В этой главе автор рассказывает о своих прадедах и дедах, судьбы которых пришлись на годы гражданской войны и коллективизации.
ДЕДЫ-ПРАДЕДЫ. ГОДЫ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
Самые ранние сведения о представителях рода Сиражетдиновых связаны с волной миграции казанских татар в середине ХIХ века. Речь пойдет о моей прабабушке по материнской линии, чье имя не сохранилось. Известно лишь, что была она невысокой, худощавой со светлым лицом, родившаяся в селе Тетюши Казанской губернии. У нее были два сына Зиннатулла, Самигулла и две дочери – Минжамал и Бадигылжамал. Сама бабушка во втором браке жила с местным ногайцем в селе Осыпной бугор под Астраханью.
Бадигылжамал стала моей бабушкой. Ее муж Абдулла Мурсалимов, спасаясь от голода, пришел пешком из казанской стороны в надежде поймать хотя бы карася. Обосновался в татарских кварталах Тияк. У деда Абдуллы и бабушки Бадигылжамал родились четыре дочери и сын.
Четыре года дед воевал в первую мировую войну, затем участвовал в гражданской войне. Был агентом по снабжению ХI Красной Армии. Временами он привозил домой по два мешка муки, из которой бабушка с соседками всю ночь пекли хлеб. Утром дед оставлял несколько караваев наиболее голодающим семьям, забрав остальной хлеб, надолго уезжал из дома.
Недалеко от дома находился известный в татарских кварталах "солдат бакчасы" -солдатский сад. Там, на невысоком бугре за нынешней Морской Государственной Академией находились пороховые склады. По словам деда, от них начинался подземный ход длиной около двух верст, ведущий в сторону Кремля, через который ему доводилось попадать в тыл врага.
Однажды дед два месяца не подавал о себе вестей. Вернувшись домой, он рассказал, что ночью на отряд красных напали белогвардейцы, но были отбиты. В бою дед был ранен саблей в руку. Это случилось в августе 1918 года, когда в августе в Астрахани вспыхнул белогвардейский мятеж.
Дед Гиляжетдин тоже воевал на стороне красных, участвовал в штурме Астраханского кремля, захваченного мятежниками. Посетившая его во время кровавых событий беременная жена оказалась в самом центре боя и до старости с содроганием вспоминала, "как попы стреляли с колокольни".
Вернувшись в село, дед Гиляжетдин нашел хозяйство в упадке. Супруга могла сохранить козу, мотыгу и лопату. Но в годы новой экономической политики он выбился в середняки. Казалось, беспросветная нужда осталась позади. Семья имела надел земли, лошадь, другую живность, обустроенный быт – все, о чем мечтали супруги, покидая в юности родные края.
Но началась коллективизация. Осенью 1929 года в селе появился излишне энергичный партией Насибулла Мавлюдов и рьяно взялся за организацию колхоза. Село не избежало раскулачиваний. Кто был сослан в Вологду, Сибирь. Иные, не дожидаясь арестов, бежали, в частности, в Бухару. Оставив жену и двоих детей, уехали в Баку дед Гиляжетдин, Абдрахман Баширов и Мифтяхетдин Муртазин.
В наше село были согнаны раскулаченные из других сел. Они жили в бараках, строили рыбоводные пруды. Не выдержав лишений, некоторые умирали, и на соседнем бугре появилось небольшое кладбище.
Свежие могилы, револьвер, аресты, высылки не только состоятельных крестьян, но и середняков держали село в страхе.
Через год беглецы вернулись в село, вступили в колхоз, сдав коллективному хозяйству тягло, плуги, сохи, бороны. В том же году дед умер от простудной болезни, полученной от работы на нефтепромыслах. На руках у беременной бабушки оставались сын Курбангали, дочь Масрура. Младшая Мархаба родилась в 1931 году после смерти отца.
Житель села в новом для себя качестве колхозника уже не мог пользоваться земельным наделом, так как земля была объявлена собственностью государства. Лозунг "Земля–крестьянам" был вывернут наизнанку. Чтобы прикрепить колхозника к земле, ему не выдавали паспорт, без него он не мог уехать в город,чтобы устроиться на работу.
Реквизиция проходила и в Астрахани. Хозяин завода, у которого дед работал конопатчиком, срочно продал ему один из своих домов, сказав при этом: "Купи, Абдулла, дом и каретник. Дешево отдам. Все равно их у меня отнимут". Этот деревянный дом № 4 на улице Кутаисской и сегодня стоит на левом берегу реки около старого моста. Каретник был сломан дедом на дрова.