Древнемарийская сказка имела песенно-диалогический стиль изложения. Её главной героиней была женщина. Пожалуй, в этом особенность таких сказок. Я однажды заметил это, сопоставив записи дореволюционного времени и фольклор 1930-х годов. А теперь сказок с поющими героинями не встретишь у мари. Это исключительно детский репертуар, иные и вовсе забыты сказочниками.
Почему же так произошло?
Ответ прост: пришло время, и прекрасные древние сказки перестали удовлетворять слушателя. Случилось это примерно в середине XIX века. Жизнь потребовала новых, неведомых доселе историй со сложной интригой. И марийские избы как бы сами собой заполонили отголоски совершенно чуждых сюжетов.
Но поскольку сказки с песнями были некогда в основе наших устных традиций, то эту метаморфозу необходимо тщательно рассмотреть.
Древняя сказка может много поведать о развитии самобытной марийской цивилизации. Никакая статистика о числе русских переселенцев в Заволжье не даст столько убедительных доказательств о влиянии русской культуры на марийскую, как правильное решение этой вроде бы частной темы.
Конечно, мои помыслы двигает не голый интерес к марийской архаике и не то, что о героине в марийских сказках ещё никто настоящего слова не сказал, а то, что она, эта героиня, во всех притчах чуть ли не единственная всепобеждающая фигура. С нею связан и песенный стиль, и мягкий образный язык повествования, и, полагаю, особая форма драматического разыгрывания сказочных сцен в прошлые времена.
Сказок, где действует умная, смелая, трудолюбивая марийская девушка, я насчитал около двадцати. Ещё эти сказки рассыпаны в рукописном фонде МарНИИ, в дореволюционных записях, изданных в переводе на немецкий язык. Разбросанность материала по книгам и рукописям мешала специалистам до поры сделать свои обобщения.
В сказках, где героиня борется со зверями, со злыми существами, в том числе со злодейкой Вувер Кува, и побеждает их, всегда присутствует песня. Ею передана сказочная обстановка, в песне героиня говорит о цели того или иного своего поступка, песней она обращается к окружающим или сказочному предмету, который после того становится точно живой и исполняет любые её желания. Из всего этого можно заключить, что песня имеет и магическую силу.
Но почему здесь главным лицом выступает героиня, а не герой? И с какой стати сказки изложены на песенный лад?
Проще было бы всё объяснить древним происхождением сказок, мол, они из эпохи матриархата, когда тон в роду задавала женщина. Ну а поют там, дабы украсить сказку, сделать её доходчивей. Да и прочее в этих сказках, дескать, от своенравной марийки, которая творила их на свой вкус и лад.
В этих общих словах, конечно, есть доля истины, но они не увязываются с жизнью марийцев в не столь далёкие времена. Чтобы ответ был достоверным, нужно опираться на материальную и духовную культуру народа, представлять особые закономерности развития народной поэзии и прозы среди мари.
Каждая сказка с песней может считаться поэзией в прозе, поскольку её отточенный язык имеет свой внутренний ритм, а слова в её прозаической, описательной части так строго подобраны, что к ним трудно добавить лишнее. Песня здесь рисует сказочную картину, говорит о психологических переживаниях героини. Она же соединяет отдельные мотивы в единое целое. А то и просто связывает эпизоды подобно присловью "скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается". Но какую бы роль песня не выполняла, она хорошо красит сказку, делает её музыкальной, ритмичной, приятной и понятной любому слушателю.
Для создания подобных шедевров и подачи их слушателям сказочник должен быть со всех сторон одарён. Ему нужен дар прозаического рассказа, поэтическое чутьё, музыкальные данные. Получается, всем этим обладали древние мари. И в первую очередь - женщины.
Больше того, я решусь утверждать, что никто иной, как марийская женщина была у нас первым светским музыкантом, поэтом, прозаиком.
Роль нашей женщины в развитии народного искусства велика, хотя об этом определённо до сих пор не было сказано. Неграмотная марийка была мастерица во всех видах искусства: она создала прекрасную вышивку, сложила очаровательные песни, она была и есть чудеснейший игрок на гуслях и осенней трубе. По всем меркам выходит, что в прошлом марийка задавала тон также в изобразительном, поэтическом и музыкальном искусстве.
Ко всему тому она была творцом и исполнителем музыкально-поэтических сказок.
Высокое художественное мастерство в создании сказок и песен пришло к марийке не сразу. К этому её привела та производственно-бытовая обстановка, в которой она пребывала веками. В родовой общине или в большой семье марийская женщина издавна выполняла множество работ, связанных с домашним производством. На ней лежали уход за скотиной, сбор ягод, изготовление одежды и её орнаментация, готовка пищи, воспитание детей и много чего ещё.
Мне скажут, но ведь и ныне многие из этих забот отданы исключительно женщине. Согласен. Но решающее отличие в том, что раньше, в больших родовых семьях, эти работы женщины выполняли обязательно вместе.
