О фронтовике с таким прозвищем аксакшурские старожилы говорили: "Воевал в блокадном Ленинграде. Вернулся, жену прогнал, детей отвёл в Валион да в Бурановский детдом. Сам жил по деревням у вдов, оставлял потомство". Каждому человеку свойственны хорошие и плохие черты характера. Каких из них было больше у него – судите сами по рассказу, сложенному со слов ныне покойных М.Т. Бектугановой (1929 года рождения) и А.И. Трифоновой (Емановой) (1928 года рождения).
А звали деревенские так Николая Михайловича Баймурзина 1911 года рождения. В списках фронтовиков он не значится. Сундуковский Николай с братом в малолетстве остались сиротами: отец пропал, видимо, на Первой мировой, а мать слегла. Пятилетнего Николая усыновил аксакшурский бездетный Михайло Баймурзин по прозвищу "Бадзым туш" (носил длинную бороду, был жрецом на языческих молениях). Николай в школу не ходил: шла гражданская война. Пришло время – и ему сосватали Эман Опрочку (Ефросинья Еманова). В 1931 году родился Яков, в 1934-ом – Александр, в 1936-ом – Клавдия. В год рождения дочери ему дали кличку "Камай". С тюрского это слово означает "приверженец веры" (оскыса улись) и более подходило к отчиму Михайло. А с Николаем случилось вот что. В 1936 году всей деревней возводили плотину на реке. Николай с размаху плюхнулся в воду спиной ("кымаськыса усиз" на удмуртском). Эти два слова можно сказать одним - "кымай" ("перевернул"). А для лёгкости произношения оно стало "камай". Народ, конечно, хохотал над неудачником, а Николай злился каждый раз, когда его так называли. Но прозвище эту пронесли через всю свою жизнь и сам, и его дети Камай Яко, Камай Санко, Камай Кладдя.
Дом их стоял на топком месте рядом с домом Данюш (тоже Баймурзин). Потому в 1940 году хозяйство перенесли на место "Кутор", что за логом на конце улицы Эшманпал (вблизи нынешней деревянной школы). Николай с женой трудились в колхозе имени Кагановича. Яков учился в школе. Только переселились – умерла жена. Её заменила Очок Одотья (Евдокия Степановна Айтуганова). Вскоре Николая колхоз направил в Ижевск на фабрично-заводское обучение, чтобы иметь своего специалиста–плотника. Но в 1941-ом грянула война и его призвали в Красную Армию через Ижевский ГВК. После боевой подготовки воинскую часть Николая направили на Ленинградский фронт. Дата поступления на службу в 80 стрелковый полк (СП) 80 стрелковой дивизии (СД) Ленинградского фронта - 28 сентября 1941 года.
Справка. 10 июля 1941 года немецкая группа армий "Север" нанесла мощный удар по нашей обороне, протянувшейся от финского залива до озера Ильмень. В тяжёлых кровопролитных боях войска Лужской оперативной группы и бойцы народного ополчения сумели на время остановить врага. Но 10 августа немецкая группировка совместно с финскими войсками нанесла удар в направлении Ладожского озера. В сентябре нашими войсками был оставлен город Шлиссельбург на берегу этого озера, через который осуществлялась связь Ленинграда со страной. Город оказался в кольце блокады с гражданским населением в 2,8 миллиона человек, 400 тысяч из них – дети. За 900 дней блокады умерли от голода и холода около миллиона взрослых и детей.
Не лучше было положение с питанием и в войсках осажденного города. Позиции дивизии, оказавшиеся в блокаде, бомбила авиация, обстреливала артиллерия. В пищу шли убитые лошади, не брезговали воронами и кошками (со слов самого фронтовика).
Кто это были – бойцы, в таких условиях сумевшие отстоять город внутри кольца? Обычные люди, которых мы теперь по праву называем героями. Тогда они и не думали о таком высоком слове – просто выполняли свой долг, и приказ – "стоять насмерть"! И они стояли – до первой пули-убийцы, осколка бомбы и снаряда, до последнего вздоха. Сильно и весомо было слово комиссаров-политруков: "Товарищи бойцы! От нас зависит судьба города. Потеряем Ленинград - не устоит и Москва – столица нашей Родины, самое её сердце. А без сердца нам – никак! Так будем верны присяге и будем стоять, пока бьются наши сердца!". Многие из солдат и не видели Москву. Но знали: Москва в этой войне – это всё. И чтобы не ступила туда нога врага, надо стоять здесь, невзирая на голод и лишения. Да, это были обычные люди, труженики великой страны. Это видно по документам, которые "вытащил" из сайта центрального архива Минобороны Российской Федерации специалист районной библиотеки С.С. Алексеев. Вот карточка учёта военнослужащих 2-й роты 80 СП 80 СД, в которой сражались бывшие рабочие из Ленинградской и Кировской областей, колхозники из Казахстана и Удмуртии. На карточке рядового Николая Баймурзина записано: "уроженец деревни Аксакшур Малопургинского района УАССР, удмурт, неграмотный, беспартийный, колхозник, жена Евдокия Степановна".
