Мы много писали об истории села Иноковка, столько событий было на её земле, и вот узнали ещё про одно, которое заинтересовало, и этим мы делимся с читателями.
Возрождение церковной молитвы
История Иноковки имеет глубокие исторические и духовные корни. Документально известно о существовании до 1764 года Кирсановской Воронинской мужской пустыни. Название села образовалось от слова "инок". Местное предание таково: в густом лесу, на берегу реки Вороны в древности был монашеский скит, это и даёт основание предположить, что Воронинская мужская пустынь – первое русское поселение в этом крае.
В документах село упоминается с 1702 года. В отличие от других сёл здесь уже была часовня и церковь во имя Святой Живоначальной Троицы. В 1872 году село разделили на 1-ю и 2-ю Иноковки. Новая Иноковка в документах упоминается как Новоархангельское. До 1849 года крестьяне ходили в церковь Иноковки старой, затем помещиком Соловьёвым была построена небольшая деревянная церковь, при ней богадельня. В ней служил священник Николай Корейский. Позже она сгорела. И новый деревянный храм был построен на средства прихожан в 1899 году. Престолов было три: главный – во имя Святой Троицы, предельные – в честь Тихвинской иконы Божией Матери и Святителя Николая.
Также известно, что богослужения в Свято-Троицком храме с 1929 года уже не совершались, а в 1937 году его закрыли и передали под клуб, затем под склад. Но церковная жизнь на селе не угасла. Верующие решили сделать подземную церковь. Все работы велись в строжайшей тайне, знали об этом очень немногие.
Напротив церкви жила монахиня Елена. В конце огорода её матери был овраг, который до сих пор называют Коростелёв буерак. С одной стороны оврага у матери Елены был небольшой сарайчик с погребом. И вот в этом погребе выкопали пещерную церковь. Работали по ночам, во время половодья, когда по оврагу шла сильная вода, выбрасывали землю, и всё уносилось с водой. Ночью завозили дубовые брёвна для стен, внутри обили досками и самотканым холстом. Был в церкви и иконостас, всё, как положено. Так была сделана крошечная церковь.
Что рассказали архивы?
Как указано в архивных документах ОГПУ, на Тамбовщине существовали контрреволюционная организация "Крестовый поход", контрреволюционная церковно-монархическая организация "Буевцы", контрреволюционная организация "Фёдоровцы", таинственная организация "Мефодиевцы", контрреволюционная церковно-монархическая организация "Иосифовцы" – всё это хранители православия на Тамбовщине в конце 1920–начале 1930-х гг. прошлого века. В этом же ряду контрреволюционная церковно-монархическая организация "Подпольная церковь" Инжавинского и Кирсановского районов, имеющая свою уникальную историю.
По материалам следственного дела организация имела связи с контрреволюционной организацией церковников "Землекопы", распространившей своих адептов в Ленинграде, Москве, Рязани, Киеве, и делом епископа Гавриила (Абалымова). Реальная же подоплёка этого следственного дела выстраивается в связи с протекавшей в области антиколхозной кампанией.
В начале 1930 г. в Кирсановском и Инжавинском районах имел место массовый выход крестьян из колхозов. Бойкот колхозного строительства, срыв различных заготовок, массовый убой скота связывали властьимущие с деятельностью священнослужителей, которые использовали церковь как трибуну для агитации против партии и Советской власти, призывали на проповедях не платить налог и не идти в колхозы – эту "дьявольскую кабалу для крестьянина".
По этой причине подверглись аресту живущие в районах священнослужители, в частности, священник Казанской церкви с. Курдюки Николай Славин. Но арест священника настроя крестьянского протеста не поменял. Поэтому в распаде колхоза в с. Курдюки решили обвинить якобы действовавшую церковно-монархическую организацию, имеющую территориальное распространение в городах Кирсанове, Козлове, сёлах Бибиково Кирсановского района, Курдюки Инжавинского района, Гусёвка Бондарского района, Поим Пензенского округа ЦЧО. Центром подпольной работы было признано село 2-я Иноковка Кирсановского района.
