Пассажирами до яблоновогайской стороны оказались с нами балаковцы, еще не успевшие прижиться на новом месте, все еще тянет "к себе", муторно хозяину поутру выходить из подъезда и не слышать рева коров.
- Переехали из-за сыночка нашего! - словно объясняя, отчего они променяли рай на каторгу, говорит наша попутчица. - В городе у него врачи-специалисты, оказывается помощь инвалидам - вон только, чтобы разогревать лекарство, специальный приборчик дали "за так", а он тридцать тысяч стоит.
- Диабетик? - спрашиваю.
- С самого детства на инсулине, а сейчас ослеп совсем. Жизнь в нем еле теплится!
Чтобы как-то "протянуть" существование в городе, хозяйка моет полы в огромном торговом центре, едва успевая разгибать спину. И хозяин, погоревав, что больше не скотник, решился калымить - то здесь, то там.
Распрощавшись с пассажирами, оставив их гостить у брата - на юбилей приехали, утром назад! - я все думала о судьбе вырвавшихся в город: или в поисках большего заработка, или вот как в данном случае - припекло.
В Горелом не могла не зайти в гости к бригадиру молочной фермы Алексею Викторовичу Бабенко. Из породы настоящих работящих людей человек, который продолжает жить по совести, трудиться с утра до вечера. Несмотря на несколько операций, плохое здоровье, изношенные донельзя нервы.
Погоревал бригадир по поводу нынешней засухи, которая сказалась на надоях. Если прежде с двух молочных гуртов надаивали в сутки 1700-1800 литров, на подножном корме этого года дают буренки тысячу с небольшим. Это при том, что зеленку старались раздавать с середины лета, косить невызревшую кукурузу.
"Рацион ослаб процентов на 15", - говорит Алексей Викторович, но понимать надо - в зиму будет еще суровее и скуднее. Сколько смогли запасли сена, в первой бригаде заложили худо-бедно силос, солому пайщикам.
Бригадир рассказывает о своем небольшом коллективе, где некоторые занимают по две, а то и 3 должности. Кадров не хватает, доярок, скотников по пальцам перечесть, кто стабильно работает.
У Светланы Владимировны Лебедевой стаж за 30 лет, у Галины Владимировны Марфель - свыше 20-ти, как и у Натальи Геннадьевны Яковлевой. Телятница одна, постоянная, пестующая телят, Ирина Александровна Клинкова.
Да, в этом году засуха подвела. У всех на устах, как прокормить свою скотину в зиму, рассчитывая только на натуроплату. Молоко в тетрапакетах пенсионеры не признают, считают его ненастоящим и невкусным. Многие перешли на колхозное молоко, его привозит поутру молоковоз, наливай себе в банки. И зачем мучаться держать рогатку из последних сил?
Гореловцы ценят продавщицу свою Нелю Валентиновну Сафонову. Магазин давно стал местом, где есть все-все, где можно пообщаться, местные новости узнать. Вместо школы, которая была прежде, обживают здание клубные работники. Культурная жизнь теплится, есть еще вечера, на которых слышна душевная песня, устраиваются праздники села.
Ребятишек, а их в Горелом немало, возят в Яблоновогайскую школу.
Горелый не чувствует себя селом вымирающим - все бы так вымирали. Еще стучит мастерская, где есть костяк крепких механизаторов, где техники достаточно, чтобы на каждого приходилось по два трактора. Еще отправляется в Пестраву молоковоз...
И новое время они особенно не ругают, и прежнее потерянное вспоминают с гордостью. Было в нем что-то очень значимое для сельского труженика. Понимание своей необходимости, нужности именно на данном месте, уважение к тому, что делаешь, производишь.
Словно вспоминая, о чем спрашивали газетчики прежде, гореловский бригадир дает мне расклад "по всем позициям": ТСНы отремонтировали, два закупили по прошлому году, заменили (а я, признаться, думала, что уж и не осталось на нынешних фермах советских реалий типа ТСНов!), коровники утеплили, провели дезинфекцию, готовимся к зимовке (и это звучит, как далекое прошлое, когда рапортовали "готовы к зимовке").
К тому веду, что крепкая крестьянская жилка дает о себе знать во всех начинаниях. Алексей Викторович - настоящий хозяин, расчетливый и рачительный. Было бы больше таких, как он, не говорили бы мы сегодня о развале сельского хозяйства, не списывали бы неудачи на кризис.
Кризис, уверен Бабенко, только в головах.