Что могла особо помнить трёхлетняя девочка, когда её отец Иван Поликарпович Мошкин, председатель колхоза "Дружный", уходил на фронт? Это было в канун Нового года - 29 декабря 1941 года. Перед глазами Галины Ивановны Поповой из села Марисола до сих пор его большие светлые валенные сапоги с красным рисунком по бокам. Он стоял в них, прощаясь с женой и детьми, а потом перешагнул порог родного дома и больше сюда уже не вернулся. В октябре 1942 года пришло известие, что пропал без вести, сгинул в огневой круговерти войны.

Из воспоминаний: ­"Жили мы в деревне Дубровка Токтамыжского сельсовета. Мама Вера Николаевна не верила в смерть мужа очень долго, ждала его возвращения, заглушая свою боль в ежедневном нелёгком труде и хлопотах о сыновьях и дочках: 14-летней Нонне, 12-летнем Николае, 10-летней Римме, 6-летнем Мише и обо мне, которой всего было три. Работала она на колхозной свиноферме. Уходила рано, приходила поздно, справляться с работой и домашним хозяйством ей помогали мои старшие сёстры и брат. Им некогда было заниматься с младшими. Я часто оставалась вдвоём с Мишей или вовсе одна. Помню, как хотелось побегать на улице, но обуви не было. Летом ещё как-то обходились лапоточками, а в холодное время – вовсе беда. Однажды я решила сбегать к подружке, живущей через несколько домов, и рванула босиком по снегу. Закалённая была – даже не заболела. Но от мамы попало – она по маленьким следочкам догадалась о моём путешествии. С тех пор стала запирать...

…Дома было холодно – по утрам вода в ведре затягивалась плёнкой льда. Топить было не чем – много ли могли запасти дров женщина и малые дети. Помню, когда чуть подросла, ходила с Мишей в лес за валежником и хворостом. Чтоб пилить с ним дрова, силёнок было маловато, и Миша злился от бессилия, иногда давал затрещину… Уже будучи взрослым, он, вспоминая об этом, сокрушённо качал головой и просил у меня прощения…

…Мама зачастую приходила со свинофермы такая уставшая, что ложилась, не разуваясь, на печь, свесив ноги. Передохнув немного, принималась за домашние дела. Доила корову, кормила детей, хлопотала по хозяйству. Я помню, как она не раз приносила домой маленьких поросят, чтоб не замёрзли на ферме. За падёж скота строго наказывали… Летом мы помогали ей пастушить свиней. Свиноматок надо было гнать на ферму, чтоб они покормили поросят. Как-то Нонна поручила это дело мне. Шла я беззаботно – животное дорогу знало, как вдруг услышала далеко сзади голос встревоженной сестры: "Волк, волк…!". И правда, со стороны леса на нас двигался серый хищник. От страха я стала хлестать свинью хворостиной, та затрусила быстрее… То ли от крика Нонны, то ли от близости людей на ферме волк не стал нас преследовать…

…Волки часто заходили в деревню зимой. Отец не успел достроить сени – не постелил пол. Забор был из жердей, и серым не стоило труда перепрыгнуть его. Как-то мама встревоженно рассказывала, что ранним утром, молясь возле иконы, она увидела в окно приближающихся хищников. Во дворе захлёбывалась от лая собака, а потом, завизжав, замолчала… Когда рассвело, мать увидела её растерзанную во дворе. Слава Богу, во хлев, где стояли корова и овцы, волки не попали.

…В победный 1945 год я пошла в первый класс Лоскутовской школы. В водополь мост через речку убирали. Утром по заморозку мы перешли реку, а на обратном пути увидели, что вода разлилась. Пришлось переходить в брод. Я-то - ничего, а вот подружка Зина простыла, тяжело заболела.

… Мы жили бедно, голодно. Хорошо, выручала корова. Хоть и держали кур и овец, но большую часть мяса, яиц, шерсти, молока приходилось сдавать государству.

Несмотря на то, что папа был до войны председателем колхоза, мама всегда веровала в Бога, и на православные праздники старалась накрыть стол получше. Мы так любили Пасху и Радоницу - мама красила яйца и пекла ватрушки. Я тоже знала молитву Христос Воскресе. Поднималась ранним утром, и пока мама хлопотала по хозяйству, шла по деревне, заглядывая к более зажиточным соседям. Пела молитву, а за это мне иногда давали гостинцы со стола.

…Помню, как мы с Риммой и Мишей бегали по весне собирать в поле мёрзлую картошку. Отмывали её, а мама замешивала на ней лепёшки. Сладковатые на вкус, мы уплетали их за обе щеки.

