13 июля отметила свой 90-летний юбилей З.Ф. Четкарёва из п. Сернур. С этой серьёзной датой её поздравили дети, внуки, правнуки, родные, бывшие коллеги из Сернурской ЦРБ. Со словами добрых пожеланий прилетела почтой России открытка от Президента РФ из Москвы, которую ей вручили работники КСЦОН.
Живет, уповая на Бога
Зинаида Фёдоровна говорит, что все годы своей сознательной жизни при любых сложных ситуациях она обращается к Богу. И он бережёт её, дал возможность повидать белый свет подольше, ведь в молодые годы столько трудностей выпало на её долю! Теперь сложно представить, как могла всё это выдержать. Цепкая память ветерана сохранила столько душещипательных эпизодов из жизни, как представишь – мурашки по коже…
Родом из деревни Регеж
Родом Зинаида Фёдоровна из деревни Регеж Куженерского района. Дед по отцовской линии был богатым, в его единоличном хозяйстве имелась молотилка и другие механизмы. Во время коллективизации семью с пятью детьми раскулачили, конфисковали имущество и землю. Хотя их не выслали из деревни, но своего жилья лишились. И пришлось мыкаться по чужим углам, ходить по зажиточным хозяйствам и наниматься в работники. За день давали 3 копейки. Самое большее можно было заработать 5 копеек.
У Фёдора Васильевича и Елены Ильиничны Мамаевых было четверо детей, Зинаида вторая по старшинству.
- Детство было сытым, только помнится, как беззаботно бегали и играли в разные игры,- вспоминает Зинаида Федоровна. - У нас был полон двор живности. Держали корову, подтёлка, свиней, овец, кур, гусей и уток.
В школе пришлось проучиться только 4 класса.
Всё порушила война
Когда началась война, Зинаиде не исполнилось и десяти лет. Отца забрали на фронт. Её крёстный, воевавший вместе с ним, сообщил, что кум был смелым, не захотел прятаться в окопе, пошёл в атаку одним из первых, и был сражён огнём противника… Гибли тысячами, даже хоронить их не успевали. И отец три дня лежал мёртвый на поле. Когда немцы отступили, всех погибших схоронили в одной братской могиле. Сгинул на фронте и её старший брат 1925 года рождения.
В деревне было 27 дворов, из каждого кто-то ушёл защищать Родину, из некоторых по несколько человек. И основной движущей силой в колхозе "У Регеж" стали подростки. Вот на их неокрепшие плечи и взвалилась вся работа.
Мать Зинаиды осталась беременной, в 1942 году родила дочку Тоню.
С грудным ребёнком женщину никуда не посылали, за неё трудилась 13-летняя дочка.
Жизнь на грани...
- Скот мы держали и в военное время, но почти все производимые продукты из своего хозяйства приходилось отдавать в счёт продналога. Себе почти ничего не оставалось, - рассказывает труженица тыла. - Наша мама оказалась находчивой – она сдавала продналог маслом, растопит, нас напоит и пахта останется, которую ели с луком пополам. Сыворотку пили.
Помню, что нужно было сдать 150 яиц. Как-то мать послала меня с корзинкой собрать свежие яйца из гнёзд и унести их в магазин, где принимали продукты. Продавец начала выкладывать яйца и заметила, что они очень легкие. "Ты что Зина пустые яйца принесла сдавать?", -спросила она. "Как пустые, только что свежие из гнезд собрала", - ответила я. Не поняв, как это могло случиться, я принесла возвращённые яйца домой. Сестренка с братишкой смеются: "Мы их выпили через проколотую иголкой дырку".
Кушать было нечего, вот они это и придумали. Зимой было особенно тяжело, когда заканчивались выращенные овощи, которые в основном шли на корм скоту. И его чем-то надо было кормить. Сено косить не разрешали. Мама ранним утром ходила по неудобьям и собирала клочки травы, а ночью мы с ней её перетаскивали домой. Для овец заготавливали ольховые листья. Такие корма делали и для колхозных овец. В коллективном хозяйстве держали коров, поросят, овец, кур, но вся продукция отправлялась "для фронта, для победы".
Господи, чем мы только не набивали свои желудки. Весной чуть появятся проталины бежали на колхозное поле, увязая в липкой грязи, искали гнилую картошку, чистили её, а потом пекли блины. Ой, как было вкусно!