Дело контрреволюционной церковно-монархической организации с. 2-я Иноковка, следствие по которому шло в 1930–1931 гг., имело широкий резонанс. Более того, процесс курировался 6 секретным отделением ОГПУ в г. Москве, так как эта "подпольная организация" признавалась филиалом ликвидированной в столице в это время "контрреволюционной организации церковников", которую чекисты назвали "Землекопы". Руководителем был назван иеродиакон Нестор (Николай Нилович Постников-Мясников), якобы называющий себя выжившим царевичем Алексеем Романовым. Нестор (в рясофоре – Тихон), иеродиакон, был "проходившим" через Высоко-Петровский монастырь Москвы священнослужителем. Один из современников писал о нём в 1926 г. "бродяжный рясофорный монах ("из Шаталовой пустыни", именно так говорили про него), по имени о. Тихон. Это был очень молодой человек, уроженец посада Селижарова, энергично обивавший пороги угасающих московских монастырей (мужских и женских) и своих бесчисленных неугасимых благодетельниц из числа интеллигентных пожилых дам, почему-то особенно к нему благосклонных, и которых он прекрасно умел держать (в страхе Божием), вызывая тем ещё большее с их стороны поклонение себе и беспредельную, какую-то фанатичную преданность".
Такую фанатичную преданность, по-видимому, проявляла и монахиня Доминика (Сезинцева), проживавшая в с. 2-я Иноковка. Ещё будучи мирянкой Еленой Матвеевной Сезинцевой, она вместе с несколькими монахинями г. Кирсанова уже из разорённого властями женского монастыря ходила в начале 1920-х гг. в Саров, где познакомилась с иеродиаконом Нестором. В последующем между ними завязалась переписка. Великим постом 1930 г. иеродиакон приезжал к монахине в пещеру в с. 2-я Иноковка и ночевал две ночи, осматривал "подпольную церковь" и подвалы. По материалам допроса монахини, иеродиакон пообещал приехать снова, но уже с каким-то епископом, однако этого не произошло. Визит иеродиакона Нестора в Кирсановскую глубинку не остался без внимания. В конце сентября 1930 г. бродячего иеродиакона Нестора арестовали. Нити, выявившиеся в ходе следствия, привели к упоминанию пещеры монахини Доминики в с. 2-я Иноковка. Уже 12 октября 1930 г. в её пещерной келье и "храме" произвели обыск, описали имущество и арестовали саму монахиню. Тогда же было подвергнуто арестам почти всё духовенство местной церковной общины, монахини и миряне иных населённых пунктов, всего было арестовано более 40 человек. Местная организация, как показали материалы следственного дела, состояла из 33 человек, по социальному составу: 1 архиерей, 4 священника, 2 диакона, 1 псаломщик, 11 кулаков-монахинь, 7 середняков, 2 бедняка.
Согласно материалам дела, тайная община начала формироваться ещё с середины 1920-х гг. последовательницей Нестора монахиней Доминикой (Сезинцевой). Пещеры в Кирсановском районе, вырытые ею и её единомышленниками, были предназначены для того, чтобы прятаться в них, когда на верующих особенно усилятся "гонения антихристов". На эти нужды членами "контрреволюционной группы" специально заготавливались значительные запасы вещей и продовольствия.
Особая благодарность:
]Публикация готовилась по материалу, любезно предоставленному священником Георгием (Юрием) Сергеевичем Тарасовым, магистром богословия, преподавателем духовной образовательной организации высшего образования "Тамбовская духовная семинария Тамбовской епархии Русской Православной Церкви", соискателем кафедры истории и философии ФГБОУ ВПО "ТГТУ", аспирантом кафедры церковной истории духовной образовательной организации высшего образования "Московская Духовная Академия Русской Православной Церкви" и кандидатом исторических наук Светланой Александровной Тарасовой.
А также редакция благодарит за помощь жителей села 2-я Иноковка и депутата райсовета, отличника народного просвещения, почётного гражданина Кирсановского района Александру Ивановну Кузьмину.
