Жириновский и краснослободская сторона
Лидер либерально-демократической партии России Владимир Вольфович Жириновский приезжал на родину своей матери осенью 1995 года и 2003 года.
Музей памяти жертв политических репрессий в Мордовии — Стенд "Я найду мой дом в Рузаевке" (часть 1)
В. В. Жириновский: "[Эта] книга написана от третьего лица… Со времён старой Российской империи идёт и вторая ветвь рода Владимира Жириновского — по материнской линии. Это семьи Макаровых и Сергучёвых, а также других их родственников, семьи которых формировались в Саранске, Сызрани, Рузаевке, Сасове и Пензе. В семейных преданиях вспоминают прадеда Ивана Ивановича и прабабушку Марию Ефграфовну Макаровых… У прадеда было двое детей: сын Павел 1879 года рождения — дед Владимира Жириновского — и дочь Любовь. На свет они появились в районе Краснослободска — уездного города Пензенской губернии, расположенного в живописном месте на берегах реки Мокши.
Первые известия об этом поселении относятся к 1627 г. — тогда это была слобода, служившая форпостом против Казанского ханства. В конце XIX — начале XX века в Краснослободске проживали 8-9 тыс. жителей: в основном мордва и русские, по религиозной принадлежности православные. Жили там и татары. Половина жителей занималась крестьянским трудом. Город считался одним из самых красивых в Пензенской губернии с множеством фруктовых садов. В нём имелись мужской и женский монастыри, духовное училище, 4 городских и 3 приходских училища. Но фабрично-заводская промышленность была ещё мало развита. Действовали 2 поташных завода, 2 кожевенных, салотопенный, 3 кирпичных, колокольный. В городе проводились ярмарки, еженедельно действовали базары. По Мокше сплавляли хлеб и лес.
В советское время Краснослободск являлся центром Краснослободского района Мордовской АССР. В 52 км от него находится железнодорожная станция Ковылкино (на линии Рязань — Сызрань). С Саранском, столицей Республики, он связан автомобильными дорогами. В нём появились прядильно-ткацкая фабрика, заводы "Промсвязь" (выпускал выпрямители для сельских АТС), консервный, пеньковый, маслосырозавод и другие предприятия. В городе есть зооветеринарный и сельскохозяйственный техникумы, медицинское училище. Действует краеведческий музей.
Жители дореволюционного Краснослободска и семья Макаровых пережили все перипетии тогдашней жизни Российской империи. После отмены крепостного права аграрный вопрос продолжал волновать многих жителей Мордовии. Тогда крестьяне лишились около 28% своих лучших земель, а выкупные платежи превышали доходность крестьянских хозяйств. В результате в ряде сёл Саранского, Инсарского и других уездов вспыхнули крестьянские волнения. Многие крестьяне уходили в города на заработки, переселялись в Сибирь и Казахстан. Может, тогда у кого-то из семьи Макаровых появилась мысль отправиться на юг Казахстана. Ведь уже в советское время некоторые из них оказались в Алма-Ате или рядом с ней.
После отмены крепостного права в Мордовии появилась местная буржуазия. А далее происходили сложные события в годы царствования последнего российского императора Николая II: русско-японская война, первая русская революция, крупная декабрьская 1905 г. забастовка, в которой участвовали и рабочие Рузаевки, погромы помещичьих имений, Первая мировая война, две революции 1917 г. и начавшаяся Гражданская война. Всё это прошлось по жизни, по душам и по судьбам большой семьи Макаровых. Тогда они жили в деревне Лаушки, жители которой занимались крестьянским трудом, что давало всё необходимое для сельской жизни. [В. В. Жириновский: "У меня в деревне Лаушки мама жила, и все [её родные] испокон веков там жили — с 1702 г. Я поднял архивы за 300 лет" (из интервью от 17 июля 2016 г.).] Макаровы считались семьёй среднего достатка. Павел как единственный в семье сын помогал отцу вести хозяйство, и это обеспечивало их материальное благополучие. Пришло время, и он встретил подругу своей жизни Сергучёву Фиону Никифоровну, свою ровесницу.
Сергучёв Никифор Николаевич — это тоже прадед, а его супруга — Мария Евграфовна — прабабушка Владимира Жириновского. В их семье помимо дочери было 3 сына — Николай, Андрей и Алексей, — которые работали чеканщиками московского монетного двора. Все трое погибли во время Первой мировой войны. Сложной и тяжёлой оказалась и судьба их сестры Фионы, бабушки Владимира. По семейному преданию, когда ей ещё не было 16 лет, её сосватали замуж за уже взрослого человека по фамилии Кудрявов, который действительно был кудрявый да ещё с пышной бородой. Тогда в деревнях женили рано. Считали, что уже в 16 лет молодые созревали для семейной жизни, могли заводить детей и вести взрослый трудовой образ жизни. Поэтому сватовство Фионы не было каким-то исключением. Но ей не хотелось выходить замуж, да ещё за такого, как казалось, старого и страшного мужика. Однако родители настояли, и обряд венчания состоялся. И никто не ожидал, что Фиона убежит от человека, только что ставшего ей по религиозному обряду мужем, прямо со свадебного застолья. Такого случая в деревне никогда не было.
