Елену Рохмуловну Лупандину из Шиняева мы застали около дома возле большой кучи слётки. Из неё она выбирала слетку потоньше, чтобы перетаскать во двор и сложить в поленницу. Дом у хозяйки -старинный, как и само старожильческое село Шиняево, с виду еще крепкий. Но дров на зиму надо запасти побольше, все-таки дом старый. Управляться с дровами женщине тяжело, сказывается возраст, недавно ей исполнилось 86 лет.
- Пенсия у меня небольшая, - говорит Елена Рохмуловна. -Для того чтобы дрова купить, я деньги заняла, с пенсии отдам. Сегодня с дровами повожусь, а завтра весь день лежать буду. Что поделаешь - и возраст, и болезни. Вот уже второе лето, как картошку не сажаю, покупаю десять ведер у соседей, мне на зиму хватает. А так копошусь ещё сама, варю, в магазин хожу, картошку в подпол спустила. А вот чтоб переколоть дрова, надо людей нанимать...
Вспоминая свою прошлую жизнь, Елена Рохмуловна расстроилась и даже всплакнула. Говорит, нелёгкая у нее была жизнь, светлого да радостного и вспомнить-то особо нечего, разве что рождение детей.
В 1941 году Рахматулла Хайдарович - так правильно звали отца Елены - ушел на фронт, эшелон попал под бомбежку, Рахматулла оказался в плену. Во время войны умерла младшая сестренка Лены. Голодали, обуть нечего было. Елена с братом все военные и послевоенные зимы на печи просидели. Мать натопит русскую печь и уйдёт на работу. Это летом они, деревенские ребятишки, бегали босиком, а зимой нечего было обуть, вот и сидели дома. По этой причине Елене не удалось окончить даже начальную школу.
- Летом все подростки, начиная с 10-12 лет, ходили на поля посевы полоть, осот руками дергали,- вспоминает Елена Рохмуловна. - Еще чурочку для тракторов пилили, осенью "клеветонили" - на ручной молотилке зерно молотили. В обед нас кормили. В лучшем случае повариха гороху сварит, но мы и этому были рады. По дороге с полей обязательно травы нарвём - пучек, чтоб было что поесть дома.
Через несколько лет после войны Елена вышла замуж за фронтовика, родила ему пятерых детей. Казалось бы, жизнь налаживалась. Но когда младшенький сынишка был еще совсем маленьким, муж умер.
- Он же весь израненный был, - говорит Елена Рохмуловна. - Раны стали беспокоить. Последние три года жизни муж всё больше по больницам лежал, от ран и умер.
Вдова во второй раз вышла замуж, но назвать это замужество счастливым не может. И до сих пор она надеется только на себя, хотя в селе живут три её сына, внуки. Соцработника, который ей полагается по возрасту, в помощники не берёт. Пожилая женщина говорит, что пока руки-ноги шевелятся, будет сама себя обслуживать. Её старшая дочка живёт в Иркутской области, звонит матери, зовет к себе, но Елена Рохмуловна и здесь непоколебима.
- Я родилась в Шиняеве, здесь и помереть хочу, - говорит одна из старейших жительниц села. - Я ведь помню, каким Шиняево было до войны. Село было большое, здесь два колхоза работало, ещё одна большая улица располагалась за речкой. У нас в селе паровая мельница работала и даже был кирпичный завод. На мельнице, чтоб она крутилась, котёл топили. Мололи всё: и зерно, и сушёную черёмуху. У нас отец с матерью до войны на кирпичном заводе работали, кирпич обжигали, который потом куда-то увозили. Но война многому помешала, многое порушила, и завода не стало. Паровик от мельницы ещё какое-то время валялся, потом его куда-то дели… В Шиняеве мне всё родное.
На прощанье Елена Рохмуловна сказала: “Если уж совсем заболею, тогда соглашусь на переезд к дочке”. И вновь принялась за дрова…