Думаю, не ошибусь, если скажу, что с людьми этой профессии так или иначе приходилось контактировать каждому из нас: ведь именно им – "на скорую помощь" – мы звоним, когда сами или кто-то из наших близких нуждаемся в срочной медицинской помощи. Звоним и ожидаем работников "скорой" с большим нетерпением, так как от них нередко зависит не просто здоровье, а жизнь иногда самого близкого и дорогого нам человека. Поэтому и требования к работникам скорой медицинской помощи мы предъявляем порой завышенные: ждем от них чуть ли не чудес. И иногда они эти чудеса совершают. Но, к сожалению, не всегда.
Практически тридцать лет проработала на поприще, сотрудникам которого мы сегодня адресуем слова признательности и благодарности, Елена Валерьевна Горбунова – фельдшер выездной бригады Володарского отделения станции скорой медицинской помощи. Елену Валерьевну знают многие жители нашего района, ибо за годы своей работы она "исколесила" его весь, к кому только на какие только вызовы ни выезжала, и немало людей, без преувеличения, можно сказать, вытащила с того света. А сколько… приняла родов! Причем в разных условиях, нередко непосредственно в машине скорой помощи – и все удачно. Поэтому сегодня, когда эта женщина приезжает по вызову, люди радуются, потому что доверяют ей, ее профессионализму. Но так было не всегда – авторитет и уважение пришлось заслужить своим трудом, знаниями, отношением к пациентам.
Когда Елена, тогда еще Голованова, оканчивала 41-ю володарскую среднюю школу, она твердо знала, что свяжет свою жизнь с медициной. Еще в средних классах девочка заинтересовалась ветеринарией – подбирала раненых птиц, животных, выхаживала их, пыталась лечить. К старшим классам пришло осознание, что хочет лечить людей, поэтому после окончания школы и поступила в Богородское медицинское училище на специальность "фельдшер-акушер".
Как рассказывает сама Елена Валерьевна, учиться ей нравилось. Да, ходить в "анатомичку" было поначалу неприятно и страшновато, но морально-то она была к этому давно готова, знала, что анатомичка для будущего медика неминуема. Но, пожалуй, тяжелее всего во время учебы Лена переносила присутствие на операциях… когда останавливали сильные кровотечения.
– Иногда казалось, что не выдержу и потеряю сознание, но брала себя в руки и внимательно наблюдала за всеми манипуляциями хирурга, потому что понимала, что работнику скорой помощи в повседневной деятельности это пригодится, – вспоминает Елена Валерьевна. – И действительно, потом, когда уже начала работать, приходилось нередко выезжать на вызовы, когда, например, молодежь вены себе резала… Приезжаешь: у парня из вен кровь бьет фонтаном, кругом лужи крови и запах от нее такой, что впору самой за нашатырь хвататься. И вообще ощущение – что даже подойти к такому пациенту не сможешь, уже не говоря о том, чтобы начать оказывать ему первую помощь. Но это секундное ощущение, и ты не даешь ему взять верх над собой, начинаешь психологически себя настраивать: "Лена, не раскисай, ты все сможешь, ты – медицинский работник, и ДОЛЖНА помочь человеку!.." Страшно было и от того, что вдруг сделаешь что-нибудь не так, опыта-то еще было мало, а ответственность – огромная…
Действительно, ответственность огромная – за человеческую жизнь – и это на двадцатилетней девчонке. Конечно, было бы проще, выезжай (хотя бы поначалу) молодые специалисты на вызовы с более опытными коллегами. Но, увы, все фельдшеры работали в те годы поодиночке, только с водителем. Поэтому вчерашним выпускникам медицинского училища приходилось ой как нелегко. Особенно если учесть, что и люди зачастую были настроены по отношению к ним, мягко говоря, скептически.
Не единожды, когда только начинала работать, приезжая на вызов, Елена Валерьевна читала в глазах людей разочарование: "прислали, мол, какую-то неопытную девчонку, что она сможет?!". И вот, чтобы как можно скорее перестать быть "неопытной девчонкой" в глазах людей, да и в своих собственных, чтобы поверить в себя, Елена занялась самообразованием. Обложилась медицинскими журналами, справочниками и штудировала их. Повезло ей и со старшими товарищами.
