Жизнь общества всегда ставила серьезнейшие задачи в области воспитания и обучения нового поколения, потому что государству нужны здоровые, мужественные, смелые, инициативные, дисциплинированные, грамотные люди, которые были бы готовы учиться, работать на его благо и, в случае необходимости, встать на его защиту. В разные времена понятие о подвиге были различными. Но смелость, твердость характера, физическая выносливость необходимы как защитнику Родины, так и врачу, и инженеру, и водителю.
Думал ли выпускник Самойловской средней школы 1974 года выпуска Юрий Хромов, что его жизнь крепко-накрепко будет связаны со службой в Вооруженных Силах Российской Федерации и что он, будучи полковником, будет воспитывать молодое поколение на примере подвигов своих однополчан и рассказывать преемникам о своем жизненном пути?
- Думал ли я о военной карьере, мечтал ли о ней? И если да, то чем это было предопределено? Наверное, всё-таки не мечтал. Я всегда по натуре был романтиком, склонным к различным авантюрам. И всё, что было связано с романтикой дальних путешествий, что стояло по ту сторону неизведанного мира, влекло меня. Ну, наверное, как любого мальчишку. Одно время увлёкся астрономией, когда узнал о том, что Вселенная бесконечна. По ночам я до головокружения вглядывался в звёздное небо, "улетая" мысленно туда, в бездну, которой нет конца… Мечтал стать геологом, кинооператором, затем - актёром кино, театра. Ну и, конечно же, лётчиком. Кто в детстве не мечтал о профессии летчика?
О работе офицера, если честно, имел весьма смутное представление. А вот мой отец, Владимир Прокопьевич Хромов, участник Великой Отечественной войны, всякий раз в своих рассказах о войне с какой-то грустинкой упоминал о том, как не осуществилась его мечта стать офицером. В 1944 году, после трех лет боёв на переднем крае, или, как выражались фронтовики, на "передке", он ,как наиболее подготовленный сержант, был откомандирован в тыл для поступления во Львовское политическое училище, которое находилось к тому времени в Саратове. Но обострившиеся болезни, полученные за время военной службы, не позволили ему обучаться в училище, и отца демобилизовали. Он много рассказывал , как воевал, как был ранен, про рукопашные схватки с врагом… Видимо, там, в детстве, ещё мальчишкой, когда я слушал эти бесхитростные рассказы, во мне откликались те струны души, которые впоследствии, уже в зрелом возрасте, превратились в такие понятия как долг, честь, любовь к Родине.
До 8 класса я учился в Хрущёвской средней школе, где отец работал директором и преподавал литературу и русский язык. Мама, Серафима Михайловна, обучала нас географии и немецкому языку. Старшая сестра Галя пошла по стопам родителей: заочно училась в педагогическом институте и преподавала химию и биологию. Затем меня приняла Самойловская средняя школа № 1, где в 1974 году я и закончил 10 классов.
Учёба мне всегда давалась легко, и много времени я на неё не тратил. Отличником никогда не был, но и в отстающих не ходил. Уровень моей школьной подготовки всегда был выше среднего. Увлекала физика, особенно физика элементарных частиц. Это благодаря замечательному педагогу и учителю физики Геннадию Михайловичу Бессчетнову.
Но как-то постепенно во мне зрело решение стать офицером. Рассказы отца о войне, его ностальгия по неудавшейся офицерской карьере, живой пример его родного брата и моего дяди, полковника Советской Армии Виктора Прокопьевича Хромова существенно повлияли на выбор будущей профессии.
Документы были поданы в Саратовское высшее военное командное училище ракетных войск им. Героя Советского Союза, генерал-майора Лизюкова на факультет, который готовил инженеров-электриков по электрооборудованию летательных аппаратов - ракет.
- Юрий Владимирович, наверное, после беззаботных школьных лет жизнь курсантская казалась трудной?
-Действительно, первый год учёбы в военном ВУЗе был не из легких. Курс молодого бойца, привыкание к дисциплине, распорядок дня. От подъёма до отбоя весь день расписан по минутам. Помимо вузовской программы мы осваивали общевойсковые предметы обучения. Нас готовили к серьёзной жизни. Присяга, вручение боевого оружия, первый караул – всё это запоминается на всю жизнь. Конечно, трудно было нам, вчерашним мальчишкам, окунуться с головой в военную стезю. Тогда мне только-только исполнилось 17 лет.
