Подробный материал, посвященный истории создания и разрушения этой мозаики, был опубликован в "Знамени" № 37 от 20 сентября. Тогда начальник управления культуры, спорта и молодежной политики администрации Володарского округа Ирина Абросимова сказала, что местная власть изыскала средства на финансирование реставрации нашей уникальной мозаики, тридцатого августа администрацией был подписан контракт с подрядчиками на проведение реставрационных работ, которые должны начаться после прохождения всех конкурсных процедур.
К счастью, конкурсные процедуры не затянулись и 3 октября соответствующие работы начались. В них приняли участие художник-монументалист Раис Хананов и художник-реставратор Александр Казарин, представляющие нижегородскую реставрационную компанию "Чистописание".
Кстати, Александр Казарин – это как раз тот человек, во многом благодаря неравнодушию, активной жизненной позиции которого в марте нынешнего года появилась онлайн-карта, содержащая 179 объектов монументально-декоративного искусства, созданных на территории Горьковской области в период с 1952-го по 1989 год, сохранившихся до наших дней и нуждающихся в спасении.
Володарское "Народное искусство" вошло в первую десятку наиболее уникальных мозаик, требующих незамедлительной реставрации, чем Александр Казарин с коллегами уже начал заниматься и продолжит на протяжении года. Состоять эти работы будут из нескольких этапов, о специфике которых художник-реставратор рассказал нашему корреспонденту.
– Александр Валерьевич, начало реставрации мозаики "Народное искусство" положено. В чем заключался ее первый этап?
– К большому сожалению, мозаика в целом находится в удручающем состоянии. Некоторые ее части уже отвалились, причем, вместе с основой, другие – чуть к ним прикоснешься – отваливаются. Поэтому нам пришлось удалять многие аварийные участки, которые в зиму оставлять ни в коем случае было нельзя, так как они в любой момент могли упасть. В общем, зачистили, что могли, а весной, когда будем готовить к работе саму стену, придется еще раз всё проходить, вычищать, укреплять, но это чисто технический процесс.
– То есть вы подготовили нашу мозаику к зимовке?
– Можно и так сказать.
– Автовышку использовали именно для зачистки мозаики?
– Не только. Автовышка была также нужна для того, чтобы мы могли скопировать на пленку фрагменты мозаики, которые в дальнейшем придется заново монтировать, а они в большинстве своем находятся в верхней части общего полотна.
То, что вы сейчас видите и что осталось после нашего вмешательства, сохранилось неплохо – это главным образом нижняя часть мозаики: там повреждены лишь отдельные плиточки, поэтому особой реставрации не требуется и останется почти в первозданном виде. А вот все объемные элементы очень пострадали, и их практически полностью будем восстанавливать, причем, вместе с основой. Но как уже сказал, это весной. В зиму этого делать нельзя.
То, что мы сделали за эти дни – это самая наглядная часть нашей работы, которая видна каждому: ведь сразу на мозаике стало столько изменений, разрушений. Но это для её же блага. А дальнейшая работа, которой мы будем заниматься в дальнейшем, уже не столь заметная: каждый день по чуть-чуть.
– Вы сказали, что зимой реставрационные работы с мозаикой проводить нельзя…
– Ни в коем случае – непосредственно на объекте. Но мы будем работать в мастерской. Ведь задача художника какая? Сначала нарисовать, что мы и сделали, сняв фрагменты на пленку, а потом уже в материале это воплотить – это может быть керамика, смальта, все что угодно.
Так вот теперь в соответствие с теми рисунками, которые мы сделали, нам предстоит всё один в один "отрисовать" на картон – так это называется – и уже по новым рисункам готовить мозаичные коврики, то есть маленькие кусочки плитки, которые уже весной, при благоприятных погодных условиях, будем крепить на полотно.
– А где будете брать эти маленькие кусочки плитки, ведь многие утеряны безвозвратно?
– Даже те, что не утеряны, а мы сняли и возьмем с собой, в дальнейшем использоваться не будут: их состояние уже не то. А где будем брать? У вас на мозаике использовалась цветная керамическая плитка, частично, надеюсь, где-то найдем, ведь кое-что сохранилось в мастерских с прежних времен, а частично придется изготавливать – в зависимости от того, какой цвет. А вообще, сейчас такую плитку не производят. Заказываем отдельно, прямо "по тексту" смотрим, чтобы совпадала – это самая сложная часть работы.
– Александр Валерьевич, чем, извините, возиться с каждым фрагментом, скрупулезно по размеру и цвету подбирать каждый кусочек плитки – а их сколько! – не проще полностью зачистить все полотно и сделать мозаику заново из доступных ныне и, возможно, более прочных материалов?
– Без проблем! Можно сделать все так, как вы говорите, но тогда это будет уже не реставрация, а реконструкция.
– И это уже другие деньги…
– Дело не в этом, а в художественной ценности. Вы же хотите, чтобы ваша мозаика осталась уникальной, обладала определенной художественной ценностью?! Вот и мы хотим! Для этого наши работы и затеяны.
Вот возьмите какой-нибудь старый подлинник иконы Рублева, счистите все и нарисуйте вместо нее точно такую же. Но это уже будет не Рублев. Это не реставрация. При реставрации максимально сохраняется то, что изначально было сделано авторами. Это всегда труднее, ответственнее, чем заново сделать, но в этом и смысл реставрации: сохранить художественную ценность произведения, а ваша мозаика, действительно, ценна.