Быть в блокаде ещё не означает, что солдаты отсиживались в окопах и укрытиях, прячась от пуль, болей и снарядов. Были и вылазки, атаки, специальные операции по задумке командования, в ходе которых совершались подвиги местного значения. Вот и в карточке нашего бойца отмечено, что за подвиги 20 ноября и 22 декабря 1942 года ему вручена медаль "За отвагу".
В январе 1943 года блокада частично была прорвана встречным ударом изнутри и снаружи кольца у Шлиссельбурга. Измождённых бойцов отправили лечиться. В августе 1943 года из них сформировали 36-ую запасную стрелковую дивизию. В её составе окрепшие бойцы участвовали в боях за ликвидацию блокады Ленинграда. В январе 1944 года совместными действиями Прибалтийского, Волховского и Ленинградского фронтов, при поддержке Балтийского флота это было сделано. Последняя запись о рядовом Николае Баймурзине сделана на регистрационной карточке: "Последнее место службы 267 ЗСП (военная часть ЭГ 5115). Прибыл в часть 27.04.1944, выбыл 28.04.1944 в Ижевский РВК УАССР". Дальнейших сведений о его службе нет, так как нет его и в списке фронтовиков. Но солдат вернулся домой.
Он, видимо, не знал, что здесь в войну жили почти как в блокадном Ленинграде, особенно зимой. Печь топили соломой да сырым ивняком. Какое от них тепло? Ребятишки спали в печи, Евдокия – на еле тёплых кирпичах, ей за работу в колхозе бригадир выдавал стакан муки. Из неё варили кисель. Спасали овощи с огорода да корова. Яков заботливый был – кормил-доил её, пока мачеха на работах пропадала. Учёбу в школе не забывал, брату помогал. Жить бы Николаю с семьёй в тяжёлое время, но отделался и от жены, и от детей. Ушёл из деревни. Оказалось, навсегда. Что при этом им двигало сделать в жизни такие зигзаги – поди догадайся. В 1962 году он застрелился из охотничьего ружья, в Турово у вдовы. Но Камай исполнил главную миссию мужчины в жизни: поставил дом (сыну в Ижевске), посадил деревья, оставил потомство со своей фамилией в Валионе, Ижевске, Верхнем Кечёво и Аксакшуре – с другой. Ради этого стоило жить, чтобы не исчезнуть бесследно. Хоть как бы тебя не называли.
Как сложилась судьба брошенных детей? Яков вырос в Бурановском детдоме. В Ижевске работал шофёром. Фамилию его продолжает сын, внуки, правнуки. Александр стал передовым механизатором в колхозе "Мир". У него и жены детей не было – усыновили Петра. Он трагически скончался, но оставил троих сыновей. Двое семейные в Ижевске, младший живёт с матерью Людмилой Иосифовной в Валионе. Клавдия сбежала с Бурановского детдома в Валион и росла с братом Александром в доме Самсон. Там же стала Юшковой, нянчила более дюжины внуков и правнуков.
В Верхнем Кечёво Камай завёл семью с Акмар Анной. Но здесь его фамилия прервалась. Девочки со временем вышли замуж. А Виталий Баймурзин с женой скончались, оставив двоих дочерей. Вырастила их сестра его жены, Вера Михайловна Федотова. Лена в Нижнем Кечево стала Кулышевой, Катя в Ягане – Токаревой.
Аксакшурский Николай Дорофеев был механизатором, жена Клавдия – дояркой. Из их детей в Аксакшуре ныне здравствует Галина. Муж, Николай Баймурзин, отошёл уж в мир иной. Их дочь Людмила давно Юшкова. Но здесь Камая помнят. Мир праху его.
Вот такая нетипичная и неоднозначная история.