– У меня были хорошие учителя-наставники, – рассказывает Елена Валерьевна. – Это на тот момент главный врач скорой помощи Нина Николаевна Андрюкова, фельдшеры: Татьяна Владимировна Макарова, Татьяна Александровна Вялова, Ирина Константиновна Кривоногова – им я очень благодарна. Они нам, начинающим, очень помогали. Допустим, приезжаешь на вызов, симптоматику видишь, но не всегда сразу можешь понять, что именно с человеком, правильно поставить диагноз. А ведь от этого зависит, какое лекарство ему давать, какую инъекцию делать. Вот и звонишь старшим товарищам, описываешь все, а они тебе говорят, что делать надо. Но к этому я прибегала редко – только в особо сложных случаях. А вообще, чтобы набраться опыта, в свободное от работы время я часто ходила в нашу ЦРБ, которая тогда на разъезде базировалась и "донимала" вопросами хирургов, выспрашивала у них "нюансы" тех или иных заболеваний, особенности их симптоматики. Тогда хорошие хирурги у нас были, и от меня, девчонки, не отмахивались, а, напротив, мой интерес приветствовали, все объясняли. Это и Виталий Васильевич Максимычев, и Дмитрий Сергеевич Захаров, и Артур Андреевич Беркгайм".
Сейчас для Елены Валерьевны Горбуновой сложностей в постановке диагноза уже практически не существует. Если визуально он не совсем "прослеживается", то она уже точно знает, какие необходимо задать вопросы пациенту или его родственникам, чтобы не допустить ошибки. Дело в том, что бывают заболевания с абсолютно одинаковой визуальной симптоматикой и тут без "наводящих" вопросов не обойтись. Только вот люди, к сожалению, нередко реагируют на них неадекватно, считают, что фельдшеры просто время тянут.
Между тем, уж кому-кому, а работникам скорой помощи тянуть время нет никакого резона, в их "обиходе" даже есть такое понятие "правило золотого часа". Именно за этот временной период они должны точно определить и момент начала заболевания, и диагноз поставить, и правильно оказать первую медицинскую помощь.
– Если в этот "золотой час" мы, работники первого звена медицины, что-то упустим, сделаем неправильно – потом будет труднее лечить человека, – говорит Елена Валерьевна. – А иногда время совсем уже может быть упущено: мы приезжаем, когда человек еще жив, но уже без сознания. И понимаешь, что спасти его уже невозможно: зрачки широкие, на крупных магистральных сосудах нет пульса, но все равно начинаешь проводить сердечно-легочную реанимацию. Проводишь и чувствуешь, как остатки жизни из человека постепенно уходят. Это очень тяжело, и к этому никогда не привыкнешь. Особенно тяжело, когда уходит молодежь, а таких случаев у нас немало. Причем нередко это люди, ведущие нормальный, здоровый образ жизни, вот просто понервничали – и все.
Да, за тридцать лет работы Е. В. Горбуновой приходилось неоднократно сталкиваться с тем, когда время было упущено совсем. А причины тому были самые разные, начиная от того, что машине "скорой помощи", спешащей на вызов, пришлось долго стоять на железнодорожном переезде. И заканчивая тем, что кто-то при легком недомогании вызвал "скорую помощь", отвлек на себя внимание медиков, а в это время человек, нуждающийся в экстренной помощи, ее своевременно не получил и скончался до приезда медиков. Или оказанные реанимационные мероприятия ему уже не помогли.
Чего греха таить есть среди нас любители по любому поводу вызывать себе "скорую". Работники "скорой" этих людей знают, но все равно едут на вызовы к этим людям. Почему?!
– К сожалению, подобных постоянных пациентов у нас очень много. Но проигнорировать их вызовы мы не можем, – комментирует моя собеседница. – Допустим, звонит пожилой одинокий человек с "глубоким депом" (находящийся в глубокой депрессии, – прим. ред.), который просто зациклен на своем здоровье. Да он в каждом новом симптоме видит угрозу своему здоровью, считает предвестником инсульта или инфаркта. Но ведь иногда, пусть в одном случае из ста, такая угроза может быть, и мы не имеем права это пропустить. Даже вызовы от алкоголиков и то все разные. Кто-то вызывает, чтобы его просто прокапали, а у кого-то на фоне беспробудного пьянства что угодно развиться может: те же панкреотиты, панкреонекрозы – а они уже создают угрозу для жизни. И такой больной подлежит экстренной госпитализации. Но есть люди, чего греха таить, которые вызывают нас по любой ерунде: с легким недомоганием, небольшой температурой, нарывом на пальчике. И мало того, что вызывают – они заставляют нас везти их в больницу. Причем не в Ильиногорскую, которая поближе, а в Дзержинский госпиталь имени Самарина или вообще в Нижний Новгород. Откажешь – грозят самыми страшными карами, что нажалуются самому Президенту. А иногда нас вызывают просто потому, что не хочется идти в поликлинику, в очереди там стоять. И ладно бы, если такие вызовы отнимали лишь силы, время, но они ведь порой становятся виной того, что мы не успеваем к человеку, который действительно нуждался в нашей помощи и мы могли бы ему ее оказать, но не успели. Вот к этому я никак не могу привыкнуть, и никак не могу смириться с этим.
