В своем письме хочу поделиться с односельчанами воспоминаниями о своем отце, участнике Великой Отечественной войны Николае Петровиче Сёмине, 1901 года рождения, дорогой и любимой маме Марии Иосифовне, 1903 года рождения и о нас, о детях войны.
Когда началась война, в нашей семье было семеро детей: старшей сестре 17 лет, самому младшему всего лишь 23 дня от роду.
Отца не сразу призвали на фронт, у него, как тогда говорили, была бронь. В то время он работал бригадиром в пимокатном цехе промкомбината. Когда началась война, ему было поручено обучить детей и подростков катать валенки для фронта. С первых дней войны дети и подростки от 8 до 10 лет разбирали по цвету шерсть из тюков и небольшими кусочками бросали на полотно шерстобитки, которую крутили те, кто был постарше. Подростки старше 17 лет уже сами катали валенки.
В цехе было жарко, высокая влажность, густой пар и запах серной кислоты затрудняли работу. На наши ладони налипала грязь с жиром от овечьей шерсти на 2 сантиметра, которую приходилось соскабливать ножом. Рабочий день был, как у взрослых с девизом "Все для фронта, все для победы!" В этом же цехе работали женщины, депортированные из Литвы. Мы их называли переселенцами. Их фамилии и имена были непривычными и резали слух, поэтому и запомнились: Шадаускене, Бальтиюте, Соколовские и другие.
Наш отец принял активное участие в их расселении, обустройстве и обучении пимокатному делу.
Осенью 1941 года с отца была снята бронь, и он ушел на фронт.
Нашими соседями в то время были Огнёвы, Шестаковы, Анисимовы, Кузнецовы. У всех в семье было по 4-8 детей. Жили плохо. В семье Анисимовых, когда отца забрали на фронт, умерла мама. Семья их многодетная была, один младше другого. Старшие работали, как могли и где могли, кормили младших. Все соседские ребятишки собирались в основном у нас, бывало, собиралось по 15 и более детей, спали на овечьих шкурах, прямо на полу. Сердобольная наша мама всегда всех жалела и подкармливала как могла: то лепёшек напечёт из отрубей и лебеды, картошки наварит в мундире, которую съедали мы всю со шкурками.
У мамы не было ни одного класса образования, но в то тяжелое военное время она сумела сохранить и сплотить семью. Она очень хорошо шила и вязала, дубила кожу, выделывала овчину и варила мыло. Работы было много: с утра до вечера, но всегда на первом месте у нее были мы, ее дети, забота и воспитание. С алтайцами она была очень дружна и разговаривала без акцента на их языке, все ее очень любили и уважали за это. Когда у нас бывали гости, она всегда как радушная хозяйка суетясь принимала с открытыми объятиями и угощала чем могла. Обменивала табак на сырчик, быштак, талкан и другие продукты. Мама с сестрами вязали очень много варежек и носков для фронта. И жили мы все очень дружно!
Особенно голодно было в мае и июне, когда заканчивался картофель, а нового еще приходилось ждать несколько месяцев. Тогда мы ходили в горы, копали кандыки, барашки (первоцвет), слизун, лебеду, одним словом – питались подножным кормом. А мясо сусликов было наипервейшим лакомством. От голода многие светились, опухали, была распространена тяжелая форма рахита. Особенно тяжким выдался 1942 год, мне тогда было 8 лет, брату 5, за ним еще братик 1 года. Мама видела, что все мы очень слабы и в основном лежали. В один момент она нас всех перекрестила и вышла. А я собрав последние силы, загрузила младшего братишку на горбушку, пошла вверх по улице Согорная ( ныне Московская). За ней на горе были землянки, в которых жили военные из трудовой армии. Они перегоняли лошадей из Монголии в Бийск. Эту перевалочную базу мы называли "кондепо". Она была обнесена колючей проволокой, за которой находился штаб и столовая. На воротах стоял часовой, который нас не пропустил, тогда мы прокопали лаз с другой стороны и пробрались на территорию, сели у входа в столовую, а перед собой поставили котелок. Солдаты оставляли нам по две-три ложки супа (сложно было эту жижу назвать супом, просто вода с несколькими крупинками) мы тут же выпивали и потом собравшийся суп еще умудрялись приносить маме. Мама называла этих людей своими спасителями. Однажды она обратилась к начальнику, чтобы он разрешил продать лошадь для забоя. Но по закону военного времени делать этого категорически нельзя было, в противном случае грозило наказание от 8 до 10 лет тюрьмы. Тогда начальник подсказал, что есть больные и искалеченные животные, и, когда они падут, после их актирования, то есть списания их можно будет взять. Бывали случаи, когда зимой павших лошадей выдалбливали из реки Урсул, но чаще шли за табуном, пока лошадь не падет сама. Соль и хлеб были невиданной роскошью в то время. Соль добывали на солонцах, из костей животных женщины умудрялись варить мыло. Это было почти единственным способом предотвращения и борьбы с педикулезом.
Но мы выжили – всем смертям назло! Отец вернулся с фронта только в 1947 году, тогда семье появился еще один сын. Отец почти сразу вышел на работу на кирпичный завод. Мы работали там же, подвозили кирпич-сырец к печам для обжига. Братья долбили глину. На заработанные деньги покупали одежду и все необходимое для учебы. Все 8 детей в нашей семье получили образование, кто окончил техникум, кто институт. Отец после войны жил недолго, умер от контузии и болезней в 1958 году, а в 1966 году не стало мамы, и мы разъехались в разные стороны.
Написав письмо, очень хотелось бы, чтобы имя нашего отца не забывали земляки, чтобы его портрет шел в Бессмертном полку по родному селу каждый год в день празднования Великой Победы.
Сегодня в живых осталась я одна, мне 85 лет, братьев и сестер уже нет в живых.
Пусть память о моих родителях живет в памяти моих земляков на года!
Уроженец села Онгудай, был призван на фронт осенью 1941 г. В годы Великой отечественной войны имел звание ефрейтора.
С марта 1943 г. воевал на Ленинградском фронте телефонистом Управления 1-го дивизиона. 22.07.1943 г. совершил подвиг, за что был награжден медалью "За боевые заслуги".
Подвиг: в боях 22 июля 1943 г. под артиллерийским и минометным огнем противника три раза восстановил порванную связь, чем обеспечил бесперебойную работу связи дивизиона.
В 1943 г. был награжден медалью "За оборону Ленинграда".
С 25 декабря 1944 года был переброшен на 2-й Белорусский фронт, в должности старшего телефониста управления 1-го дивизиона, в звании гвардии ефрейтора.
Николай Петрович прошел всю войну и принял участие в битве за Берлин. 28 апреля 1945 г. был представлен к награде - медали "За отвагу".
Подвиг: в битве за Берлин, во время наступательной операции по прорыву обороны противника на реке Одер с 20 по 25 апреля 1945 г., работая связистом, отлично сумел проложить линию связи. Несмотря на интенсивный огонь со стороны противника обеспечил бесперебойную связь с огневыми позициями. Под сильным артиллерийско-минометным огнем противника в течении 3-х часов боя устранил до 40 порывов, что дало возможность уничтожить 3 минометные батареи и 2 пулеметных точки противника, тем самым обеспечил быстрое продвижение нашей пехоты вперед и преодолеть водный рубеж реки Одер.
Встретил ПОБЕДУ в Берлине.
Перечень наград: медаль "За боевые заслуги", "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.", "За отвагу".
В 1944 году награжден орденом Красной Звезды.