В дороге люблю слушать радио, обычно засыпаю под его болтовню. В этот раз повезло - водитель междугороднего автобуса включил его громко. Ведущая какой-то радиостанции рассказывала, что незаметно наступил февраль, и в этом месяце отмечаются такие-то даты, ну и, конечно же, всеми любимые праздники - День влюбленных и День защитника Отечества. Главной темой стала любовь, размышления о подарках и признаниях. Как часто бывает, предложила присылать слушателям свои интересные истории на эти темы. Казалось, слово "февраль" она повторяла бесконечно, и это даже начинало раздражать.
Моя бабушка употребляла это слово по случаю. В деревне, где она жила, так говорили, когда хотели сказать, что у человека не хватает ума, оно одновременно заменяло слово "дурак" или "балбес". Будучи ребенком, никогда не понимала, почему она так говорит, почему бы прямо не сказать? Бабушка на мое любопытство долго рассказывала, что в феврале, в отличие от других месяцев, меньше дней, и до "полноценного" у него не хватает то одного, то двух дней. Заодно объяснила, что такое високосный год. Но в любом случае у февраля не так всё устроено, как у других месяцев.
Бабушка была интересным человеком, повидавшим на своем веку, но многое, о чем она рассказывала, было непонятным. Я никогда не помнила окончания рассказов, потому что засыпала под ее голос. А про високосный год мне и вовсе не было интересно.
Из какой-то глубины моей памяти слово "февраль" заставило всплыть одну житейскую историю. В памяти она отложилась лишь отдельными впечатлениями… Доехав до родителей, вечером завела разговор об этом с мамой, она то и восполнила недостающие пробелы.
В семидесятые годы, теперь уже прошлого века, женщинам не предоставлялся декрет, как ныне на три года, а длился он около двух месяцев. Поэтому мамочки были вынуждены оставлять своих чад с няньками, а в их роли чаще всего были старшие семьи. Вот бабушка в нашей семье жила в основном с осени и до весны, а летом мы со старшей сестрой отправлялись в деревню.
Мне оставался еще год до школы, когда родители получили новую квартиру, а вскоре у них родился третий ребенок, то бишь, братец для нас с сестрой, и скоро к нам приехала бабушка. Город, в котором мы жили, ей не нравился, просто она не любила города, но, входя в положении семьи сына, приезжала по первому зову и прилежно занималась внуками.
Наш дом-пятиэтажка только начал заселяться. Новостройка оживала с каждым днем, постоянно мелькали грузовики с мебелью, каждый день кто-то справлял новоселье. В выходные и вечерами, когда родители уже сами были способны уделить нам время, бабушка, скучая, часто сидела возле окна и просто смотрела на то, что происходит на улице.
Однажды в выходные мы вернулись домой после походов по магазинам всем семейством, а бабушка, которая в это время оставалась с малышом, радостно объявила, что пока нас не было, в дом приходил гость. Через пару дней он должен был вернуться с вещами - так распорядилась бабушка. Гость тот был из бабушкиной деревни, земляк, значит. Весь вечер взрослые что-то обсуждали, смеялись. Помню, как папа сказал: "Этому парню я помогу, чем смогу. Молодец он, конечно!".
Часто бывало, что деревенские родственники давали наш адрес и номер телефона молодежи, которая рвалась в город, а папа устраивал их на работу, в основном на заводы – так легче было получить комнату в общежитии, а через некоторое время - и квартиру. Папа был рыбаком и имел много знакомых – ему было достаточно позвонить и узнать, где требуются работники. Раньше широко применялось производственное обучение. Все вместе это и решало проблему, а в глазах односельчан он был благодетелем.
Очередной земляк, которого почему-то у нас в семье по-доброму называли Февралем, приходил с той же просьбой. Февраль, а по документам Юрка Чеканов, был парнем знаменитым своей смелостью, отчаянностью и находчивостью с детских лет, и все в деревне любили его. Свое прозвище он получил в семь лет, когда пошутил над председателем колхоза, сказав, что за селом стоит машина председателя райкома, а дороги не расчищенные - тот ругается. Дело было в феврале, в субботу.
