Всю жизнь Алексей Федотович посвятил сельскому хозяйству, работая трактористом от зари до зари: пахал, сеял, возил сено, солому, лес. Самозабвенно, самоотверженно выполнял своё дело.
Однажды после целого дня работы в поле трактор загорелся. Боясь, что огонь доберется до топливного бака и сгорит весь трактор, отец в одиночку снял тяжелый бак, потом потушил и трактор. Руки себе обжег, одежда на нем обгорела, но "социалистическую собственность" спас. Вот он – настоящий герой. Конечно, никакой награды не получил, потому как ни перед кем и нигде не хвастался.
Дома мы его видели редко. Он обеспечивал нам безбедное детство. Это я сейчас понимаю. А тогда, в детстве и даже в юности, я не догадалась сказать ему "спасибо". Спасибо за то, что сделал все, чтобы мы ни в чем не нуждались, что получили хорошее образование.
Прости, отец.
Настоящий трудяга! Уставший после работы в совхозе, он строил дом или уже в полной темноте затаскивал мешки с картошкой, накопанной нами в огороде. Даже в редкие свободные минуты брал корзину, шел за грибами или за малиной в лес. Иногда сравнивал с моим лукошком: сколько я уже набрала? Мне становилось неловко: в лукошке мятые ягоды вперемешку с листочками, веточками. У него – отборные, ровные. Ни одной соринки.
Однажды в школе мы писали сочинение "Работа украшает человека". Я написала о доярке и трактористе, о людях из нашей деревни. Люди, конечно, уважаемые, но разве отец не заслужил высоких слов? Разве мама – тоже доярка – хуже той, о которой я написала? Что меня удержало? Может, то, что не принято было хвастаться. А зря!
Прости, отец!
Окончив школу, поступила в университет. Однажды отец спросил про столицу какого-то государства. Я не смогла ответить. Мне было стыдно. Наверно, он разочаровался, но вида не подал. Оставшийся без отца, не получивший хорошего образования в тяжелые послевоенные годы, он интересовался всем: политикой, географией, ботаникой. Помню, как однажды приехал с какого-то лечения, привез исписанные тетрадные листочки. Там были описания лекарственных трав Удмуртии. Ему интересно было всё. А его каллиграфии оставалось только завидовать.
Будучи студенткой-практиканткой, получила первую настоящую зарплату за работу в пионерском лагере. Купила себе юбку, маме – отрез на платье. А отцу я не купила ничего! Почему? Не знаю. Не хватило мудрости. Уже с годами я поняла, как, наверное, его обидела, но он ни в чем не упрекнул.
Прости, отец! За несказанное "спасибо", за несказанные слова любви.
Честный, скромный, кроткий, он был к Богу ближе многих тех, кто сегодня стоит у алтаря в часы молитвы. Не обидел никого, чаще обижали его. Никогда не взявший ничего чужого, однажды он принес домой зерно, оставшееся от посева. Было, наверное, полмешка, но отец переживал так, как будто украл что-то большое, как будто совершил страшное, спать спокойно не мог. Интересно, а как спится тем, кто крадет миллиарды? Ну да Бог с ними.
Возвращаясь домой с учебы, я видела колхозные поля, то вспаханные, то засеянные, то убранные, и знала, что это и отцовская работа. В 90-е, когда все рушилось, радовалась, что моя деревня живет. Успокаивалась. А сегодня эти поля заросли кустарником и молодыми деревьями.
Прости, отец. Не сохранили твои поля. И мне больно.
Получив первую заслуженную пенсию, купила маме небольшой подарок. Отцу – ничего. Его больше нет. Не успела…
Прости, отец.
Дочь Светлана Шудегова из д. Коротай Глазовского района.
Этими строчками выражаю не только свою сердечную боль, но и бесконечную тоску по отцу моей сестры Августы Васильевой, проживающей в д. Старая Монья Малопургинского района.