По весне у нас было лакомство – марёшки, набухшие еловые и сосновые почки. Собирали первую крапиву, щавель – мама варила из них суп. В пищу шло многое – липовые почки, лебеда, свекольная и морковная ботва… Собирая осоку на пруду (её сушили и набивали этим сеном матрасы), прополоскав в воде, обгрызали белые кончики… Это сейчас я понимаю: растения, что мы ели, были хорошими витаминами. Может, благодаря этому, нашему поколению повезло выжить и сохранить иммунитет.

…Старшие сёстры, спустя годы, рассказывали, как ставили меня на табурет и просили ответить, приедет ли отец. А я упорно отвечала: "Нет, не приедет!". Они же щипали, щекотали меня-малышку, добиваясь другого, желанного ответа: "Приедет". Только я всё твердила, что нет, будто и вправду знала это наверняка.

…У подружки Зои отец пришёл с фронта. Мы – ребятишки-безотцовщина, завидовали тем детям, у кого родные возвращались с фронта. От обиды я часто плакала. Когда-то где-то услышала, что благополучие в дом приходит к тем, у кого живут тараканы. У нас же из-за голода и холода они не водились. Как-то увидев у подруги этих рыжих усачей, наловила их в варежку и принесла домой, выпустив на печке… Мама, не зная о моей проделке, охала и ахала, стараясь избавиться от них... Но отец так и не вернулся.

…Однако были и у нас радостные моменты. Один из них – возвращение с фронта тёти Тони, сестры отца, которая служила под Москвой. Она шла такая маленькая, тоненькая в серой шинели, с вещмешком за плечами по пыльной дороге. Мы все высыпали ей навстречу. Сколько было восторга! Кстати, тётя и сейчас, слава Богу, жива. Скромная труженица, она вырастила дочку, которая, к сожалению, рано ушла из жизни по болезни. Ей 92 года, живёт с внучкой в Йошкар-Оле, у тёти Тони две правнучки и три праправнучки.

…Я окончила Лоскутовскую семилетку. Класс у нас был дружный, мы как тимуровская команда ходили помогать нуждающимся, пожилым людям… Очень любила читать книги, особенно "Четвёртую высоту" Е. Ильиной о Гуле Королёвой, погибшей под Сталинградом. Она была для меня примером… Я, активистка, участвовала в разных школьных мероприятиях. Как-то в 5 классе стала победительницей в конкурсе чтецов, прочитав отрывок из поэмы Лермонтова "Мцыри" "Бой с барсом". В подарок вручили кусок ситца в синий цветочек. Деревенская портниха тётя Валя сшила мне платье, которое я очень берегла и любила, ведь одежды было мало.

…Мы - дети часто бегали босиком или в лаптях. Чтобы в сырую погоду они не промокали, брат вырезал мне на них деревянную подошву, и я ходила как будто стуча каблучками. На эту подошву крепили новые лапти. В деревне у нас жил пимокат Фёдор Куликов, по просьбе мамы он скатал мне белые валеночки. Какая это была радость!

…В старших классах я училась в п. Сернур. Жила у тёти, а каждые выходные ходила пешком в Дубровку. Эта же портниха пошила мне и выпускной наряд из поплина, а мама купила тканевые туфли с ремешком через ногу. Я была счастлива. Ведь у многих и этого не было. Чтобы некоторые одноклассницы смогли пойти на выпускной бал, классная руководительница Л.П. Лежнина принесла из дома целую сетку туфель сестры-модницы".

Рассказывая, моя мама Галина Ивановна Попова то и дело смахивала слезу: "Ну вот, расклевила ты меня" (от авт. - растрогала). А я, записывая воспоминания её военного и послевоенного детства и юности, словно заново раскрывала для себя нелёгкие страницы жизни семьи моей бабушки Веры Николаевны. Как бы не было трудно, она подняла всех пятерых. Старшая Нонна выучилась на учителя начальных классов, работала в школах Кировской области. Николай стал механизатором и остался в родной деревне. Бабушка до самой смерти старшего сына жила с его семьёй. Римма после Сернурского педучилища окончила пединститут им. Н.К. Крупской, много лет преподавала математику в Сернурской средней школе. Педагогическую дорогу выбрал и Михаил, став учителем-историком, трудился в Ляжмаринской (Параньгинский р-н) и Лажской (Кировская обл.) школах. Моя мама 38 лет проработала в библиотечной сфере: заведующей Кузнецовской, Ветошкинской (Кировская обл.), Марисолинской (Сернурский р-н) библиотек. За добросовестный труд награждена почётными грамотами министерства культуры Марийской АССР и президиума обкома профсоюза работников культуры, Марийского обкома КПСС и Совета министров МАССР, министерства культуры Республики Марий Эл, РСФСР, Марисолинскому филиалу не раз присваивалось звание "Библиотека отличной работы".

Вместе с отцом Аркадием Ивановичем Поповым она вырастила меня и троих моих братьев: старших - Сергея и Виталия, младшего - Игоря. Мамина отрада - шесть внуков и девять правнуков.