Летом, конечно, было полегче. Какой только травой не питались, скотина наверное, и то не всю такую ела. Лебеды много росло, нажнешь её, а потом как сможешь, так и кушаешь.
В огороде выращивали овощи, так съедали все листья со свеклы, капусты. А вот картофельную ботву есть нельзя было – очень горькая. Летом собирали землянику, клубнику, малину, щавель, из которого варили суп. В колхозном лесу росло много грибов, всей деревней собирали там ведрами синявки. Очистим, сварим в котле с солью, добавив зерновой крупы, наедимся и сыты. Картошки садили немало, но её все равно не хватало до свежего урожая.
Приходилось кушать мясо даже падших лошадей. Председатель колхоза делил его всем поровну, учитывая каждого едока в семье, но советовал суп из него не варить, а есть подсушенное в печке.
В военные годы мы трудились в колхозе день и ночь, не получая ни зернышка, не говоря уже про деньги. Проверяющие выгребали всё под метёлку. Чтобы сохранить зерно на посев, его раздавали по хозяйствам, засыпали в лари под замок.
Валила лес ручной пилой
Как-то в колхоз поступило распоряжение: собрать людей на заготовку леса для фронта по человеку из каждого домовладения. Из семьи Мамаевых кандидатом была только 13-летняя Зинаида. А в лесу десятнику она показалась слишком маленькой, и он не хотел её принимать, хотя двух подружек-одногодок Евдокию и Ефросинью взял на работу сразу. Девчонка сильно расстроилась. Тогда он только спросил: "А ты работать-то сможешь?". Она утвердительно кивнула головой.
Потом уже несколько зим подряд трудилась на разных лесоучастках республики. Ручной пилой подростки и женщины валили с корня толстые сосны, которые не охватить руками, затем распиливали – деловой лес на шестиметровки, похуже качеством - по три метра, а на дрова – двухметровки и складывали в штабеля. Давали задания, которые нужно было непременно выполнить. Лес этот отправляли по назначению.
По словам З.Ф. Четкарёвой, жили они в бараках, варили еду из продуктов, выделенных колхозом. Зимы в военную пору стояли лютые. Чтобы не замерзнуть, жгли костры, на железной лопате топили снег для питья. Одеты все были плохо. На Зинаиде из всех одежек - портяные штаны, платье домотканое да полушубок с дедушкиного плеча и лапти с онучами на ногах. Она все время двигалась, боялась даже присесть и отдохнуть, чтобы не промерзнуть. Голову покрывали, кто что мог. На Зинаиде был платок из бумазейной ткани, изношенный до дыр и весь в заплатках.
Строила дорогу из бутовых камней
Летом Зинаида отправлялась мостить дорогу из бутовых камней. Вместе с дедом они возили на лошади песок и камни, если те были не по размеру - разбивали кувалдой. По рассказам деда, её отец раньше занимался выработкой этих камней в штольне при свете лучины.
Водила в упряжке быка
Всех рабочих лошадей из колхоза отправили на фронт, и пришлось в упряжку ставить быков. 13-14 летняя девчонка не боялась грозного животного, научилась его запрягать и управляться с ним в борозде при пахоте колхозного поля.
- Работать с таким животным намного сложнее, чем с лошадью. Устанет, ложится в борозду, и пока его не накормишь и не поишь, ни за что не встанет, хоть режь, - вспоминает былое Зинаида Фёдоровна. – Раз послали меня сдавать зерно в Токтайбеляк. По дороге у деревни Куприяново бык увидел воду, и вместе с возом заехал в водоем. Не зная, что делать, я разревелась. Недалеко пасли коров два пастуха и прибежали на выручку. Мешки с зерном вытащили на берег, а к быку не подошли, испугались. Сама вывести его из воды, снова запрягла. Похлопала его по спине: "Терпи, Миша! Как-нибудь терпи. Надо доехать".
На обратной дороге он у меня лег на овсяном поле. Нарвав сноп, я тоже легла рядом. Вдруг вижу: мужик в нашу сторону идёт. Оказался бригадиром. Я ему рассказала: кто и откуда еду. Он сходил в деревню, принес для быка ведро воды, а мне дал кусок хлеба, промолвив: "Поешь, ты, наверное, голодная". "Горох по пути кушала", - ответила ему, не сказав, что нарвала его ещё с собой для ребятишек.