На втором курсе перед нашим взводом была поставлена задача – стать отличным. Задача, прямо скажем, не из лёгких. Начальник курса Филипп Ильич Шкабуро вместе с командиром взвода определил потенциальных отличников, в число которых вошёл и я. Наша задача была "простая": по всем предметам получить пятерки. Один из экзаменов был наиболее сложным. На основе высшей математики и физики необходимо было рассчитать траекторию полёта ракеты и возмущающие моменты, действующие на неё на активном участке. Преподаватель - доктор военных наук, профессор, полковник Земсков - был очень строгим. О его строгости в училище ходили легенды. На экзамене, после того, как вытащишь билет, подготовка к ответу шла исключительно возле доски. Одна рука за спиной, в другой руке мел. Ни о какой шпаргалке и речи быть не могло. За малейшую попытку - "расстрел на месте", то есть - "неуд". Поединок профессора и курсанта 2 курса длился около четырех часов и закончился победой курсанта. Уже тогда формировался характер, уже тогда приходило умение подчиняться и осознание того, что поставленная командованием задача должна быть выполнена.
Конечно же, годы учёбы в училище вспоминаются с особой теплотой и грустью. Много друзей было приобретено. Я до сих пор всех, с кем учился, помню по именам и фамилиям. Перезваниваемся, переписываемся, периодически встречаемся. Некоторых уже нет в живых. В разное время ушли от нас Женя Гладышев, Женя Артёмов, Иван Ястребов, Виталий Рыбалкин. Вечная им память.
Нельзя не вспомнить добрым словом наших командиров – наставников, учивших нас азам армейской службы. Это начальник курса Филипп Ильич Шкабуро, в ту пору - капитан. Подтянутый, стройный, форма на нём сидела безукоризненно. Никогда не появлялся перед нами с какими-то нарушениями по форме одежды, будь то нечищеные сапоги или помятый китель. На занятиях по физической подготовке мог показать любое упражнение из числа обязательных, выполнить любой норматив. Кроссы бегал вместе с нами. И когда добрая половина курса была еще на беговой дорожке, он уже стоял на финише либо оказывал моральную поддержку отстающим. Курсовые офицеры Александр Тимофеев, Вячеслав Матвеев, Николай Гаманюк. Мой первый командир взвода Владимир Кабанов. Все они являлись для нас примером исполнения воинского долга. Поэтому я чётко усвоил первый принцип командира: "Делай как я!"
Забегая вперёд, вспомню эпизод. В 1985 году я убыл по замене в группу советских войск в Германии. Принял под своё командование взвод заправки и на занятии по физической подготовке решил проверить один из нормативов – силу. Упражнение несложное - "подъем переворотом". Результат меня, мягко говоря, не обрадовал. Единицы выполнили норматив на положительную оценку. Остальные - плохо. Я не стал их ругать, воспитывать. Вспомнил своих командиров, как они учили меня и принял следующее решение. Сложил результаты выполнения норматива всех бойцов взвода, объявил цифру, а затем подошёл к перекладине и выполнил это упражнение по количеству раз больше объявленной цифры. Больше ничего объяснять и никого уговаривать не надо было. Уже через две недели результаты по физической подготовке пошли вверх. Взаимопонимание командира с подчинёнными было налажено.
Я никогда не стеснялся учиться тонкостям боевой работы у своих подчинённых, нисколько не боясь уронить авторитет командира. Мы вместе искали пути - как сократить время для выполнения того или иного норматива, как "чисто", без ошибок выполнить учебную или боевую задачу. И когда возникла необходимость замены всего ракетного топлива бригады, то эту задачу поручили выполнять моему взводу как наиболее подготовленному.
Так было и несколькими годами раньше, в Прибалтийском военном округе, в посёлке Долгоруково, где после окончания училища с 1979 по 1985 годы я проходил службу старшим оператором 11 отделения 6 стартовой батареи, а затем командиром взвода заправки технической батареи 2 ракетного дивизиона.
