Эту статью стала писать ещё весной 2018 года, а закончила в декабре 2018 года. Все как-то не получалось. Брат Леонид составил в 2012 году родословную нашей семьи Швецовых, откуда взялась наша фамилия и события давнего времени, чтобы мы знали о своих предках.
Все взято из Пермского краевого архива. Леонид окончил Пермский государственный университет им Горького, исторический факультет (1973-1979 годы).
Это было начало восемнадцатого века, до отмены крепостного права. В 1860 году 19 февраля Александр второй издал Манифест об отмене крепостного права.
Многие крепостные того времени бежали со своих родных мест, не выдержав гнета своих хозяев, искали лучшей доли. Бежал и Патрак (батрак) Швец с Дона, с Украины (?). Он был добрый, кудрявый, как цыган, веселый, певун, да работящий. Кстати, у нас в роду были и есть кудрявые и сейчас – д. Ваня, Геннадий, Николай. У деда Архипа и папы были волосы волнистые, черные, у брата Алексея с рождения, как у барашка. Все у мамы спрашивали: "Откуда он такой?". Мама с шуткой отвечала: "В соседа". Когда учился здесь, был заводилой в классе – пел, играл на гитаре. И второй брат Виктор, когда учился в сельхозинституте, пел и играл в группе "Трио". Ездили с концертами везде. Он и сейчас поет, когда собираемся вместе. На сельских праздниках все восхищались его исполнением: "Ну и голос у Виктора!". Кудрявые и моя дочь Лена, и внучка Аленка.
Но, вернусь к истории. Патрак по дороге встретил таких же беглецов. Они рассказывали про Урал, богатый птицей, рыбой, зверями, полноводными реками да родниками. Дошли до местности, которая им понравилась – глушь, лес, горы невысокие, речка, полная рыбы, зверье, родники.
Остановились на берегу речки, она получила название Рыбная, а уж потом Нерестовка. Две высокие горы, одна походила на шишку и получила название Болдырь, сейчас её почти нет, трактора распахали и она осела. Вторая – Мыс, на ней и сейчас много ягод, грибов. Раньше на ней собиралась молодежь – пели, плясали, играли. Мы в детстве и юности часто туда бегали – там стоял стол и скамейки. Патрак с товарищами стали обустраиваться, заводить знакомства с соседями – русскими, удмуртами, вогулами. Думали, как назвать свой хуторок, и назвали в честь Патрака –
Куртан (кудрявый). Патрак в жены взял девушку из соседней деревни. Но дети их умирали от неизвестной болезни. Остался в живых один – Василий. У Василия – сын Кузьма, у Кузьмы – Семен, Архип и Ефимия. Семен был расстрелян белыми в 1918 году, он был членом ВКП (б). Архип, мой дедушка, родился в 1891 году. Он был ветработником и умер в 1956 году, я о нем уже писала. Ефимия, моя крестная (по деревенски я звала ее кока), родилась в 1884 году, она была народной целительницей-костоправкой и другие болезни лечила. Она умерла в 1933 году. Кузьма умер в 1933 году – отравился грибами. Вот такими были наши предки и откуда взялась наша фамилия.
Воспоминания о Марасанах
Дедушка Архип очень любил меня с самого рождения, может я на него походила или по другой причине. Хотя я похожу на папу, а характер мамин. Дед часто привозил меня к себе в Марасаны. Даже после его кончины я любили туда ездить.
Дом у деда стоял на горе, в огороде протекала речка, у речки – баня. На улице, у стены дома стояла длинная, широкая скамейка. Там вечерами собирался народ, встречали скот, идущий с пастбищ. Рассказывали разные истории из жизни. Я любила их слушать, какие они были дружные, ни зависти, ни злости друг на друга никогда не держали. Если была какая-то большая работа, помогали все дружно, называлось это "помочь". После собирались за столом, ели, пили бражку, пели, а нас, ребятишек, угощали пирогами. Напротив дедушкиного дома стоял пятистенный дом. Там тоже жили Швецовы, хозяина звали Дмитрий. С его детьми я играла. Но в один из приездов он оказался пустой – все куда-то уехали. На следующей улице тоже жили Швецовы, может, тоже наши дальние родственники, не знаю. Рядом с дедушкиным домом жила Мария Назарова. У нее не было кисти правой руки, оторвало молотилкой. Я часто бывала у нее дома, она угощала сладостями. Меня поражала большая, в человеческий рост, икона, стоявшая между окнами, напротив двери. Икона Пресвятой Богородицы, с руками, распростертыми в стороны, как будто она приглашала в дом. Позже я узнала, как она называется. Я спрашивала у Марии, откуда икона у нее взялась.
