Прямо на въезде, зимой на входе, в Михайловку мне показали церковь, точнее то, что от нее осталось. Довольно крепкий и ладный сруб, прямоугольной без затей формы. Под крышей. Но без куполов. Но Бог не в том, что блестит, а в том, чем сердце наполняется. Я так считаю. И вижу - не обижено место создателем.
А вот с дорогами в населенном пункте и впрямь, неладно. Нет их от слова совсем. Направления снегоходной гусеницей обозначены. И все. Позже в беседе с жителями села выяснил, такой ситуацией с транспортными артериями поселенцы не то чтобы довольны… Принимают ее, как часть окружающей их действительности. Приспособились к ней, как и к тому, что зимой река подо льдом.
До присоединения Михайловского сельсовета к поселку Памяти 13 борцов на территории самостоятельного муниципального образования находилось пять деревень. Черемшанка, это на Юг от Михайловки восемь км. Там теперь и построек не осталось. Так столбы местами торчат из земли, не повалились еще. Богословка, тоже не жилая. Строения стоят, пару охотников зимовья держат, и в один дом дачники на лето приезжают. Алексеевка – тоже охотники, рыбаки, дачники. Петропавловка и сама Михайловка.
- В Петропавловке два человека остались на ПМЖ, в Михайловке – шестеро. Остальные приезжают, уезжают. Охотятся, рыбачат, огороды и дачи летом держат, - говорит теперь уже бывший глава Михайловского сельсовета Анатолий Лузгин. – В декабре прошлого года закончились мои полномочия. Завершился процесс присоединения Михайловки к Стеклозаводу. Меня, получается, на пенсию отправили.
Де юре процесс объединения муниципальных образований закончился в конце прошлого года. А начался де факто с развала леспромхоза, обеспечивавшего существование пяти названных выше деревень. Дата образования деревень – самое начало прошлого века. Народ сюда столыпинские реформы привели. Со столыпинскими вагонами не путать. И взялись переселенцы бодро. Вон пять деревень срубили. Крепкою рукой в раздольных местах из хорошего сибирского леса. Жить собирались долго и счастливо. Так оно и было в первое время и во времена расцвета поселения. В каждом дворе, даже у худого хозяина, обязательно коровенка, бычок, хрюшки и прочая живность. Народ работящий сюда приехал.
Место под стать умению обустроиться, дивное. А вот с благами цивилизации не задалось. Точка подключения муниципального образования к электрической энергии оказалась далекой. Коммунисты посчитали целесообразность и запустили дизеля на леспромхозовской солярке. Которой тот раз без счета было. И с дорогой, даже к центральной усадьбе, подобная история. Крайавтодор магистрали к городам из стекла и бетона устраивал, а проезд 46 км, от Михайловки до Московского тракта заботам тех же лесников поручили. Те сделали, как смогли. Такое-то время, пока ухаживали, дорога держалась. А как бросили стараться – раскисла и разухабилась. Вернулась к состоянию бездорожья.
Собственно с дороги и начался разговор о поездке в Михайловку. Летом она, какая есть, ничего не поделаешь. Осенью, спасибо самому надежному нашему дорожному строителю морозу, можно проехать. А зимой снега много наметает, чистить надо. Вопрос встал - кто должен чистить и для кого. Вот и поехали, есть кто живой, посчитать. Посмотреть, как живут. Послушать, что говорят.
- Я всегда говорю, жители Михайловки вытянули лотерейку, - продолжает Лузгин. – Как леспромхоз развалился, начал ездить в район, говорить о том, что это беда. Заполняющий пустоту "воруйлес" нашу деревню не потянет, сразу понятно стало. Да и не хочет тащить. К тому времени как наши дизеля остановились, армия начала уходить из своих городков. Считаю, повезло, была найдена возможность и принято решение о переселении жителей Михайловки в поселок Таскино. В жилье оставленной офицерами артиллерийской бригады. Всего в программу переселения попало 137 дворов. Порядка 350, до 400 человек получило благоустроенное жиле. Это я и называю лотерейкой, которую вытянули жители Михайловки. Сколько у нас деревень, из которых люди были вынуждены просто уйти.
Много у нас таких сел и деревень. И не только у нас. Во всем мире народ в большие города собирается. Бросает фермы в Техасе, хутора на Украине, в Прибалтике, даже поля в Китае и стойбища в Монголии. Все в город норовят попасть. По доброй воле или по принуждению происходит это движение - другой разговор. Я думаю, кому-то очень надо людей по всей планете в большие человейники собрать. Очевидно лишь то, что этот кто-то вполне успешен в деле вытеснения традиционных ценностей (свежий воздух, чистый простор, большая дружная семья) порочной праздностью офисного существования, с перспективой роста свободы личности и доступностью заменителей с усилителями вкуса. Впрочем, есть и обратное движение нормальных людей. Но это пока, посмотрите, как строится Красноярск, исключение из правила. Выгладит пока экзотично.
