Девять сезонов подряд вместе с подругами добывала Ариша, как ласково зовут ее в селе до сих пор, торф, который был стратегическим сырьем для теплоэлектростанций страны в годы Великой Отечественной и послевоенное время.
Полпути к дому сельской долгожительницы, которой идет 100-й год, вместе с председателем районного совета ветеранов Татьяной Чихарь добирались пешком, оставив легковушку на окраине села Казенный Майдан.
- У черта на куличках живет тетя Ариша, без проводника сразу и не найдешь, - объясняла нам руководитель местной ветеранской организации Татьяна Барышникова, с которой шли, преодолевая извилистые, давно нехоженые тропки, заросшие со всех сторон бурьяном, ведущие к старенькому дому Панковых, замыкающему улицу Пролетарская. Ровно 60 лет ему. В тесноте, но не в обиде жила под крылом отца-матери ребятня многодетной семьи Ивана и Татьяны Шароновых, в которой и росла Ариша (по паспорту Ирина). Не легко было прокормить восемь голодных ртов.
Отец, как и многие другие каз-майданские мужики, уезжал на заработки. За ним подались и подросшие дети. В их числе и старшая дочь Ариша. Здесь, вдали от дома, свела ее судьба с будущим мужем, пареньком из своего же села Казенный Майдан Федором Панковым. Работал он в Гусь-Хрустальном помощником машиниста, доставлял на паровозе топливо в Москву. Имея бронь, не попал на фронт. На железной дороге была его передовая в борьбе с ненавистным врагом. Вернется в родное село, женится, породнившись с семьей Шароновых, а вот отцу Федора, Павлу Петровичу, не суждено было дождаться Победы – погибнет под Сталинградом. Где могила солдата – до сих пор неизвестно.
Торфяные болота для сотен и тысяч женщин, молоденьких девушек и подростков станут передовой в отражении немецко-фашистской агрессии. В зону боевых действий в 1941-м попали многие электростанции СССР, перестали действовать, лишая предприятия и население городов электроэнергии. Вражеские войска рвались к Москве. Важнейшие объекты народного хозяйства, то, что с приближением фронта не удавалось эвакуировать в глубь страны, уничтожались. В том числе электростанции. С эвакуацией промышленных предприятий намного возрос спрос на электроэнергию. Мощность действую щих электростанций была не в состоянии обеспечить возросший уровень военного и промышленного производства. Для ТЭЦ не хватало угля, заготовки дров велись в основном только для нужд железной дороги.
- Единственным поставщиком электроэнергии в Мордовии оставалась Саранская ТЭЦ, переведенная на новый вид топлива - торф. Его добыча велась также на Шингаринском и Кобылинском торфопредприятиях. В годы войны работа всех ТЭЦ была ниже довоенного уровня. В 1943 году Мордовская АССР направила в другие области Советского Союза 20 тыс. человек на торфопредприятия, - вспоминает летописец, организатор и руководитель музея боевой и трудовой славы "Память" села Казенный Майдан 87-летняя Александра Васильевна Колодина. - Из Казенно-Майданского сельсовета ежегодно на сезонные работы по добыче торфа в Гусь-Хрустальный Владимирской области отправлялись более ста подростков, женщин и девушек.
Руки болели, суставы распухали – терпеливо выносили все тяготы и лишения женщины в возрасте и молоденькие девчата. Трудились здесь рабочие в основной своей массе из сельской местности, завербованные на сезонную работу в селах и деревнях Мордовии и из других "бедных" регионов. Бригада набиралась обыкновенно из одной местности человек по 10-20. Бригадиром выбирали наиболее опытную и авторитетную женщину, прошедшую на торфоразработках не один сезон.
Многие из них работали более пяти сезонов. Бригады казмайданских торфушек, находясь под руководством опытных женщин-наставниц Веры Кузиной, Прасковьи Филимоновой, Анны Марюткиной, Екатерины Акимовой, ежеквартально удерживали переходящее Красное знамя. На добыче торфа Антонина Колодина, Анна Еремина, Анна Марюткина, Екатерина Акимова в 1946-1947 годы были награждены медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Две последние – Марюткина и Акимова отработали на торфяниках 15 сезонов. Ирина-Ариша Шаронова-Панкова ездила в Гусь-Хрустальный до самой беременности 9 раз. В новогоднюю ночь 1949-го родила первенца – Владимира. Позже у супружеской четы Федора и Ирины Панковых появятся Татьяна, Иван, Николай, Федор. Всю оставшуюся жизнь до самой пенсии она посвятит родному хозяйству.
Проведя огромную исследовательскую работу по истории села Казенный Майдан, которому 340 лет, супруги Юрий и Александра Колодины собрали огромный богатейший исторический материал для сельского музея, где собраны тысячи бесценных экспонатов. Ими изданы три книги памяти. Готовится четвертая. В книге "Война, ты боль и скорбь моя" супруги Колодины один из разделов посвятили труженикам тыла, конкретно - землякам, работавшим на тофопредприятиях в Гусь Хрустальном.
Среди тех, кого в то время называли торфушками, была и наша героиня: 99-летняя Ирина Ивановна Панкова – та самая Ариша, с которой довелось встретиться. Еще перед войной вместе с подругами поехала она во владимирские болота добывать: размывать, сушить, складировать и отправлять в вагонах торф в Москву и дальше. В лихую военную годину стал он стратегическим сырьем.