Председатель знал, что начальник из района имеет привычку делать неожиданные проверки, и тут же сам пошел к соседу, который работал трактористом, чтобы тот немедленно завел трактор и ехал чистить дорогу, а если увидит начальство - наврать что-нибудь. Выяснилось, что Юрку послала его старшая сестра посмотреть, висит ли афиша на клубе, а за это она пообещала взять его с собой в кино. Встретившийся Юрке возле клуба киномеханик сказал, что не поедет за новым фильмом в соседнюю деревню потому, что дорога не расчищена добром. Вот Юрка и придумал, как в кино ему попасть.
Председатель собирался идти в понедельник в школу, чтобы на линейке прилюдно проучить мальчишку. А Юрка буквально на следующий день подвиг совершил – в воскресный день по дороге к бабке он увидел, что загорелся дом одинокой соседки, а та, оказывается, в подполе дома картошку перебирала, и ни сном, ни духом, что пожар у нее занялся. Если бы Юрка не зашел в дом и не стал кричать, не жить бы ей больше на белом свете. Так что на линейке Юрку похвалили.
Мать Юрки, когда узнала про шутку, стала шуметь на него: "Да ты что, с таким человеком шутки играешь? Эх, ты - февраль!". А он ей в ответ: "Мам, а я, наверное, не зря в феврале родился, да ещё 29 февраля!".
Учась в третьем классе, Юрка решил жениться на дочери директора школы. Пошел в сельсовет и все как на духу рассказал – на ком, почему и когда ему нужно жениться. Ему сказали, что рановато еще, и не мешало бы посвататься сначала. У дочери директора, звали ее Анютой, было прозвище – "лягуха", которое получила за огромные глаза и зеленые банты на голове.
О походе в сельсовет сразу прознали в школе, и над Юркой, а заодно и Анютой стали шутить. Несостоявшуюся невесту не раз доводили до слез насмешники-мальчишки, а Юрка лез за ее слезы в драку, невзирая на возраст обидчика. Наказывал он и тех, кто называл Аню лягухой. Заканчивались разборки по-разному.
Судьба все время давала им знаки, что они необходимы друг другу. Учась уже в старших классах, 7 или 8, Юрка и Аня вместе с деревенской ребятней после занятий в школе катались по речке на коньках. Как обычно, свалили все портфели в одну кучу. Дело было к весне. Когда все собрались по домам, один из мальчишек начал "раздавать" портфели и портфель Анюты кинул, да так, что отлетел он на приличное расстояние и прокатился по снегу. Хозяйка портфеля побежала за ним, и оказалась возле затянувшейся тонким льдом полыньи. Не успела Аня добраться до портфеля, как лед под ногами начал трещать. Она растерялась. А в портфеле-то учебники, тетрадки, дневник - самое ценное хозяйство отличницы, и до него осталось только руку протянуть...
Юрка, который вечно крутился возле своей невесты, успел подбежать и схватить Аню за концы шарфа, завязанного под воротником пальто. Она упала, но в воде успели оказаться только ноги. Первое, что сказал он тогда Ане, было: "Пропадешь без меня!". Юрка опять стал героем. Еще раз Юрка спас Анютку из-под перевернутых саней - девчонки катались на лошадях, запряженных в сани, наперегонки с ребятами, и кто-то напугал лошадь, и она перевернула сани. Юрка вновь оказался рядом.
Когда до окончания школы оставалось совсем немного, все знали, что Юрка и Аня - жених и невеста. Юрка был видным парнем, и равных ему не было ни в чем. Если уж ему что в голову взбредет, то в лепешку расшибется, но сделает. На колхозной конюшне у него был любимый жеребец Орлик, которого приручал, как только тот появился на свет. Так Юрка научил его танцевать на задних ногах, кланяться и еще разным фокусам - и все это для Ани. Позже у него появился мотоцикл. Его сиденье Юрка обшил плюшевой тканью и бахромой и разукрасил всякими наклейками, пластмассовыми цветами и самодельными безделушками. Из девушек на него могла сесть только Аня.
Если вдруг парочка ссорилась, Юрка первый бежал мириться, в такие моменты он особенно чудил. Мог ходить по улице с друзьями и гитарой, напевая разные песни, и особенно громко возле ее дома, а бывало, читал даже стихи Есенина. Поведение Февраля частенько становилось темой и поводом для разговоров. Отец Ани был недоволен, спасителя дочери не отчитывал прилюдно, но, говорят, с глазу на глаз обещал, что, если будет устраивать "концерты", получит по шее.
