Он был расценён как вызов партийной власти, ни много ни мало, что тогда удивило самих сотрудников газеты. Новый редактор предложил новую форму разговора с читателями, и на первой странице "Даурки" 6 ноября 1989 года появился плакат с призывом: "Вся власть Советам!" и цитатой: "Мы хотим довести до конца решение той задачи, которую поставили большевики, – преодолеть отчуждение человека, трудящихся от власти". Новшество нового редактора, а им с января 1989 годы стал Виктор Павлович Чапыгин, вызвало раздражение и недовольство партийной власти. На их взгляд, редакционный коллектив стал малоуправляемым и слишком самостоятельным.

Виктор Чапыгин был назначен редактором "Даурской нови" после долгих поисков с ноября 1988 года, после той знаменитой партконференции, когда демократия коммунистов, которым несколько лет внушали о необходимости перестройки, которую надо было начать с себя, проявилась в полной мере. Ранее всегда предложенные кандидатуры членов партии на ответственные посты утверждали быстро и без претензий, но в тот год не прошли голосование второй секретарь горкома, председатель народного контроля и редактор газеты. К ним были высказаны определённые претензии.

Вот так появился в "Даурке" новый руководитель, за плечами которого было редакторство в районной газете города Сретенска, затем, как повышение, он был переведён редактором в Могойтуйскую районку. Вообще, в прежние годы перевод в Агинский национальный округ был своеобразным повышением. В те годы и особо согласия на перевод не спрашивали: как коммунист изволь выполнять решение партийного органа и отправляйся туда, куда тебя направит партия, а иначе, в случае отказа, выложишь на стол партийный билет и – гуляй на все четыре стороны. Вот только потом на приличное место работы можешь не рассчитывать. Так Виктор Чапыгин с семьёй, а у него уже было к тому времени четверо детей, оказался в Могойтуе, а потом и в Борзе. В Могойтуе он сразу получил квартиру, а вот в Борзе всё присматривались, всё тянули с предоставлением жилья, в результате чего семья его вернулась на малую родину, в Сретенск.

Чапыгин был талантливым журналистом и неплохим организатором, да и человеком был порядочным, что признавали его коллеги по всей Читинской области. Его отличали интересные, порой спорные, глубоко аналитические публикации. Его материалы нередко вызывали споры, противоречивые мнения, имели общественный резонанс. В газету приходили письма читателей с разными мнениями, на которые редактор откликался новой публикацией. В редакторской среде его знали не только как серьёзного журналиста, умеющего раскрыть тему, вникнуть в неё глубоко, но и как яркого самобытного поэта. К сожалению, за свою короткую жизнь он успел выпустить лишь небольшую книжечку стихов.

Как редактор, он был довольно демократичным руководителем: не высказывал резких суждений о материалах корреспондентов, его критика была уважительной, по существу дела. Он никогда не кричал, не оскорблял и не унижал людей, всегда спокойно выслушивал возражения, объяснения, тактично объяснял человеку его промахи и ошибки. Такие люди, как Виктор Павлович, щадя самолюбие собеседников, всё потом переживают в себе, в душе. Наверное, потому его отдушиной в жизни и были стихи.

К сожалению, он "не зажился" в Борзе, не пришёлся ко двору горкому партии: не понравился своей самостоятельностью, принципиальностью, умением отстоять свою точку зрения, защитить сотрудников редакции. Потому, когда жена устала ждать переезда в Борзю, ведь жизнь на два дома была обременительна для большой семьи, и вернулась в Сретенск, у него появилась причина уйти без проблем и с поста редактора нашей газеты. Уезжая, Виктор Павлович подарил редакции кассету со своими стихами. Вручая её мне, сказал, что в нашем коллективе ему нравилось, что все мы работали на одной профессиональной волне. Стихи я успела списать, так как кассет в то время было мало, как и диктофонов, потому они кочевали от одного журналиста к другому и всегда все были в работе.

Кто же думал тогда, размышлял о недолговечности жизни? Девяностые годы прошлого столетия прошлись буквально катком по нашей журналистской среде, вырывая из неё самых ранимых, глубоко чувствующих, болеющих искренне душой за своё Отечество людей. Рано ушёл из жизни Виктор Павлович – один из многих редакторов нашей газеты, сумев оставить по себе добрую память и искренние стихи.

Течёт река меж берегов,

Я обручён навеки с нею,

Из-под воды глаза врагов –

Зрачки завистников чернеют.

Я обручён и обречён

Сквозь эти взгляды

Плыть, бледнея.

А жизнь моя,

как утлый чёлн

С годами править

всё труднее.

То перекат, то тихий плёс,

А дальше, смотришь,

тёмный омут.

Избави Бог меня от грёз

И укажи дорогу к дому.

* * *

Потерял, не успев найти,

Упустил, не успев поймать.

Я не знаю к тебе пути --

Утонула в болоте гать.

Ноги вязнут в трясине слов,

И преследует чья-то пасть,

Я устал, я почти готов,

Примирившись

со всем, упасть.

Только вдруг в этой

тьме ночной,

В море мрака, в пучине слёз,

В темноте высоко надо мной

Вспыхнет свет

путеводных звёзд,

Долгожданный ориентир

Замаячит в туманной мгле.

Я на верном стою пути,

Я не сдался в позорный плен.

Ах, как всё же прекрасен мир,

И как сладко жить на Земле!

* * *

Затянуло окна льдом.

Печки треск.

На стакане — отблик.

Запах ёлки —- на весь дом,

словно леса тихий отклик.

Оплывает воском лёд,

от плиты струится нега.

Вечер сумрачно встаёт,

весь из холода и снега.

Каждый редактор нашей газеты оставил свой след в памяти. Добрый и печальный след оставил и Виктор Павлович Чапыгин.