Успевала и рукодельничать
Денег колхозникам не платили совсем, но если посылали рабочих в дальнюю дорогу, то на ночлег выдавали по 1 рублю командировочных. Девчата старались ночевать у знакомых, чтобы сэкономить эти деньги, на которые по дороге или на базаре покупали шпульки ниток для вязания.
Рукодельничать Зинаида любила, у нее до сих пор хранятся связанные крючком прикроватные украшения – подзоры, вышитые крестиком и гладью полотенца. Плела кружева и собственными руками делала украшения для национальной одежды.
Жили без света. Лампы имелись, но керосина в войну не было. Вечером рукодельничали при свете луны, а когда собирались на посиделки несколько человек – кто прял, кто вязал - сидели при лучине. Кто-то один следил, чтобы она не погасла.
И жили, и работали дружно
- Голодные, холодные, но жили дружно, помогали друг другу, делились последним и в редкие минуты отдыха умели веселиться. Придёшь с работы, переодеться не во что, отряхнешь пыль с одежды – и, забыв усталость, бежишь на вечёрку, - с доброй улыбкой вспоминает эту часть беспросветной военной поры Зинаида Фёдоровна. - Молодежь 1930-31 года рождения собиралась вечерами и пела песни. В нашей в деревне было восемь парней-гармонистов. Если засиживались, то шли с вечёрки на работу. Отдыхать особо не давали. Днем пахали, ночью сортировали, а утром уже везли зерно на пункт сдачи.
Не легче было и в первые послевоенные годы. Зинаида также трудилась в колхозе - на разных работах, свинаркой на ферме.
Мать недолго прожила после войны. Младших брата и сестрёнку Зинаиде пришлось устроить в детский дом. Она со слезами на глазах и тяжёлым сердцем оставила их в чужом месте, но твёрдо знала, что там им будет лучше, и они будут и сыты, и обуты.
Семейная жизнь
жизнь прожить - не поле перейти, не бывает она без рытвин и ухабов.
- Со своим первым мужем я даже не была знакома,- рассказывает про свою семейную жизнь Зинаида Фёдоровна. - Работала тогда свинаркой, и мы с шофёром ездили на базар продавать колхозных поросят. Распродадим, садимся в машину и уезжаем. А Платон видимо за мной наблюдал. Сосватал, согласилась выйти замуж. Так попала в Сернур. Муж работал в милиции конюхом. Здание стояло на том же месте, где и сейчас. Семья мужа была большая, неблагополучная, жили очень бедно. Три года вытерпела, а потом разошлась с ним. С одиннадцатимесячной дочкой Надей сняла квартиру в Сернуре. В свою деревню возвращаться было некуда – в родительском доме жила тётка.
Через четыре года познакомилась с вдовцом Григорием Ивановичем Четкарёвым, у него было четверо детей, они были уже не маленькие. Младшей Валентине было восемь лет. Парни Геннадий, Валерий, Володя - хорошие были, меня уважали и в обиду не давали. Потом у нас появился общий сын Сергей. Бабушка ещё с ними жила. Она меня очень жалела, и все дела домашние делала сама.
Я устроилась на работу в роддом, сначала - истопником, потом - уборщицей, затем перевели санитаркой. Оттуда никуда больше не уходила. Выйдя на пенсию, ещё шесть лет исполняла эти обязанности.
Любимая мама и бабушка
На зиму З.Ф. Четкарёву дети забирают к себе в Йошкар-Олу. В летнее время ветеран проживает в Сернуре в своем доме, построенном мужем ещё в начале пятидесятых годов прошлого столетия. Несколько лет назад изба пострадала от пожара, этим летом семья взялась за капитальный ремонт родительского дома. Зинаида Фёдоровна не скучает - занимается огородом, курочек держит, с соседками общается. Прожив такую трудную жизнь, она остается доброй и внимательной к своим родным, в полном здравии. Любят свою бабушку и дети, и внуки – Евгения и Николай, и правнуки Иван, Арсений и Катенька. И желают ей доброго здравия.