Екатерина Исаевна встретила меня очень приветливо, словно давно знакомого человека. Взглянув на нее, хотела спросить: "А где тут юбилярша?". Просто женщина выглядела намного моложе. Прочитав вопрос на моем лице, она сказала: "Я это, я". Мелькнула первая мысль: наверное, в ее жизни не было черных полос. Но оказалось: ей почти с самого рождения пришлось хлебнуть столько горечи, чего не пожелаешь и врагу.
- Моя родина - село Илеть Параньгинского района, - начала рассказ о себе юбилярша. - Нас, детей, в семье было четверо - старший брат, две сестры и самая младшая я. Ни бабушек, ни дедушек не помню. Мать умерла, когда мне было два годика, отец через год ушел за ней следом. Трехлетней осталась сиротой.
Сестры тогда еще были подростками. Старший брат только женился, привел молоденькую сноху, которая сразу же меня невзлюбила и издевалась. Стаскивала с полатей и выносила на улицу, там закапывала в сугроб. Рядом жила бабка, она из окна это наблюдала, выскакивала из своей избы, доставала меня из-под снега, тащила к себе домой и отогревала на печке. После нескольких таких случаев на сноху написали заявление - припугнули судом. Потом она сама четырех дочек народила, но я всю жизнь с ними не общалась.
Во время войны старшую сестру Наталью отправили рыть окопы под город Балахна Нижегородской области, Мария работала счетоводом в колхозе. Меня супруги-украинцы, жившие через дорогу, брали в дети, потому что своих не было. Им нужна была помощница по хозяйству, по дому - готовить, стирать, убираться. Но как я могла малолетка со всем этим справиться? Немного у них пожила. Как-то подоила корову, а отойти от нее не успела. Мухи сильно донимали буренку, она лягнула ногой и вышибла из моих рук ведро, молоко разлилось. Я закричала, прибежал дядька, схватил с гвоздя толстую крученую веревку и начал меня хвостать, я потеряла сознание. Много ли во мне силы-то было, если дома одной травой питались. Выбегали на луг и рвали все подряд, лишь бы желудок наполнить. Кровь с меня отмыли, но врача вызывать не стали. Ночью решила от них убежать. Выждала, когда заснут – и домой. Вещи, которые они мне купили - платьице, пальтишко, ботинки - не взяла. Утром дядька прибежал извиняться, обратно звал, а сестра и слушать не стала после таких побоев, и долго меня к врачу водила.
Во время войны всех мужчин забрали на фронт. Остались бабы да подростки. Сейчас порой думаю, как я, двенадцатилетняя девчонка, справлялась с лошадью, сама надевала на нее всю сбрую, запрягала в телегу. Работала в колхозе "Красный октябрь" вместе с такими же подростками - днем вывозили на поля навоз, по ночам доставляли снопы на молотилку, все работы велись вручную. Одежонка на нас – так себе, обувка – лапти, которые плел нам один дядька, а чтобы не промокали, подбивал на подошвы колодки.
К нам в село привезли 30 семей, эвакуированных из Москвы. Одну женщину Елену Цубко с двумя девочками определили ко мне на постой. Муж у нее занимал какой-то значимый пост, и регулярно посылал им посылки с продуктами. Они и меня подкармливали. Как только немца отогнали подальше от Москвы, супруг приехал на машине и увез семью обратно.
- Екатерина Исаевна, а в какой школе вы учились?
- В школу я не ходила, не в чем было выйти в холодное время года. Мне было около четырнадцати лет, когда в село приехала одна учительница. Моя дальняя родственница подсказала ей поселиться у меня, и попросила, чтобы брала меня с собой в школу на занятия. В доме я была одна, Наталья так и осталась в Балахне, Мария работала в Параньге. Учительница Татьяна Васильевна возила меня в школу и обратно на санках, укутав в разное тряпье, потому что нечего было одеть. Училась я старательно, видимо, толковой была. Потом Мария забрала меня к себе и устроила техслужащей в одну организацию, а татарские женщины очень жалели сиротинку и всем миром одели меня - кто валенки принес, кто пальто. Знакомый сестры бухгалтер райпо предложил обучить меня своему делу. Я согласилась, успешно пройдя у него практику, теорию постигала на годичных курсах в Йошкар-Оле. С тех пор и начала работать бухгалтером в Параньгинском сельпо.
- В Сернур-то как перебрались?
- Это родина мужа. У Анатолия мать вышла замуж в Параньгу и работала там парикмахером. Он после армии приехал к ней. Там мы и познакомились, потом создали семью, родились две дочки. Меня от сельпо раз посылали в г. Нальчик на курсы повышения квалификации. Потом я работала на почте. Когда муж уехал на заработки в шахту, мы с ребятишками за ним потянулись. Три года жили в Луганской области на Украине. Когда на шахте перестали платить нормально заработную плату, вернулись на родину. Начальник управления почтовой связи нашел меня через сестру и предложил поехать в Сернур, где нужен был бухгалтер, муж туда же устроился монтером. Я с почты и вышла на заслуженный отдых. Жили мы в Сернуре сначала на улице Яналова в почтовском доме, потом перебрались на Солнечную.
Двадцать с лишним лет назад, когда Анатолий скончался от тяжелой болезни, а дети уже выросли и уехали из дома, обменяла большую квартиру на однокомнатную по улице Коммунистическая. Дочери Галина и Лариса, внуки с правнуками проживают в Йошкар-Оле, один внук - в Сернуре. Они меня не забывают, уважительно относятся. Тем и счастлива я в преклонные годы.
- А на родине своей бываете?
- Давно не была. Там у меня из родни никого не осталось. Помнится, село было очень большое, церковь красивая стояла, потом ее под зерновой склад отдали. Как-то недавно прочитала в газете, что по просьбе жителей ее восстановили. В Сернурский храм я не хожу по той причине, что родители у меня были староверами, и меня крестили по тому обряду.
- Екатерина Исаевна, поведайте нам Ваш рецепт долголетия.
- Трудиться надо больше, без работы зачахнешь. Я всю жизнь работала. Пока на улице Солнечной жила, в четыре часа вставала. Столько всего выращивала в огороде, в саду. Куриц держала, поросят. В свободное время рукодельничала: вязала разные изделия крючком, спицами. И сейчас кое-что мастерю.
Несмотря на возраст, Е.И.Ральникова не отстает от жизни, смотрит телепередачи, много читает периодической печати, ходит в магазины, общается с соседями, с родными, звонит 92-летней подруге детства, проживающей в Москве.
Близкий друг семьи Л.В.Карякина: "Нас долгие годы связывала дружба с ее дочерьми, с Ларисой мы учились в одном классе. И я часто бывала у них. У Екатерины Исаевны всегда в доме было уютно, а сама она была очень гостеприимная. Когда работала на почте, никто от нее грубого слова не слышал. Желаю ей здоровья, бодрости, всегда оставаться такой же милой и обаятельной".