фронт. Жить без него стало тяжелее, и мы старались во всем поддержать маму.
После школы поступила в медучилище. Приходилось каждый день преодолевать по семь километров туда и обратно. Нормальной одежды и обуви не было. И тогда мама отправилась к начальнику тюрьмы просить за меня, чтобы на работу взяли. Начальство похлопотало перед МВД, и через некоторое время как дочь бывшего работника, фронтовика, я стала трудиться в организации, где работал отец. В МВД носила секретную почту, в зону – документы на арестованных. Объявляла осужденным, кому какой срок присудили. Среди них в основном подростки были, которые не хотели идти на войну.
В канцелярии мне выдали печатную машинку, я ее быстро освоила. В 47-м устроилась секретарем-машинисткой в маралосовхоз "Чуйский". После была переведена инспектором по кадрам, затем – старшим инспектором, в этой должности работала 32 года. В штате в то время насчитывалось до тысячи и более человек, так что, хоть и сидячий был труд, но тяжелый, отчеты, казалось, не заканчивались. После меня на этом месте работала Вера Александровна Черкова, я ее иногда подменяла. Общий стаж на трудовом поле – 38 лет 8 месяцев 14 дней. На пенсию ушла в 1959-м.
О работе Ольга Тимофеевна рассказала на одном дыхании, после чего поспешила в комнату, достала из шифоньера папку с наградными листами, трудовой книжкой, старыми фотографиями: "Глядите, сколько всего нажито!" Произнося эту фразу, счастьем засветилась изнутри. Заслуги, внимание, годы, прожитые не зря, – это ли не счастье!
К тому же, в семье есть хорошее продолжение: трое внуков, пятеро правнуков. Дочь Валентина живет неподалеку, каждый день приходит проведывать. Вторая дочь Людмила – в Чойском районе, держит большое хозяйство.
– Не думала, что до 90 лет доживу, – качает головой убеленная сединой именинница, заботливо держа в руках улыбающегося плюшевого мишку. – Вы чаю выпейте со сладостями, все-таки праздник.
....................................................
Вера Арляпова