Услышав в интервью тогда еще председателя Счетной палаты края Татьяны Давыденко цифру 47 миллиардов в связке со словами "лесная отрасль края", "воруют", я, с одной стороны, ничему не удивился, с другой стороны, ничему не поверил.
Не удивился – окармляемый Давыденко контрольный орган, когда имеет в виду воровство, привычно мыслит миллиардами. Не поверил - сейчас расскажу.
Слава Богу, не так часто на своем пути сталкиваюсь с результатами "исследований", проведенных под руководством Давыденко. В прошлый раз слушал отчет о двух миллиардах рублей недозачисленных (или "сворованных", как правильно?), в бюджет Емельяновского района от приватизации Племенного завода "Соболевский". Будто бы администрация указанного района в рамках оформления земель "Соболевского" своими действиями инициировала отчуждение земель по цене в тысячи раз ниже рыночной. Чем огорчила жителей Емельяновского района на два миллиарда. Для сравнения – это более двух годовых бюджетов района.
О том, как четко считала счетка. Отчет про два миллиарда прозвучал с трибуны ЗС края для депутатов. Положивших глаз в намерении наложить лапу на земли "Соболевского", примыкающие к территории международного аэропорта Красноярск-Емельяново, и сегодня более чем достаточно. Возможно поэтому собственнику "Соболевского", в отличии от собственников многих других приватизированных предприятий, пришлось практически каждый свой шаг на пути приватизации имущества племенного завода доказывать и подтверждать судебным решением. Администрация Емельяновского района здорово тормозила с выполнением своих обязанностей. На каждом этапе ждала принуждающего решения суда. Не желала брать должную ответственность на себя. "Доверяла" судебной инстанции решать, как правильно.
Короче говоря, никакой инициативы район не проявлял, более того, он не желал выполнять свои прямые обязанности до появления решения суда, обязывающего его (район) выполнить, что должно. Тому, конечно же, есть документальное подтверждение. Ведь решение суда – это закон, оформленный соответствующим образом.
Получается, проверяющие под руководством Давыденко, подводя итоги проверки, должны были знать о существовании этих судебных решений. Так? Если не знали, то под сомнение нужно ставить квалификацию не знающих очевидного проверяющих, и самой Счетной палаты. Правильно? Если Давыденко знала о решении судов и говорила про два миллиарда рублей "недоимки", значит, выражала несогласие с необходимостью выполнять прямые указания судебных инстанций? Несогласие с самой практикой исполнения законодательства?
Не соглашаться с законом, как я понимаю, значит - его нарушать, быть преступником. А преступнику у нас в неотвратимом порядке определяется необходимость лично познакомиться с практикой исполнения наказаний. Так ведь должно быть, правильно?
И почему именно два миллиарда? Какова методика исчисления ущерба? Насколько я понимаю, собственники земель "Соболевского" с удовольствием расстались бы со своей сельхозкой за кратно меньшую сумму. Впрочем, если считать по собственным правилам, исходя из какого-то своего тайного интереса, цифры можно называть такие, какие хочется. Есть мнение, что "Соболевский" вообще случайно под руку попался. Просто нужно было хорошенечко так проверить Емельяновский район.
Конфликт интересов. Граждане, исполняющие требования закона, и граждане, решившие, что они сами закон, всегда есть. Их не может не быть. Тут спорить взялись (на потеху публике, очевидно), на основании представления прокуратуры или на основании информации прокурора, депутаты взялись давать оценку деятельности председателя Счетной палаты Красноярского края. А какая разница? Счетная палата в первом своем значении является инструментом законодательного собрания. Одна из основных функций ЗС – контроль за исполнением бюджета. Значит счетная палата, хоть и не подконтрольна ЗС, но работает по поручению и в интересах регионального органа представительной власти. Депутатам по определению следует тщательно следить за проведением проверок, за появлением тех или иных заключений. За деятельностью должностных лиц, занимающихся организацией и проведением проверок.
Мне, как рядовому избирателю, очень интересно другое. Почему так долго не видели очевидного? Почему так поздно увидели этот самый конфликт интересов?
Как известно, случилось все только после вмешательства в дело бывшего журналиста центральных ТВ каналов Караулова. Мне казалось его творчество более направлено на создание нужного отзыва в сердце крепко зафиксированного судьбою у монитора рядового обывателя. А депутаты – люди весьма и весьма продвинутые, информированные, дееспособные. Знающие. Имеющие все возможности докопаться до сути без случайного помощника.
Еще в 2014 году неожиданно для всех, кто занимался в крае лесоавиационными работами, никому не известная до тех пор компания "Восток - Авиа" (предприятие финансовым директором которого являлась дочь Татьяны Давыденко Мария Давыденко), получила наибольший объем по оказанию услуг КГАУ "Лесопожарный центр".
- В торгах тогда участвовало несколько компания, - вспоминает начальник юридического отдела ООО "АэроГео" Анастасия Шевченко. – Контракты получила компания "Восток – Авиа". Мы были удивлены таким решением и обратились в антимонопольную службу с просьбой дать нужные нам разъяснения и провести проверку. В ходе проверки антимонопольной службой были изъяты документы "Восток – Авиа". При изучении этих документов мною было обнаружено, что на момент проведения торгов "Восток – Авиа" не имела воздушных судов, необходимых для выполнения работ по контракту. Не имела летно-технического персонала и так далее. Но несмотря на это, компания "Восток-Авиа" стала победителем конкурентной процедуры отбора, получила право заключить контракты. Затем мы очень долго судились. В итоге было вынесено окончательное решение в нашу пользу. Но пока мы занимались судами, компания "Восток – Авиа" успела выполнить все работы и получить денежные средства. Эти денежные средства с них обратно взысканы не были. В этот же период ближайшая родственница Марии Давыденко, Татьяна Давыденко проверяла "Лесопожарный центр". Когда мы начали обжаловать решения, выгодные "Восток – Авиа", Счетная палата начала проверки Емельяновского района на предмет законности выделения земельных участков. В том числе, земель, занятых нашей посадочной площадкой Красноярск (Северный). Наши просьбы проверить ситуацию на предмет наличия конфликта интересов были оставленным без внимания.
В общем, Мария Давыденко с 2014 года весьма энергично осваивала бюджетные средства. В след за "Восток – Авиа" появилось ООО "Аэропром". Мария Давыденко уже в числе учредителей (с долей 50 процентов), и директор. В сети в свободном доступе есть информация о 17 государственных контрактах "Аэропрома" на общую сумму 406 миллионов 246 тысяч рублей. Заказчиком по этим контрактам выступил бюджет в лице КГАУ "Лесопожарный центр". Дела шли не плохо. Вслед за "Авиапромом" появляется "СаянАвиа". Мария Давыденко – теперь единственный учредитель. А Татьяна Давыденко в то же самое время проводит проверки учреждений, следит за точностью исполнения того самого бюджета.
Конфликт интересов – это когда интересы государственного служащего (по семейным или по личным обстоятельствам) вступают в противоречие с государственными общественными интересами. В нашей ситуации Татьяна Давыденко, как мать, заинтересована в процветании бизнеса дочери. Но будучи председателем Счетной Палаты Красноярского края, она обязана была блюсти государственный интерес. Даже если это в убыток дочери. Не простая задача, верно?
Александр Тарасов