- Итак, Юрий Владимирович, начались офицерские будни и новые трудности? Но, как говорят, когда у человека есть цель – он знает к чему стремится, она помогает ему воспитать в себе стойкий характер и непреклонную волю.
- Годы офицерские. Вся последующая карьера закладывалась в самом начале службы. В начале меня обеспечили самым необходимым - жильём. Начальник отдела кадров ракетной бригады, майор Василий Матвеевич Ломтев, лично отвёл вновь прибывшего молодого офицера в общежитие, определил комнату, показал, где находится офицерское кафе, разъяснил, где и как приобретаются талоны на питание. Всё. Впоследствии, когда я уже сам был начальником и на меня возлагалась обязанность по встрече и размещению молодого пополнения, я всегда помнил, как встретили меня, и старался поступать точно так же. И от командиров требовал, прежде всего, заботы о людях. А потом уже всё остальное - служба войск, боевая работа…
Мой первый командир, майор Игорь Степанович Синицин, тоже выпускник Саратовского училища, сразу объявил, что мне выпала честь служить в лучшей батарее бригады, и я должен соответствовать этому высокому званию и в кратчайшие сроки стать лучшим оператором - ни больше, ни меньше. Первые две недели – класс операторов. Учеба - с раннего утра и до позднего вечера с перерывом на обед. В классе стояли пульты наземного оборудования, макет ракеты с пристыкованными кабелями и висела электрическая схема во всю стену. На пультах надо было освоить работу до автоматизма, электрическую схему знать назубок. К исходу дня в класс приходил комбат и мой непосредственный начальник "старта" Геннадий Алексеевич Синицин. Они проверяли уровень подготовки. Затем - пусковая установка, учебно-тренировочная ракета, комплексные занятия, учения, и как итог всему - выезд на государственный полигон в Капустин Яр.
Есть такая запись в моей медицинской книжке, датированная октябрём 1982 года: " Ст. лейтенант Хромов Ю.В. выписывается в часть в связи со срочными служебными обстоятельствами". Случается всё в этой жизни. Накануне выезда на полигон попал я в госпиталь с подозрением на дизентерию. К счастью, всё обошлось, но выписывать меня не собирались, потому что не был пройден до конца курс лечения. Но ведь "пускающая" батарея - наша. Осуществить пуск боевой ракеты в Капустином Яру доверено именно 6 батарее. Все непосредственные операции по подготовке и пуску осуществляет старший оператор. И я рвался в часть! Все получилось - меня выписали из госпиталя и я успел на погрузку последнего эшелона. Учения на полигоне прошли успешно. Боевой пуск мы выполнили с оценкой "отлично", и это был основной вклад в хорошую оценку всей ракетной бригаде.
- Юрий Владимирович, а параллельно со службой личную жизнь строили?
- В 1983 году я женился, в 1988 году в Германии жена Валерия родила сына Алексея. Это был уже второй сын в нашей семье. Старший Сергей был рождён до нашего брака и не являлся моим биологическим продолжением. Но это обстоятельство никак не влияло на моё отношение к нему. Я не делал разницу между родным и неродным. Обоим уделял одинаковое внимание.
В 1990 году из Западной группы войск по замене мы прибыли в Ленинградский военный округ, в 346 ракетную бригаду, дислоцированную в посёлке Нижние Осельки, где и продолжалась моя служба как офицера – ракетчика. Времена наступили трудные. Рушилось всё, чем мы привычно жили всё это время. Коснулось это и армии. Парад суверенитетов растаскивал некогда могучую страну буквально по кускам. Приходилось просто выживать. Квартира маячила где-то далёким миражом, и уже не верилось, что её можно будет когда-то получить. Семья защитника Отечества жила в списанном домике с печным отоплением. Напряжение в электросети такое, что не всегда запускался холодильник. Возле домика - огород, где можно было что-то вырастить. В то время это был важный фактор. В голове крутилось одно и то же: где "отоварить" талоны, где купить продукты, чем кормить семью? Начались задержки и даже невыплаты денежного довольствия. Командование не рекомендовало появляться в городе в военной форме одежды. Были случаи ограбления и избиения только за то, что ты принадлежишь к Вооружённым Силам. Но и в этих непростых условиях подавляющее большинство офицеров оставались верны присяге, не сбежали на "гражданку", сохранив армию, а вместе с ней и государство.