– От мамы моей, – отвечала она, – раньше в Марасанах часовенка деревянная стояла, служил там твой прадед. Когда наступили смутные времена, его куда-то увели и он больше не вернулся. Часовенку сломали, а иконы народ по домам разобрал. Вот так она у мамы и появилась.
У дедушки тоже были иконы, на кухне, в углу, в два ряда: внизу большая икона Николая Чудотворца, а вверху – разные.
Церковь строили в селах, а в деревнях – часовни. Церковь была построена в Сивинском (названо по реке Сиве), но ее тоже разрушили.
Посреди деревни, на берегу речки стояла пожарка, рядом с ней – телега с деревянной бочкой, полной воды. Тут же – столб с перекладиной посредине, на ней висел лемех (от тракторного плуга) с железной кувалдой. Ею били по лемеху во время пожара.
Дальше стояло каменное двухэтажное здание: вверху – сельский совет, внизу – начальная школа. Учительница – одна, занимались сразу три класса – 1,2,3. А в четвертый уже ходили в Черновскую школу. Весной, осенью пешком, зимой – на лошадях.
Очередной мой приезд в Марасаны запомнился историей. В 1953-м году 2 (?) марта умер Сталин. Я запомнила эту дату, так как в этот день родился мой брат Алексей. Все в этот день только и говорили про него. После него Берия выпустил на свободу уголовников. Как-то вечером кока говорит: "Завтра пойдем в Полозово (мы там жили) прямой дорогой, по ней ходят только летом, мимо Болдыря. Дойдем до дороги, там из Малков молоко на маслозавод в Полозово возят. Нас посадят на машину и мы дома!" На Полозовском маслозаводе делали сыр буханками, масло, сметану, творог. Возили в Воткинск, а обрат отправляли на корм скоту.
Вышли рано утром из Марасан и пошли по тропинке. Кока всю дорогу мне рассказывала про беглых людей (которые шли из тюрем).Было очень жарко и я хотела пить. Кока сказала, что в овраге есть ключик, дойдем до крыши (сооружение длинное, на столбах, покрытое соломой), отдохнем, попьем водички и пойдем дальше. Проходим мимо Болдыря, она рассказывает, что на горе происходят странные явления по ночам – вся верхушка светится и там бегают человечки какие-то.
Возможно, это беглые, они жгли костры и жили там.
Дошли до крыши, кока рассказывает, что раньше здесь сушили и мяли лен. А в овраге бьет ключик, там сделали сруб, отдыхали и готовили пищу. Возле ключика встречали беглых людей. Марасановцы старались обходить его стороной.
Мы прошли крышу, стали спускаться в овраг, слышим, мужчины хохочут, видим, около сруба двое лежат, разговаривают. Рядом шалаш, крытый соломой. У меня кровь застыла после кокиных рассказов. Она с ними разговаривает: "Как водичка? Не холодная ли, пить можно?" Они отвечают: "Подходите, пейте!".
А я мотаю головой – не хочу! Кока со мной разговаривает, а я молчу, очень испугалась. Вышли на дорогу, а там лошадь с телегой и флягами – женщина везет молоко из Малков. Посадила нас, а кока ей и рассказывает, что видели двух мужчин около ключика, что я испугалась и молчу. А женщина подтвердила – опасное место, постоянно беглые здесь "водятся", топор вон с собой возит. Действительно, топор лежал в телеге. Дома я еще несколько дней молчала, а потом начала говорить, но заикалась. Кока лечила меня народными средствами. И сейчас, когда волнуюсь, все еще заикаюсь.
По родословной подсчитали, сколько у нас родственников, потомков Патрака. Оказалось, 102 человека. 102-й – американец, сын Ани, дочери Леонида, моей племянницы. Она циркачка, живет в Америке, вышла замуж за Риши, растит сына Тамрин-Ларка. Вот так – от украинца Патрика до американца Тамрина.
Очень хотелось узнать про икону, которую видела у Марии Назаровой. Пошла в нашу церковь. Там встретилась с Еленой Вячеславовной Луговой, певчей. Рассказала ей нашу историю. Она говорит, что родиной с Житомира и подтвердила, что имя Патрак – украинское, в переводе – батрак, а фамилия Швец – человек, занимающийся шитьем. Так неожиданно подтвердились архивные данные.
У дедушки в Марасанах были старинные фотографии. На одной – двое молодых людей в длинных шинелях и буденовках – его брат Семен с другом, а на второй – он сам, тоже с другом, ноги обмотаны онучами, в ботинках. Фотографии так больше и не нашла, выкинули, наверное, так как старые.