Каждое лето с класса шестого Юрка работал в колхозе, а деньги откладывал, как оказалось, на свадьбу. Он хотел сыграть ее до того, как его заберут в армию, но родня с обеих сторон запротестовала. Отец Ани сказал: "Как станешь мужиком и сможешь семью содержать, тогда и приходи". А его родители спросили: "На кого жену оставишь?". Так ушел Юрка в армию неженатым.
Пока служил, умерла его мать, а отец через год женился и уехал в другую деревню к новой жене. Когда Юрка вернулся домой через два года, его ждал пустой дом, за которым приглядывали соседи. Сестра была уже давно замужем. Но все же, как полагается после армии, собралась вся родня.
Пока Юрка служил, возле Ани, которая уже была студенткой пединститута, стали вертеться поклонники. И хотя ничьих ухаживаний она не принимала, появился один настойчивый и, как говорили, завидный - с машиной. В первый же выходной по возвращении из армии Юрку в клубе на танцах вызвали на разговор. Он пошел один. Кандидат в женихи заявил ему: "Чтобы я тебя рядом с ней больше не видел!", но Юрка послал его подальше. За сей ответ он был избит до полусмерти, так как тот пришел на разборки с подкреплением. Оклемавшись после больницы, Юрка выловил их по одному, и каждому "отпустил грехи".
Осенью того же года Юрка и Аня сыграли свадьбу. Зимой Юрка рассчитался в колхозе и отправился устраиваться в город. Вот так он попал к нам. Юрке крупно повезло. Сначала дали комнату в общежитии, а через год работы на заводе - однокомнатную квартиру в том же доме, где жили мы. Окна их квартиры были видны из нашей, потому как дом имел многосложную форму из строений, часть которых образовывала дворик в форме буквы "Г".
С ордером на квартиру и ключами молодожены в первую очередь пришли к нам. Аня к тому времени и училась, и преподавала в вечерней школе. Но мы ее увидели первый раз. На лягуху она вовсе не была похожа. Потом все вместе отправились смотреть квартиру. Буквально за 2 дня сделали косметический ремонт, благодаря мастерству нашей мамы, и молодая пара справила новоселье.
У бабушки появилась привычка раздвигать по вечерам шторы. Свет из окон падал на дорожку, ведущую от остановки ко двору дома. Маме не нравилось это, а бабушке казалось, что она делает очень хорошее дело. Ведь вдоль дорог фонари светят не так ярко, их света не хватает до домов, а у нас все равно свет горит, жалко, что ли?
Юрка, завидев бабушку в окне, всегда махал ей рукой, а она радовалась и в ответ кивала ему степенно головой. И его жена Аня привыкла к его выходкам. Бабушке нравилась эта пара, Аню она называла модисткой, потому что та красиво одевалась. И правда, по тем временам у нее все вещи были модные – то плащ с погонами, то сапоги-чулки лакированные, не говоря уже о джинсовой юбке!
Возле подъезда, где жили Аня и Юрка, по вечерам можно было увидеть молодежь - здесь бренчали на гитарах. У них, особенно у Юрки, появилось много друзей.
В следующую весну у пары родился первенец. По утрам, когда нужно было сходить в магазин, Аня оставляла сынишку с нашей бабушкой. Все было хорошо у молодых, но вдруг у ребенка обнаружилось заболевание, потом стали появляться судороги и, не дожив до полгода, он умер. Этот удар судьбы был непосильным для них. Они стали ссориться, выясняя, кто и когда недоглядел за ребенком. Юрка винил в случившемся жену. Аня плакала, приходила после этих ссор к нам. Февраля словно подменили. Теперь, идя с остановки "поддатый", а иногда и еле стоя на ногах, он уже не махал бабушке рукой, а если, бывало, что встретятся взглядами, она грозилась ему пальцем. И хотя он не слышал, у бабушки в такие моменты вырывалось: "Я вот тебе!".