Наступил 1996 год, который несколько изменил мою дальнейшую судьбу. Из офицеров– ракетчиков я переходил в категорию офицеров- воспитателей. Политотделы, которые были в Советской Армии долгие годы, с 1991 года перестали существовать и ушли в историю вместе с КПСС. А вместо них в результате реорганизации появились органы по работе с личным составом, а затем - по воспитательной работе, и мне предложили должность психолога. Одновременно пришёл приказ убыть в распоряжение командующего Забайкальским военным округом. Приказы не обсуждают. Их выполняют. Собрался и поехал.
Служба в Забайкалье – это особый период в моей жизни. Во-первых, я лишился, как говорят военные, "тыла". Семью пришлось оставить в Осельках. На то были причины. Жена работала по специальности - бухгалтером БТИ - с хорошей зарплатой. А главное получала она её всегда вовремя. Дети учились в школе. Рядом - огромный мегаполис с его возможностями. А там, куда должен был ехать я, - пугающая неизвестность. Но сейчас, на расстоянии лет, я прихожу к выводу, что решение было принято правильное, хотя цена была уплачена высокая: мы с Валерией в конце концов развелись. Не все женщины способны на самопожертвование, не все они в душе декабристки. И нельзя их за это винить.
-Юрий Владимирович, я знаю, что Вы служили в Чечне, расскажите, пожалуйста, об этом периоде своей жизни.
- Сначала служил на Манжурке. Станции Безречная, Мирная, город Борзя – это мой "боевой" путь с 1996 по 2000 годы. За это время я прошёл все должности в воспитательных структурах, которые существуют в войсках. От психолога до заместителя командира части по воспитательной работе. В мае 2000 года в округ пришла телеграмма, подписанная начальником Генерального штаба о формировании на территории Чеченской Республики военных комендатур. Нужны были офицеры на различные должности. Принцип комплектования – на добровольной основе. Долго не думая, я написал рапорт. После месячной подготовки в составе вновь сформированной Грозненско–Сельской комендатуры я убыл для дальнейшего прохождения службы в Чеченскую Республику.
Личный состав погружен в "транспортник" ИЛ-76, и вот мы летим в Моздок навстречу неизвестности. Толстой – Юрт, - так назывался посёлок, где при комендатуре я проходил службу на должности старшего офицера по информационной работе с июня 2000 по октябрь 2001 года. Там же на временной основе располагался отдел внутренних дел от Саратовской области, где я встретил земляка Сашу Рохлина. Встреча была очень тёплой и радостной. Вспомнили Хрущёвку, школу, учителей, одноклассников. Как будто в детстве побывали.
Служба в комендатуре была специфическая, связанная с некоторой долей риска, но интересная, а главное - мы занимались настоящим мужским делом: сопровождение и проводка колонн с различными грузами, выезд на спецоперации, встреча и распределение прибывшей гуманитарной помощи жителям. Надо сказать, что взаимодействие с местными органами власти у нас было налажено. Эта задача входила в обязанности заместителя военного коменданта по воспитательной работе. Мы принимали непосредственное участие в восстановлении разрушенной инфраструктуры. На равнине приступили к посевам - необходимо разминировать поля. Для наведения правового порядка нужно было создать во всех населённых пунктах поселковые отделы милиции. Искали помещения, подбирали надёжных людей для укомплектования штата. На военную комендатуру возлагалась ответственность за обеспечение безопасности жизнедеятельности во всём районе. Выплатой зарплат бюджетникам, пенсионерам пенсий занимались наши финансисты. Местные жители обращались в комендатуру по любым вопросам - будь то подрыв коровы на минном поле либо конфликт, возникающий в ходе проведения контртеррористической операции.
