Фантазии не было предела. Однако нянечка, когда меня кормить принесла, дала конкурсную оценку: "Ну ты и сына родила, Павлина Павловна". Услышав подобное, сразу подумал и пообещал: надо не подвести ни няню, ни мать. Отбросив все капризы, с удовольствием стал сосать хлебную жвачку, с молоком у матери были проблемы, и дело пошло.
Но вскоре грянула Великая Отечественная война. Два источника на Малом бугре, откуда народ черпал надежды на выживание - это "Сладкий" и "Коровий ерик". "Сладкий"-это не магазин, который недавно открыли Надежда Михайловна и Евгения Николаевна. Красивый, чистый, светлый, надежный, а это ильмень на противоположной стороне Волги.
Морозы были сильные, лед становился толстым, рыба стала задыхаться. И двинулся народ полуголодный за добычей. Ни на одном конкурсе не было столько "любителей". Два инструмента всего применялось: пешня и зюзьга. Чамрили воду в лунках и рыба безжизненная покорно подчинялась течению, и выплывала в пиявках, слизи, но такая радостная для "огальцов", стоящих на льду. Так в то время пацанов звали.
Хочу особо остановиться на зюзьге. Не хитрое орудие лова, оно и сейчас в моде, и необходимое для рыбаков. Однако женщины быстро нашли применение для оценки своих мужей: "Стоит, как зюзьга", "Пришел домой в зюзьгу". "Встельку" - стало потом. Перейдя Волгу домой с добычей, надо было заглянуть в пекарню, которая стояла на Волге в Растягаловке. Хлеб возили в деревянных повозках на лошадях, а грузили в них по деревянному желобу. С буханок сыпались крошки, но они не залеживались, до блеска нами очищались.
"Коровий ерик" - звали его нежнее - "еричек" служил источником пряностей, например, таких, как касташки, мучки. Население ерика превосходило ильмень. Для населения Малого Бугра он представлял Олимпийский размах. От малышей до стариков, еще доживших для участия, все участвовали в разработках. Вечером повсюду горели костры. Это готовили, палили своеобразный женьшень Астраханской природы, а утром опять в поход.
Рядом росли заросли камыша, надо было и его заготовить, и доставить домой. Доставка бесплатная на любом виде транспорта. На тележках, ручных, конечно, чунках. Кто умудрялся обучить молодых бычков в упряжку и караван шел бесконечно. В любую погоду, в любое время суток слышен треск камыша и скрип колес. Ерик был до того перекопан и просеян, что другой растительности не было места.Сейчас его бы выставили на аукцион. Вечером в домах горели керосиновые лампы. Пузыри ламповые чистились каждый вечер, лопались на морозе и тогда стали применять банки стеклянные. И при таком свете умудрялись вязать, штопать, вышивать, плести матрацы (чаканки). Я помню единственного человека на Малом бугре в очках. Ей было 90 лет и на резинке висела одна линза.
И все-таки мы дожили до Победы. Возвращались домой мужчины с клюшками, на костылях, но мужчины. Постепенно народ стал набирать силу. За чилимом стали ездить на раскаты. Его запах разносился по селу и после этого - стук. Часть сушили на зиму.
Насекомых в каждой семье было предостаточно. Они были везде - в голове, одежде. По воскресеньям в солнечную погоду расстилали на земле чаканку и занимались "профилактикой" головы. В основном работали гребешком, ножом. Первоклассных мастеров знали на пересчет, на них очередь, но без записи. Но конопушки еще были.
В четырнадцать неполных лет вдвоем с ровесником пошли в Боркино "на заработки" сторожами в сад колхоза "им. ВКПБ". Вакансий уже не было и нам предложили ту же должность на бахче "Шаргинский бугор". Сухопутной дороги не было и нас "забросили" на метчике. Утром привозили колхозников, вечером увозили. Дали нам полчаса, ружья, провели инструктаж, и мы начали служить. Мы втроем, одни, такое раздолье. Кругом вода, камыш, птицы рай.
Родня отыскала нас через две недели. Природу нельзя остановить - на подходе спели огурцы. А утром такое марево с трудом оставляешь полог. Но грачи не дремлют. Когда мы закончили зевать, они уже отработали свое. Схватив ведра, собирали "урожай" и, причем, в траву. Обнаружив наши склады в обеденный перерыв, собрался суд Линча. Перекладины не стали делать, но приговор был суровый. Лишили трудодней - не помню сколько…
Пишу статью, а передо мной газета. Две красавицы смотрят на меня, а третья пишет "Депутаты сделали свой выбор". Содержание читаем, слышали. Забегая вперед, невольно возникает вопрос, а сколько трудодней не дополучат указанные герои.
Но на бахче нас оставили. Чтобы компенсировать материальный ущерб в трудоднях мы (сторожа) решили первыми попробовать поспевающие арбузы. Отобрав три арбуза, чтобы не рисковать в выборе разрезали все три. Будем есть сначала розовые, закончим красным. Но эксперимент не удался. После второго, а ели наверно с семечками, поползли в полог, но лежать не могли. Страшная резь в животе заставила всю ночь бродить на комарах. Однако бригадир Федор Егорыч, по прозвищу "Моряна" узрил семечки. Если дочь его будет читать, пусть не обижается. На тайном узком совете решили идти работать на сенокос и проработали по три сезона. А грачи "уж больше не жалеют ни о ком…"
А жизнь набирала обороты. Деревянный клуб не вмещал желающих. "Молодую гвардию" "Тарзана" брали штурмом. В личном дворе появился достаток - видно по фотографии. На базах дамы ходят в безрукавках меховых, там же появились Клеопатры. В городе "Толчок" гудит, в магазинах пусто-одни продавцы. Товары своевременно распределены, золото по спискам. Америка не могла не заметить растущие потребности и приложила максимум усилий, что утолить жажду народную. "Рояль" лился рекой. Олинский вино-водочный завод принимал всю нечисть плодовую, зато цена 1 руб. 24 коп. завораживала и манила.
И вдруг снять безрукавки меховые, одеть стеганные и в челноки. Когда читаешь поздравления женщинам за… Диву даешься, какая яркая жизнь прошла: окопы рыла, рыбу ловила. И все-таки она продолжается.
Конопушки с радостью переселились на другое место. Волга течет, тополя растут и с внуком ими любуемся. Два раза звонил президенту с просьбой организовать поездку на море, окунуть тельняшку в соленой воде -безрезультатно. Может, кто из наших местных пацанов "кинет кость". А потом подумал - Икрянку собираются копать. Судолодную хотят сделать, а я уеду. А вот и прогадал. Главного районного экскаваторщика переводят в министерство и копать не кому. Опять женщин мобилизировать по привычке.
Слухи пошли по Икряному. Сама Наргиз дала согласие приехать на открытие Дома культуры. Обещала сделать новую наколку. Место не назвала. Придется обзавестись ночным биноклем.
А теперь я хочу обратиться ко всем, у кого есть хоть маленькое пятнышко родимое, где бы ни было, оно Ваше. Не бойтесь, не стесняйтесь веснушек. Это ваш личный золотой фонд. Природа распорядилась создать Вас не по шаблону, а персонально. Дорожите этим.
"В каждой жизни есть стремление ваше,
В каждом сердце радость есть и плач".