Записи сделаны рукой Кузьмы Васильевича Смирнова, фронтовика, инвалида Великой Отечественной войны. В Вавоже еще есть люди, помнящие его, взрослое население знает его сына Андрея – афганца, который содержит родительский дом на улице Победы, хотя в данный момент с семьей живет и работает в Ижевске. Внуки Сергей и Миша Смирновы окончили Вавожскую школу.
Из записи в тетради: "Биография. Учился в Вавожской средней школе. Окончил в 1941 году. Был призван в Смоленское пехотное военное училище. Добровольцем поехал на фронт под Москву. Начали воевать у деревни Крюково. О боевом пути нашей дивизии есть книга (название не написано - ред.) Вернулся в 1945 году по ранению. Работал счетоводом колхоза "Горд Октябрь", затем "Дружба" дер. Вари. В декабре 1949 года поступил работать в редакцию райгазеты. Далее по трудовой книжке".
В начале 1980-х, когда я устроилась в редакцию "Авангарда", Кузьма Васильевич занимал должность зам. редактора по дублируемой (удмуртской) газете. Ходил с протезом на ноге, прихрамывая. Кабинет, где сидел, располагался на первом этаже, но на планерки и какие-то другие мероприятия приходилось ему подниматься и наверх по нашим крутым лесенкам. Как-то пришел на костылях и на вопрос "Почему так?" сказал, что натер культю протезом. Человек непритязательный, в небольшом кабинете он сидел вместе с переводчиками, которые сами печатали переводимый материал, и он под шум печатных машин обдумывал и писал статьи, вычитывал газетные полосы и переводные тексты. Кузьма Васильевич любил рассказывать разные истории, среди них были и из фронтового прошлого. Запомнилось, что эти рассказы всегда были добрыми, с шутливыми моментами. Был он удивительно скромен, прост.
Из воспоминаний фронтовика Кузьмы Смирнова: "В Смоленское пехотное училище, эвакуированное в город Сарапул, мы поехали втроем: Миша Стекольщиков из Дерябина, Гриша Пильщиков из Гурезь-Пудги и я из Зязлуд-Каксей. Это было где-то в октябре-ноябре. Попали мы в разные роты и взводы. Наш взвод был комсомольским. Когда фашисты подошли к Москве, командир роты сказал: "Комсомольцы Москвы в опасности. Кто желает защищать столицу, два шага вперед". Конечно, шагнули все. В тот же вечер мы направились на станцию и поехали на фронт. Миша и Гриша остались в училище (Потом они получили офицерское звание и погибли на войне). Как мы ехали на войну в вагонах, хорошо написано в книге Кашица. После выгрузки из вагонов нас, приехавших из Удмуртии, посадили в автомашину и повезли дальше. В какой-то деревне остановил старшина с красной повязкой на рукаве (имя было Кузьма Чайников). Он спросил, кто из нас артиллеристы. Один из товарищей сказал, что он и я, показывая на меня. Нас двоих высадили и привели в минометную батарею (120 мм минометов). На второй же день узнали, что все оставшиеся в кузове погибли от прямого попадания крупного снаряда".
На одной из страниц тетради знакомлюсь со списком "Наша минометная батарея 120мм 143 гв.с.п. 48-й гв. дивизии": комбат Макуха, командир первого взвода Поздняков, командир второго взвода Соковнин (вавожский), еще несколько фамилий. Состав: наводчики – семь человек, в т.ч. Смирнов К.В., заряжающие – семь, подносчики -14, ездовые -10, повар (из моряков) –один, запасные и помощники, разведчики, связисты (в их числе очень известен был Маргулец) – 25. На другой странице – список наград фронтовика, среди них орден Отечественной войны I степени, орден Славы III степени, медали "За боевые заслуги", "За отвагу", "За победу над Германией", "За доблестный труд в ВОВ", благодарности за прорыв обороны в Бобруйском направлении, за освобождение Бреста, за участие в освобождении Восточной Пруссии, юбилейные медали, "Ветеран труда".
Следующая запись: "До меня за десять дней ранило: Пачина из Дальнего Востока, убило Малых, Демиденко, моих заряжающего и подносчика. Наводил первый миномет временно за меня Сорокин Виктор Васильевич, его убило. Малых – заряжающий, пустил мину на мину, которые взорвались в стволе.
12 февраля 45 года взорвался вблизи нас большой снаряд. У меня оторвало ногу. Заряжающего Усова убило. Ранило нас четверых, в т.ч. Чефранова, Соковнина Германа Ивановича (земляк)".
Из тетради: "В первый день участия на фронте под Москвой после создания батареи убило сразу двух командиров взвода их трех (фамилии и имена не помню). Из них один пожилой командир взвода за день до этого, когда отдыхали у стога сена, говорил, что не всем удастся вернуться домой, ибо идет жестокая война. А Старовойтов – молодой боец (белорус) говорил, что очень и очень не хочет умирать. Его тоже убило на второй же день. Был у нас и белорус Оничев, судьбу его не знаю.
Мы разбили очень много батарей, пулеметных точек, укреплений. У южного Буга, вблизи Харькова, комбат Макуха передал с наблюдательного пункта, что нужно наводить очень точно, что на том берегу реки на возвышенности сидит пулеметчик, подступы к которому недоступны из-за ровного места – пустыря".
Посредством рисунка автор записей показывает в тетради, как проводится наводка на какую-либо ветку или дерево. Рассказывает, что он при наводке учитывал маленькую деталь - наводил именно на край ветки, и это обеспечивало точное попадание всегда. Удалось ему расправиться и этим с пулеметчиком противника. "После третьего выстрела мина упала прямо в окоп пулеметчика, которого разорвав пополам, выбросило вместе с пулеметом. А он убил было уже около 200 наших солдат и офицеров. Об этом сообщили Иванов (командир расчета) и Довбышев Василий", - повествует Кузьма Смирнов.
Воспоминания, понятно по записям, написаны в 1987 году, когда Кузьма Васильевич лежал в Республиканской клинической больнице, где ему сделали операцию. Через три года в возрасте 67 лет он скончался.
Эта тетрадь не была на войне, не свистели над ним пули, не рвались снаряды. Но записи сделаны человеком, кто это видел и прочувствовал на себе. Наша задача - помнить и это имя – Кузьма Васильевич Смирнов.