- Я сюда охотиться ездил и рыбачить. Жил и работал в городе, - говорит житель Михайловки Андрей Слободин. – Потом перебрался. Живем уже лет 15. Дети выросли. В городе. Вот уже дедом стал.
Хозяин Андрей крепкий. У ворот трактор, уазик-таблетка, легкий снегоход с санями. Три собаки, хлеб свой отрабатывают, но не лютуют. Чувствуют себя одной с человеком стаей. В лесу всегда так за своих держаться надо. Один не протянешь. Со скотиной больше хозяйка. Александра Нецветова тоже не местная. Приехала в Михайловку с Андреем.
Скота довольно много. Коровы, телки, бык. Пара телят совсем маленькие, этого года. Козы тоже в положении, вот-вот разродятся. Поросят беспокоить не стали. Крикливые больно. Старшая коза Снежанка по три литра молока на траве дает. Удоистая для местной лохматой до весны породы. Коровы во дворе тоже шерстистые. А бык по размеру и окрасу - вылитый зубр. Таежный получается зубр. Скотина на манер собак, тоже спокойная. Ручная и упитанная. Протянешь руку, вся, большая и маленькая носом в пальцы тычется. К протянутому человеком сухарю привыкшая. Вот оно такое натуральное хозяйство. В город Андрей ездит раз в две недели - раз в месяц. В остальное время - автономка.
Следующий мой собеседник в городе бывает и того реже. Совсем нужды трястись по кочкам не имеет.
- Вот, что в деревне путнее есть, так это табак, - буквально хвастается своим богатством мой новый собеседник, еще один житель Михайловки Василий Баяндин и берет в руки трубку. – Свой табак.
- Курить, - говорю, - давно перестал, но попробовать хочется.
- А вон там, специально для гостей тарочки у меня.
Тарочки, в словаре прочитал, на воровском жаргоне, - папиросы. И сигареты тоже. А у Василия Ивановича на подоконники ближе к гостевому месту у стола аккуратная стопочка ровно нарезанной газетной бумаги.
- Там же свинец в краске, - вспоминаю о вреде курения.
- Нет там свинца, - уверенно поправляет любитель самосада. – Теперь газеты на офсете печатают.
Ладно, думаю. Сделали мне папироску. Затянулся. Не зашло без привычки.
- Напрасно ты так, а я как свой табак курить начал, кашлять перестал, - поправил меня Василий Иванович.
Далее выяснилось, не только табак послужил поправкой для здоровья. Свежий воздух, режим и здоровое питание тоже внесли свой вклад. Говорю – вы чего одной картошкой питаетесь. И натыкаюсь на резкое возражение:
- Почему одной картошкой? У меня крупы есть. Мы с кошками овсянку любим. Рыбы заготовил, посолена. Картошка иногда. Раньше много картошки садил и огород держал. Теперь одной сотки хватает. А вместо огорода табак выращиваю. Вот так, всего у нас как-то хватает.
И ни одной жалобы на действия властей и правительства. Лишь легкое сожаление – бензина ни капли в снегоходе. Было бы чем заправиться, на Кемчуг бы смотался. Но это ничего, ребята на выходные приедут, привезут.
Привезут, пока дорога есть вне сомнений. А как не будет такой. Официально нет теперь такого муниципального образования Михайловский сельсовет. Стеклозавод, куда его передали, еще одну дорогу на обслуживание вряд ли может взять, не потянет. Михайловки как населенного пункта по факту не существует с 2010 года. В этом году последних михайловцев переселили в Кедровый, жилье дали. В том же 2010 году администрация Емельяновского района последний раз, не считая нынешнего, чистила дорогу. Потом о ней, в основном, лесозаготовители заботились и лес по ней вывозили. И в этом году возят со своего склада, который от Михайловки в шести километрах расположен. Район получается почистил только эти шесть км от склада лесников до села. Но такое положение дел не вечно. Заготовители бывшую водоохранку дорубят (водоохранную зону сократили с 1500 до 150 метров), снимутся с места. И все.
Не верить, не бояться и не просить – значит надеяться исключительно на самого себя. С первых минут пребывания в Михайловке эти слова почему-то сами собой вспомнились. В десятом году народ из нее переселили. Сразу после этого, по правилам, надо было поселения расселенного муниципального образования из реестра населенных пунктов вычеркнуть, еще в 2005 году. Забыли. А если серьезно, государственные средства на переселение были запрошены, получены и потрачены. Родина, редкий случай, давала людям новое жилье, люди его с благодарностью приняли. Вопрос закрыт. Недоработка чиновников должна быть исправлена. Михайловка из реестра населенных пунктов Емельяновского района должна быть исключена. Плохо это? Или хорошо?
Как есть. Не верь, не бойся, не проси. Звучит как приговор. На самом деле, полезная, часто спасительная формула.