Елена Фольтерн (с. Натальин Яр)

Какое нынче утро было!

Молочный полыхал рассвет.

Едва лишь солнца вспыхнул свет.

Мне лебеди навстречу плыли.

Грачи галдели, клён шумел,

И Камелик пестрел волнами,

И облака неслись над нами,

И ветер в ветвях ивы пел.

Ночь. Луна гуляет в небе,

Озарив степную даль.

Прогуляться с нею мне бы,

Разогнать тоску-печаль.

Небо, словно лик зеркальный,

Со звездою, как алмаз,

Мир весёлый и печальный

Нам подарит много фраз.

* * *

Не мне судить судьбу свою -

Я скоро уплыву далече.

А там, в моём степном раю,

Наступит снова летний вечер.

И снова зазвучит струна,

И будет сердце томно биться,

И тихо побежит волна,

Грозясь о дерево разбиться.

Иголочка

Н. Кусанина (с. Н. Покровка)

Мать купила мне иголку.

Шьёт иголка втихомолку:

Погуляет по канве -

Мак цветёт на рукаве.

Вверх и вниз игла летает.

Следом ниточка шныряет -

И проворна, и смела,

Просто умница игла.

Папе штопала носки.

Переметила платки

И для маленькой сестрёнки

Подрубила распашонки.

Мама смотрит и дивится:

Вот так дочка-мастерица!

Говорю: "При чём тут я?

Шьёт иголочка моя".

С. Ленгин (с. Перелюб)

Эх, дороженька степная.

Много их таких дорог,

Тех, что всякий проклинает

После тряски "ах" да "ох".

Хорошо, коль есть попутчик,

И попутчик - весельчак,

Ну а всё ж, пожалуй, лучше.

Если б встретился земляк.

Не по области иль краю,

А из самого села.

Там, где мать живёт родная.

Там, где молодость прошла.

Вспомнить с ним знакомых общих.

Как там этот, как там тот.

Расспросить промежду прочим:

Как такая-то живёт?

Сколько лет, а не забылась...

Знал красивей и нежней.

Только сердце так не билось.

Как при встречах с первой, с ней.

Ну, да что... Метёт позёмка.

Растекается в следах,

Надвигаются потёмки.

Заметаются года.

Камелик

Сергей Ленгин (с. Перелюб)

Он набухал, он грозно волновался.

Гудел нутром глубинных родников.

Из зимних пут он вырваться старался.

Весны заслышав долгожданный зов.

И час настал, и тесным стало русло.

Где он лежал, где созревал, когда

Поднялся он и, взламывая с хрустом.

Понёс осколки глыбистого льда.

Какая мощь!

Ему б, взвалив на спину,

Нести к морям гружёные суда.

Вращать у ГЭСов тяжкие турбины,

Отборной рыбой полнить невода.

Но нет, не то положено по долгу

Вершить ему. Другой его удел:

Он всею мощью перелился в Волгу,

А что осталось - не для крупных дел.

Едва хватает, чтоб не потеряться

В зелёном буйстве трав и камышей

Поить делянки пойменных плантаций.

Кормить и множить щук да пескарей.

Он и на карте мира не отмечен.

Что ж, всё понятно - малая река.

Но если бы ни сотни мелких речек,

И Волга б обмелела в берегах.

* * *

Целый день иди вдоль Камелика -

Тишина. Но к камышам шагнёшь -

Всполошится гомоном и криком

Царство уток и утиных гнёзд.

Милые, запуганные птицы.

От людей им виделось лишь зло.

Стоит человеку появиться -

И в полёт расправлено крыло.

Так уж сталось, повелось от века -

Незавидной выдалась судьба:

Быть бесплатной пищей человеку

И предметом игрищ и забав.

Долго в них безжалостно палили:

По нужде и на спор, вдаль и вблизь.

Если б не спасительные крылья.

То б теперь совсем перевелись.

И пока сухим хранится порох.

Что готов гнездо осиротить,

Им, привыкшим вслушиваться в шорох.

Вековых инстинктов не забыть.

Ну а я ничьей не жажду крови.

Смерти им не принесу в стволе.

Мир тебе, утиное гнездовье!

Мир всему живому на земле!

* * *

Что ни год, то всё больше и больше

Тракторов на просторах степей.

Полюбилась проверенной мощью

Нам стальная замена коней.

И отвыкли от конского пота

Сенокосы, просёлки, поля.

Во всечасной крестьянской работе

Помощь первая нам - дизеля.

Но увидишь, как тройка несётся.

Да услышишь под полозом свист.

Что-то наше родное проснётся.

Что подспудно дремало в крови.

И захочется броситься в сани.

Стой, ямщик, погоди, не гони...

Ах вы, сани мои, с подрезами.

Ах вы, кони вы, кони мои!

Коль не ваша б рабочая сила

Да не гриво-копытная рать,

Нам бы в вольных просторах России

Медногрудых коней не видать.

* * *

Какая грусть под вьюги вой протяжный

Присесть к печи, из тела гнать озноб,

Смотреть то в пол, то на огонь очажный,

То на печной в зализах сажи лоб.

И думать, что вот в этот час безлунный

В заснеженной далёкой стороне.

Вздыхая, мать прядёт тягуче думу.

Наполненную грустью обо мне.

И мнится ей, что стал я понемножку

Дом забывать или уже забыл,

И раз ушёл от отчего порога.

То дом родной и вовсе не любил.

И что ж поделать: жизнь пошла такая -

Стал отчий кров лишь до поры гнездом,

Окрепли крылья - и прощай, родная,

И ты прощай, в полёт пустивший дом.

Но всё равно: где б ни летать, ни плавать.

Хоть век живи на столбовом ветру,

Не выстудить в стучащем сердце память

К теплу гнезда и материнских рук.

Наоборот, чем дольше, отдалённей

Проходит путь от дома твоего,

Тем чувствуешь ясней и обострённей

С отцовским домом кровное родство.

Весна пришла

Д. Кирдяшкин

Весна пришла, деревья пробудились,

И солнце стало ярче и теплей,

И на берёзах слёзы появились,

Похожие на слёзы матерей.

Берёзы плачут не с тоски и боли.

Тоска и боль в сердцах тех матерей,

Чьи сыновья уж не вернутся боле

С кровавых и израненных полей.

И сорок лет нам солнце мирно светит

С победной той и памятной весны.

А матери всё ждут, когда их дети

Домой придут из пламени войны.

А вы, берёзы, милые берёзы!

Вы плачете в победный светлый май.

Как матери, роняя грустно слёзы,

О тех, кто не увидит отчий край.