Формы совместного выполнения ряда домашних дел марийками сохранились по настоящее время. Я имею в виду "муш шурмаш" (толчение волокна), "кыне чыкымаш" (мочка конопли), "кўнчыла шўдырымаш" (пряжа волокна), "вынер кырымаш" (смягчение волокна колотушкой), "тўр тўрлымаш" (вышивание) и т. д. Вообще изготовление вышитой одежды от начала до конца было коллективным.
Эти дела требовали от участниц особой ритмики в движениях рук и тела. В дружной работе женщина становилась весёлой, словоохотливой, забывая на время о своём тяжелом житейском положении. Девушка или замужняя женщина в такие минуты запевала песню, которую подхватывали подруги. А иная, смотря по условиям труда, начинала рассказывать свои поэтические истории. Порой же при вышивании или прядении в домашней обстановке мастерицы бросали работу и начинали вместе разыгрывать представления.
Так у марийской женщины исподволь вырабатывалось художественное чутьё. Как всегда бывает, из ряда творцов выделялись более одарённые вышивальщицы, певицы, рассказчицы. Вообще же, как известно из прошлого, все марийские девушки должны были обретать навыки хотя бы средней руки в том или ином народном искусстве. Скажем, плохая вышивальщица или гуслярша (у горных мари) с трудом находила жениха, ибо о ней ширился слух как о "тока ÿдыр", то есть плохой мастерице. Девушка-невеста у луговых мари должна была научиться играть хотя бы несложную мелодию на осенней трубе "тєтрет пуч" или "шыже пуч". Этой мелодией она извещала в тихий осенний вечер женихов соседних сельбищ – илемов о своём существовании и зрелости для выхода замуж (на снимке).
Из сказанного выходит, что у марийской женщины возникли условия, при которых она и творила художественные ценности: песни, сказки, орнаментику и прочее. В длительном поиске возник своеобразный стиль, его отличает спокойствие и простота исполнения. Марийка веками отрабатывала чувство меры в симметрии линий, в ритмике речи. Она создала особую гамму красок в вышивках, в сочетании песенных звуков. Прекрасные её творения отражают настрой целой эпохи в жизни мари. Становится ясным, почему, например, в вышивке марийка не использовала крикливо-яркие краски, а брала тёмные цвета и полутона. Кирпичный цвет заменял все тона красного, а зелёный и синий имели совсем тёмную ноту.
Мы прослеживаем здесь созвучие с бытиём творца. Вся жизнь марийца, затерянного в дремучих лесах, была серой, однообразной, крайне тяжёлой. Отсюда и его настроение не могло подняться выше этих спокойных, тёмных тонов. И эта полутёмная гамма, взятая из природы и как бы сливающая марийца с нею, позволила создать марийке прекрасные симметричные узоры вышивок. Данную специфику вышивок можно видеть на всех образцах орнаментации верхней одежды мужчины и женщины ушедшего столетия.
В песнях марийки не было выкриков, они отличаются мягкостью мелодии и отсутствием непристойностей в тексте. Даже свадебные и плясовые исполнялись, как правило, без шума и ухарства. Танцевала марийка тоже плавно, почти не поднимая ступни; она скользила своими лапоточками, будто плыла по ровной воде. Другое дело, конечно, на свадьбе, где шум и крик подогревались хмелем. Жених, организующий большую свадьбу, брал 2-3-х женщин – "чўчкышо вате", специально для исполнения песен и плясок. Надо сказать, и эти-то женщины не топали ногами, а лишь вздрагивали туловищем, заставляя бряцать серебряные украшения, да пластично двигали руками и без умолку пели. Впрочем, в традиционной свадебной игре, разумеется, возможны всякие отступления.
Песни прошлого не блещут разнообразием тем и мелодий и во всех жанрах созвучны общественному и семейному положению их сочинительниц. Хотя нам неизвестны творения древнейшего слоя, но их можно восстановить песнями даже середины XIX века. Песни, где слагатели сумели отразить личные и общественные чувства трудящегося марийца, легко распространялись по всему марийскому краю. У сернурских марийцев это, к примеру, мелодии "Ой, пайремем, пайремем", "Ужар посто гай лопка олыкет", "Элнет кожлат" и многие другие.
Самый распространенный жанр песен – лирика. Причём с социальным оттенком, ибо её творцы принадлежали к различным слоям деревни.
Тяжесть жизни марийская женщина познала давно. Однако не настолько тягостна была привычная работа, сколько всяких невзгод она терпела от сложившихся суровых условий. Марийская деревня была переполнена тогда грустной сиротской песней и песней девушки, которая ни при каких обстоятельствах не могла выразить своих любовных чувств к молодому человеку, так как её чувства остались бы никем не услышанными. Эту грусть в песне с тем же успехом разделял и мужчина, ибо страдания имели одинаковый источник для обоих полов, и отсутствие категории рода в марийском языке облегчало им в песне использование такой возможности.
К женскому творчеству относится значительная часть праздничных и обрядовых песен. Репертуар праздничных песен очень большой, сюда входят песни встречи гостей, их угощения и провожания. В создании свадебных песен, как и песен на девичниках творческая инициатива всегда принадлежала самой девушке и чўчкышо вате.
(Продолжение следует).