Вспоминаю такой эпизод. Инженерная разведка, которая перед выдвижением основной колонны проверяла маршрут на наличие фугасов и мин, была обстреляна незаконными бандформированиями, засевшими в "зелёнке". В результате столкновения чья-то "шальная" пуля залетела в село и убила одиннадцатилетнего чеченского мальчика. Всё жители вышли на трассу Грозный – Аргун и перекрыли её, не пропуская транспорт ни туда, ни обратно. Мне приказано было выехать на место и разобраться в этом конфликте. Трассу предстояло разблокировать в кратчайший срок. В наше распоряжение была выделена "броня", двухостная боевая разведывательно–десантная машина, сокращённо БРДМ (мы её называли "бардак"). Экипаж был сформирован из четырех бойцов, плюс ещё со мной - представитель от ФСБ. Вот и вся команда. А там - порядка 600 человек местных жителей. Причём вышли они на улицу совсем не с дружескими намерениями. Мы подъехали, поговорили со старейшинами, я выступил перед собравшимися людьми, извинился за действия силовиков, обещали сделать всё возможное для предотвращения подобных случаев. "Вертушки", летавшие над селом, поблагодарив за поддержку, я отправил обратно в Ханкалу, чтобы не будоражили народ.
В начале лета нужно было вывезти 150 чеченских детей в аэропорт города Махачкалы для дальнейшей отправки в Саратовские пансионаты и дома отдыха на время школьных каникул. От ВОВД Саратовской области старшим колонны был назначен полковник Сергей Константинович Язиков. От комендатуры назначили меня. Накануне выезда около полуночи меня пригласил к себе Сергей Константинович и по секрету сообщил, что по данным разведки на нашу колонну готовится засада. "Поедем другим маршрутом", – сказал он.
В Дагестан пришлось добираться окольными путями. В аэропорт приехали во время. Дети были доставлены в Махачкалу в целости и сохранности. Потерь среди личного состава сопровождения не было. Вот примерно такой была наша ежедневная работа.
Затем - мирная "передышка" в течение восьми месяцев в должности заместителя командира понтонно-мостового полка по воспитательной работе в посёлке Керро Всеволожского района Ленинградской области. Но меня неудержимо тянуло туда, откуда я недавно вернулся, где всё было иначе, в частности, отношения между людьми были другими - чище, выше, что ли. Ничего кроме боевой работы и риска. И то и другое сплачивало, выкристаллизовывало лучшие качества человека и отсеивало худшие.
Я опять написал рапорт и получил назначение в горную часть Чеченской Республики заместителем военного коменданта Ножай – Юртовского района по воспитательной работе. В июле 2002 года прибыл на место новой службы. Работа, в общем–то, знакомая - с местным населением: организация взаимодействия с главами администраций, помощь в восстановлении разрушенной инфраструктуры, подготовка списков пострадавших от боевых действий на выплату компенсаций за частичную или полную утерю жилья. Для этой цели была создана комиссия, в которую входил и я. Чтобы выполнить эту работу, нужно было изо дня в день фактически пешком с небольшой охраной обходить населённые пункты. Зачастую забираться в горы, спускаться в долины - осмотреть, прощупать каждый дом, чтобы картина разрушений была реальной. Кроме того, пришлось провести три избирательные компании, перепись населения, замену советских паспортов на новые - российского образца, приём и амнистирование вышедших из лесов и пожелавших приступить к мирной жизни боевиков. Это далеко не полный перечень мероприятий, которые ежедневно выполняли офицеры, прапорщики, сержанты и рядовой состав военной комендатуры.
В 2005 году мне в третий раз пришлось выехать в зону проведения контртеррористических операций на территории Северо–Кавказского региона. На этот раз моя поездка была оформлена как командировка сроком на шесть месяцев в штаб группировки в населенный пункт Ханкала. Руководство группировкой перешло к командованию внутренних войск, и я как заместитель начальника управления по работе с личным составом представлял войска, входившие в группировку от министерства обороны, и отвечал в основном за дисциплину. Но и не только. Комендатуры, находящиеся в горной части Чеченской Республики, передавались под ведомство министерства внутренних дел. В процессе приёма–передачи военных комендатур от одного ведомства другому приходилось совершать инспекционные поездки. Как правило, на вертолёте. Кроме того, в составе комиссии мы делали вылеты для проверки других подразделений и групп, дислоцированных в горной части. Это отряды спецназа ГРУ (или как их сейчас называют - "вежливые люди"), заставы, блокпосты, батальонные и комендантские тактические группы.