Нередко в наше время работникам скорой помощи приходится сталкиваться и с человеческой неблагодарностью, грубостью. Они еще могут понять, когда кто-то вдруг сорвется на них за то, что "долго ехали": это "объективная критика", ибо не всегда "карета скорой помощи" приезжает на вызов за положенные двадцать минут. Но вот когда в квартире находится больной, который задыхается и нуждается в срочной помощи, а его родственники начинают заставлять работника скорой помощи надевать "бахилы" и без них к больному не подпускают – такое понять сложно. Тут вопрос жизни и смерти человека решают секунды, а этим горе-родственникам важнее не здоровье человека, лишь бы фельдшер не запачкал их ковры или паркет.
Рассказала Елена Валерьевна и о том, с какими серьезными проблемами приходится порой сталкиваться работникам скорой помощи в случае необходимости транспортировки больного на носилках из квартиры до машины.
– Это ваша работа, вы на это учились и вам за это деньги платят, заявляют нам некоторые, – продолжает рассказ Е. В. Горбунова. – Так ведь мы и не отказываемся, но фельдшеру вдвоем с водителем трудно справиться с этим, тем более, что фельдшеры – в основном женщины. Выходим к подъезду, начинаем ловить добрых людей и просить у них помощи. Днем худо-бедно, таких людей находим, а ночью беда: не станешь же в квартиры звонить. А родственникам хоть бы хны…
В этом плане сотрудникам скорой помощи легче, если это слово тут вообще уместно, работается на авариях. Да, там бывают страшные увечья, кровопотери – не для слабонервных, но там медикам оказывают большую помощь сотрудники МЧС, полиции. Во всяком случае, проблем с тем, чтобы уложить пострадавшего на носилки и донести до кареты скорой помощи не возникает, и медики на это не отвлекаются, сосредоточиваясь непосредственно на своих обязанностях – спасении жизни людей.
Особенно же тяжело работникам скорой помощи, по словам Елены Валерьевны, приходилось в разгар пандемии коронавируса. Сказать, что они страшно уставали – ничего не сказать. Да, зарплаты и доплаты были тогда у них хорошие, но ведь и работали на износ, и сами болели постоянно. Невыносимо было и морально: людей ведь умирало очень много, причем в возрасте до шестидесяти лет. К такому даже медикам привыкнуть было невозможно.
– Сам ковид, слава Богу, немного отошел, но последствия его остались и они страшные, в том числе и потому, что он существенно нарушил психику, – говорит Елена Валерьевна. – Ковид очень серьезно подействовал на мозг, особенно у тех, кто переболел им два и более раз, причем неважно, в тяжелой или легкой форме. Люди стали раздражительнее, агрессивнее, нетерпимее друг к другу. Это очень тревожный симптом для нашего общества в целом.
На мой вопрос, не боитесь ли в связи с этим ходить на вызовы, особенно ночные: ведь неизвестно, кто и что вас может поджидать в квартире, Елена Валерьевна отвечает:
– Сейчас по одному мы на вызовы выезжаем редко, практически все наши бригады по два человека. Но если такое все-таки случается, нас до квартиры провожает водитель. Если там все спокойно, никакого опасения не вызывает, он уходит. В ином случае остается с медработником.
С какими только сложными, неординарными случаями и людьми не сталкивалась Елена Валерьевна Горбунова за тридцать лет работы на скорой помощи! А как порой уставала! Бывало, что и руки опускались, и отчаянье наваливалось – это при оптимистичном-то складе ее характера. Но менять свою работу, изменить своему призванию она не хотела никогда. Да, работу на скорой помощи она считает именно призванием. Призванием помогать людям, спасать людей. И если его нет, то человек там работать, по мнению Елены Валерьевны, просто не сможет, даже будь он очень добрым, отзывчивым, сострадательным. Что же касается трудностей, неприятных нюансов работы, так они, по словам Е. В. Горбуновой, уходят на задний план и становятся незначительными, когда видишь реальный результат своего труда, и слышишь от людей при встрече с ними на улице в свой адрес "большое спасибо!".