Аня возвращалась домой позже, но в каком состоянии ни был Юрка, он приходил встречать жену на остановку. Если он был пьян, то шли врозь, она впереди, а он плелся за ней.
В конце концов, она решила уйти от него. Однажды ранним утром мы увидели в окно Аню, идущей к остановке с чемоданами. Следом появился Юрка, догнал ее, остановил и начал выхватывать чемоданы из рук. После словесной перепалки, Юрка взял один чемодан подмышку, второй в руку, а другой рукой вцепившись в Аню, направился домой.
Через неделю вечером она появилась у нас заплаканная - Юрка опять пьет с друзьями. Ей там места нет. Наутро Юрка сам прибежал к нам. Бабушка не хотела его впускать, но сжалилась, однако дальше прихожей пройти не разрешила. Аня спросила: "Зачем пришел?". А он, еле соображая от волнения, сначала не мог сказать ни слова, так и стоял молча. Но, все же, собравшись с духом, сказал: "Не бросай меня, я без тебя пропаду!".
"А говорил, что я без тебя пропаду… Но не бросишь пить - уйду, и не остановишь меня больше. Скажу, что на работу ушла, а сама уеду", - почти сквозь слезы сказала она.
Бабушка долго читала Юрке нотации, а Ане говорила: "Ну, потерпи, образумится, даст Бог!". Юрка хоть и дал слово не пить, но время от времени срывался.
В эту февральскую ночь бабушка, видимо, проснулась, как обычно, чтобы проверить, укрыты ли мы одеялами. Сначала сквозь сон мы услышали, как она стучит в дверь спальни родителей, которая была в смежной комнате: "Вань! Вставай, одевайся". От шума проснулись почти все. В соседней комнате сначала зажегся свет, потом послышался шорох занавесок. Мы тоже сообразили, что нужно посмотреть в окно и, тихо встав, подкрались к нему в темноте. Свет из спальни родителей падал прямо на остановку. Отец буквально вылетел на улицу, добежал до остановки, пробыл там всего минуты три. Вышел обратно, постоял, потом как-то странно оперся руками о перила остановки. Уже не бегом, но все же быстрым шагом он вернулся домой и начал куда-то звонить. Скоро к остановке подъехала милиция. Из всего, что можно было услышать через дверь, мы поняли одно – что-то ужасное случилось с Февралем.
На следующий день, вернувшись из школы, мы узнали, что ночью, проверив нас, бабушка подошла к окну. Приглядевшись к темноте, она обнаружила, что с боковой открытой стороны остановки свисает что-то, похожее на руку человека, а на земле лежит шапка. Отец нашел на остановке замерзшего насмерть парня, он сразу его узнал, это был Юрка. Рядом с телом стояли две пустые бутылки из-под водки.
Мама тоже оделась и с милиционером пошла ночью к Ане, чтобы сообщить эту ужасную весть. Весь день наша бабушка, сидя у окна, плакала так, как часто плачут старые люди - безмолвно, без рыданий.
В тот день Февраль должен был уехать в деревню, но утром, когда жена уже ушла на работу, к нему зашел друг и предложил выпить. Дорожную сумку он поставил в кладовку, поэтому Аня, вернувшись домой, даже и не подумала, что муж не уехал.
Вечером уже пьяный Юрка ждал ее на остановке. Аня в этот день задерживалась из вечерней школы, где преподавала. Видимо, Юрка на некоторое время отлучился, сходил в магазин за сигаретами и еще одной бутылкой водки - в кармане у него был чек из магазина, который находился буквально в пяти шагах от остановки, и в этот момент они разминулись. Быть может, он подумал, что она его бросила, и просто сидел, запивая свое горе, не видя больше смысла своей жизни.
Если бы не эти февральские морозы, ах, если бы не это пристрастие к спиртному, которые не оставили ему шансов, быть может, у этой пары всё еще сложилось.
Февраля схоронили в родной деревне. На его похороны пришло много народу. Никто не верил, что его жизнь оборвалась так нелепо. В деревне ходили слухи, что Февраля на самом деле избили, а чтобы замаскировать преступление влили ему водку насильно и оставили умирать на морозе.
Аня долго не могла оправиться от горя. Она осталась жить в деревне. Несколько лет преподавала в местной школе, а потом куда-то уехала...