Если сложить все три "ходки", то получается, что общий стаж моего пребывания на территории Северо – Кавказского региона – четыре года. Из них около двух лет непосредственного участия в контртеррористических операциях. Мне хотелось бы поблагодарить всех тех, с кем проходила моя служба в комендатурах Грозненско–Сельского и Ножай–Юртовского районов, в Ханкале, с кем мы выезжали на спецоперации, вылетали в горные районы, доставляли пенсии и гуманитарную помощь, выполняли ту повседневную работу, которую от нас требовала Родина. Спасибо, мои боевые друзья.
- Юрий Владимирович, преодоление трудностей - это всегда подвиг, а преодолеть трудности можно лишь тогда, когда знаешь, во имя чего ты это делаешь. Люди, совершавшие подвиги, имели самые разные характеры. Их объединяло одно – любовь к Родине, близким и дорогим людям. Но место подвигу можно найти не только в горячей точке, но и в обыденной, мирной жизни.
- Действительно, именно любовь к родине, чувство долга и вели меня дальше по пути служения Отечеству. Далее наступил более спокойный период. По прибытии в Ленинградский военный округ меня назначили начальником отдела военного комиссариата Ленинградской области. В 2008 году, получив наконец-то жильё от министерства обороны в городе Пушкине, я уволился в запас по достижении предельного возраста. Исполнился мне на тот момент 51 год. Все военные комиссариаты в 2009 – 2010 годах подверглись реформированию, в результате все руководящие должности стали гражданскими. В том числе, и моя, и называться она стала - отделение по работе с гражданами. Но круг обязанностей остался тот же самый: информационное обеспечение мероприятий, проводимых в военных комиссариатах, привлечение средств массовой информации, взаимодействие с органами местного самоуправления, общественными и религиозными организациями с целью поднятия престижа военной службы.
Особое место в работе отделения занимает розыск и увековечение памяти погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. Ежегодно на территории Ленинградской области, там, где шли наиболее ожесточённые бои, организовывают Вахты памяти, в ходе которых поисковые отряды поднимают останки погибших воинов, устанавливают их имена. Затем останки с соблюдением всех почестей предаются земле, а известные имена увековечиваются на мемориальных плитах. Мы организуем тесное взаимодействие с поисковыми отрядами, помогаем в розыске родственников погибших защитников Отечества, оказываем помощь в посещении ими мест захоронения. Недавно не без нашей помощи издана Книга Памяти о военнослужащих Вооруженных Сил РФ, погибших в ходе проведения контртеррористических операций на территории Северо -Кавказского региона (август 1999 г. – декабрь 2012 г.)
-Юрий Владимирович, Ваш парадный китель украшен наградами. Какие из них самые дорогие?
- Для меня все награды дороги: медали "За спасение погибавших", "Медаль Суворова", "За воинскую доблесть", "За трудовую доблесть". С гордостью ношу и ведомственные знаки - " За службу на Кавказе", "За верность долгу"… Все это – живая память о служении Отечеству.
-Столько пройдено дорог – нелегких, опасных. Столько истрачено сил. Не приходят мысли о начале нового этапа жизни – для себя?
- Можно, конечно, уйти на заслуженный отдых. Но есть силы, здоровье, есть возможность трудиться, а главное – есть желание передавать накопленный жизненный опыт молодому поколению.
Мы помним, что вместе с развалом Советского Союза ушла в прошлое идея патриотического воспитания. На её месте возник вакуум. Многие восприняли нарождающуюся демократию как вседозволенность, возможность заработать деньги и забыли такие понятия как любовь к Родине, чувство национальной гордости за свою страну. Сейчас плоды западного влияния мы пожинаем на соседней с нами и родственной по душе и славянским корням стране - Украине. Горько и обидно, что так получилось. Нельзя допускать подобное у нас. И поэтому не время нам, ветеранам военной службы, уходить в отставку.
Бывших офицеров не бывает.