- В марте начинали разгребать снег, чтобы земля быстрее оттаивала, и до глубокой осени возились в болотах в резиновых сапогах. А в 41-м и вовсе домой не довелось поехать. Брали с собой валенки, подушки, одеяла, чтобы не замерзнуть в бараках. Порой в телогрейках спать приходилось – сырость, морозы жуткие, летом – жара, духота, мошкара донимала, - вспоминала Ирина Ивановна. – На размывке торфа в три смены работали по 8 часов. А то и больше.
Каждая бригада торфушек разбивалась на звенья, в каждом звене по 2-3 человека. Одна возила тачку, другие нагребали в нее подсушенную торфяную крошку. Торф складировался в длинные гурты, из которых он перегружался лопатами в железнодорожные вагончики и перевозился по узкоколейкам на центральный склад.
По словам собеседницы, труд на торфяниках был преимущественно ручной. В карьерах вымывали торф, качали его в поле, формовочный механизм резал его на кирпичи. Чтобы просушить их, требовалось перевернуть руками каждый такой "кирпичик" весом 7-8 килограммов. Разлитое на полях месиво подсыхало, формовочные тракторы разрезали его на куски. Рабочие укладывали их "змейкой" для дальнейшей просушки, потом - "поленницей". Появлялись таким образом 250-метровые штабеля, затем торф грузили в вагоны узкоколейки.
С рассветом выходили торфушки на работу, с закатом солнца расходились по баракам. В карьере по грудь в гидромассе и с топором в руках очищали проходы к торфоносным каналам. Тяжелым труд был на разливе гидромассы, где чаще всего находилась физически крепкая телом и духом жилистая девушка из Казенного Майдана Ариша. Всюду требовалась далеко не женская сила и выносливость. На мужчин надежды не было - они на разных фронтах Великой Отечественной с оружием в руках били врага, защищая Родину.
По воспоминаниям работавших на торфоразработках, молодость свое брала. Шли на работу и с работы с песнями. А вечерами занимались рукоделием, которое было традиционным в родном селе: шитьем и вязанием, плетением корзин… Не забывали отмечать праздники – народные и церковные своих деревень, общие советские. С песнями и плясками, с частушками и припевками. Находились в своих же рядах гармонисты и гитаристы. Радовались, когда получали с фронтов солдатские треуголки с хорошими вестями, что бьют фашистов, гонят их с родной земли. Парней своих вспоминали, с местными влюблялись…
После окончания войны продолжали еще долго работать торфопредприятия – нужда в них не отпала. В отличие от работы в деревне с трудоднями-палочками, торфушкам выдавали хлеб по 700 граммов плюс 300 граммов за перевыполнение заданий. А главное – деньгами оплачивали нелегкий их труд. Потому было столько желающих поехать на торфоразработки в тот же Гусь-Хрустальный. Девчата приписывали себе год-два, чтобы только попасть в заветный список агитаторов-вербовщиков. Каждую копейку торфушки откладывали про запас. Покупали себе обновки, туфли, платочки, ткань на платье или костюм. Перед отъездом домой фотографировались на память, одевая самые лучшие и модные по тем временам костюмы и платья. Родители ждали их с трудовой "копейкой". Каждая семья нуждалась в деньгах.
Годы свое берут. Их все меньше и меньше фронтовиков - Солдат Победы, уходят и труженики тыла. Среди ныне живых и здравствующих торфушек из Казенного Майдана Татьяна Ступенькова, Валентина Есина, Татьяна Юржонкова…
Ирина Ивановна Панкова передала местным краеведам большое количество старых снимков, которые появились позже в книге памяти "Война, ты боль и скорбь моя". В Казенном Майдане она почти в каждой семье. Вот фото, где вся бригада Анны Марюткиной – 20 человек. Или вот памятный снимок с правительственными наградами. Портретное фото, вдвоем. втроем, коллективное, застывшие кадры торфушек в рабочей робе на размывке торфа, сушке, работа в карьере… Все это – история в лицах.
Работа женщин и подростков в тылу, на предприятиях, добывавших торф, который был в период Великой Отечественной стратегическим продуктом, позволивший в общем союзе фронта и тыла одолеть коварного врага на поле брани – неотъемлемая часть военной истории Мордовии и страны. К сожалению, к настоящему времени основательно забыта. Торфопредприятия давно закрылись одно за другим. Еще в 1980-х годах многокилометровые карты выработки были видны из космоса. Сейчас эти поселки исчезли с карт и с лица земли. Но память о людях труда тех далеких лет должна быть сохранена. Потомки должны знать о трудовом подвиге тружеников тыла в годы второй мировой и после нее.
Трогательной была встреча с сельской долгожительницей из Казенного Майдана Панковой, с которой рядом дочь Татьяна, сыновья Владимир и Федор, приезжают погостить к маме Иван и Николай. Родословное древо этой семьи ветвистое: 10 внуков у бабушки Ариши. 16 правнуков и 1 праправнук. Прощаясь с гостями. Ирина Ивановна прижалась к плечу корреспондента, заглядывая ласково в глаза.
- Приезжай, сынок, на следующий год, когда мне 100 лет будет. За чаем посидим, еще поговорим с тобой, - тихо произнесла Ирина Ивановна.
- Обязательно приеду…