Монахиня Доминика (Сезинцева), как организатор этого подпольного имущества, жила в соседней со складом землянке, где у неё была келья. Она же в 1928 году стала инициатором копания небольшого пещерного храма в с. 2-я Иноковка на случай закрытия местной церкви. Верующие ей помогали вырыть землянку, разместить в нескольких её комнатах небольшой храм и склад. Работали и копали тайно, землю выносили в овраг. Великим постом 1929 г. в "пещерной церкви" поставили иконостас, а летом её освятил (на момент следствия покойный) благочинный Кирсановского округа священник Константин Щеглов. Освящали "церковь" ночью, чтобы никто не донёс. Так же тайно ночью в ней священником Константином Щегловым, молодым священником с. Бибиково Георгием Шашуриным иногда совершались службы и требы. Им помогали монахини и верующие миряне.
В памяти народной
Конечно, людей, проживающих в те времена в селе, уже не осталось, но живут их дети и внуки. К ним мы и отправились. В своём доме нас встретила Антонина Ивановна Михалёва, которая была свидетелем тех событий, в то время лет ей было мало, всего-то лет семь-восемь, и до сих пор сожалеет, что не всё успела спросить у своей матери. Именно она, её мать, была однажды в подземной церкви.
– Я была маленькой, да и мама моя была молодой, – рассказывает Антонина Ивановна, – уж и не знаю, по каким таким делам она туда пошла, и увидела мужика, волосы у него длинные, борода большая, и так напугалась. А монахиня Доминика только и сказала, не бойся, дочка. Помню, что в этом месте какой-то шалашик небольшой был, ведь нам всем только и наказывали, чтобы мы молчали, никому не рассказывали.
– А моя мама мне рассказывала, – добавляет Александра Ивановна Верещагина, – прошёл слух, что под землёй церковь нашли, а это было примерно в 1933 году, уже после ареста монахини. Собрались и пошли туда, спустились как будто в погреб, а там так всё хорошо было, красиво, света много от свечей. Здесь же и в кладовку заглянули, а там были мука, рис, свечей много, масло кадками стояло. А ещё она говорила, что алтарь был очень красивый. Конечно, детьми мы были, и нам не всё рассказывалось, и у нас особого интереса не было. Я помню, её только спросила, а как было глубоко, а она мне в ответ: да как погреб.
Свою очень интересную историю рассказал Евгений Иванович Овчинников. Его бабушка Евдокия Ивановна Овчинникова и тогда была глубоко верующим человеком, несмотря на все гонения верующих. И она ходила тайно в эту церковь.
– Когда произошёл арест, – рассказывает Евгений Иванович, – то арестовали и мою бабушку, дали ей десять лет. И так получилось, что с монахиней Доминикой их посадили в одну камеру. Часто её вызывали на допрос, и она предупредила мою бабушку, что если однажды не вернётся в камеру и придут за её смертным узелком, значит, её уже расстреляли. Так и произошло, в один из дней в камеру пришли за её вещами. А моя бабушка отсидела свой срок за веру в Бога и вернулась очень больной. Её вера в Бога, думаю, передалась мне по наследству….
Не прервалась нить…
Годами намоленное место стало наполняться новой духовной жизнью. Ничто не изменилось в сердцах людей, которые верили в Бога, надеялись на чудо, что будет в селе храм Божий. И он есть. Великими трудами Валентина Ильича Реутова (Питирим), построившего на собственные средства и пожертвования прихожан вначале молитвенный дом, а затем и церковь. Но открыть её ему не пришлось, он был переведён в Казанский мужской монастырь г. Тамбова и пострижен в монахи с именем Питирим. Завершил строительство отец Иоанн, а теперь служение во славу Божию продолжает отец Александр. Священная нить на этой земле не прервалась.
Сегодня на месте подземной церкви небольшая яма, как будто бы что-то обвалилось. Коростелёв буерак постепенно зарос растительностью, но остаётся людская память о тех далеко ушедших годах.
Сейчас в селе имеется действующая церковь, которая далеко не лёгким путём воздвигалась и строилась, но это уже другая, не менее интересная история. Эта церковь и есть памятник тем, кто пострадал в те годы за сохранение веры в Бога.
Фото автора.