[По одной версии: "Моя бабушка бежала из-под венца, из церкви, и убежала из Саратова в Астрахань, чтобы за моего деда Павла Ивановича выйти замуж" (из интервью от 6 июня 2013 г.). Но есть другая версия.] Убежав со свадьбы, Фиона к вечеру добралась до города [Краснослободска]. Там ни родственников, ни знакомых не было. И она решилась постучаться в один показавшийся ей приличным дом, попросила приютить её — там и осталась жить в качестве прислуги. Делать она умела всё: и корову доить, и за скотиной, и за курами ухаживать. Так началась трудная и долгая жизнь будущей бабушки Владимира Жириновского. Не от неё ли он воспринял жизненную бескомпромиссность, смелость и решительность?!
А между тем, её будущий избранник Павел Макаров нёс нелёгкую службу в армии, а после демобилизации вернулся в свои родные места, устроился работать подмастерьем. Вскоре (не позже 1906 г.) встретился с Фионой, молодые люди полюбили друг друга и создали семью. По воспоминаниям, Павел был человеком красивым и добрым. В то время у наших людей, как бы ни была трудной их жизнь, складывались большие семьи. Родились у них 2 сына (Пётр и Василий) и 3 дочери (Валентина, Анна и Александра — будущая мать Владимира). Всем дали типичные русские имена. Произошла, правда, неприятность из-за того, что в документе об удостоверении личности Фионы, который она себе выхлопотала, стояла фамилия человека, с которым она когда-то обвенчалась, но так и не стала его фактической женой. Поэтому первенцу, дочке Вале (1906 года рождения), записали в загсе фамилию Кудрявова. Лишь когда были приняты советские законы, Павел и Фиона расписались в загсе и все их пятеро детей получили фамилию Макаровых. "Они, — уточнял Владимир Жириновский, — расписались в Саратове, а потом переехали в Астрахань".
Во время посещения Саранска (Мордовия) Жириновский всегда вспоминает, что материнская ветвь его рода ведёт своё начало из этих мест, из тогда Пензенской губернии. "Это родина матери, и вся семья здесь жила. Здесь старшая сестра вышла замуж. Он (её муж) в Рузаевке работал, Иван Фёдорович Богомазов, главный инженер лесопилки. И мама родилась здесь, и про Мокшу рассказывала, как они, девочки, купались (плавать не умела, боялась), как ездили они на подводе, на лошадях, на станцию Ковылкино. Там что-то покупали, а оттуда поездом ездили в Москву. И река Мокша, и народ называется "мокша". Никак я до реки не доберусь, чтобы искупаться. Говорят, здесь нашли мне каких-то родственников. И этот город до сих пор стоит. Мама даже рассказывала про кашу пшённую с яйцами: она её хорошо готовила, это местный обычай. То есть много воспоминаний связано с этим регионом. Отсюда мои корни по линии матери. Так что это всё уже знакомо, где они родились, там у матери были подруги. Так я и не успел привезти её сюда, чтобы она нашла кого-то из подруг: кто-то мог быть жив… У меня тётка здесь, Анна Павловна, у неё муж — мордвин, Измайлов Виктор. Хороший дядька такой. В общем, Поволжье, Пенза, Мордовия — это всё родные места мои… Здесь есть бабушки и дедушки, которым сейчас 85-88 лет, они её, Шуру Макарову, думаю, помнят. Они все отсюда, все родились здесь".
Многие из них прожили долгую жизнь. Только вот Павел Иванович дотянул лишь до 40 лет. В 1919 г. — а это был разгар Гражданской войны, с её разрушениями, реквизициями, национализациями, голодом и болезнями, — он умер в Рузаевке от свирепствовавшего тогда тифа. Фионе Никифоровне вновь пришлось столкнуться с трудностями: на руках у неё оказалось пятеро детей, самой старшей, Валентине, было лишь 13 лет, а младшей, Анне, всего примерно 2 года. Но Фиона выжила, ибо была женщиной сильной по духу, крепкой физически и с твёрдым характером. Через некоторое время она вышла замуж за вдовца, у которого было четверо детей. Такую большую семью было нелегко содержать…
После революции октября 1917 г. многие люди старались приспособиться к новым условиям жизни. Во время Гражданской войны было много горя. В Рузаевке, в районе, где железнодорожный круг, где разводят поезда, по ночам расстреливали. Всё это слышала семья Макаровых, в том числе и мать Владимира. Её даже заставили сдать все украшения в фонд Красной Армии. С трудом пережили время "военного коммунизма". А в годы НЭПа Фиона Никифоровна открыла небольшую столовую — появился какой-то доход. Но вскоре советские руководители отказались от новой экономической политики, забеспокоились, что она ведёт к возрождению капитализма. Нэпманов стали преследовать, их имущество и предприятия конфисковывать, а многих вообще отправили в тюрьмы и ссылку. На Соловках оказалась и Фиона Никифоровна со своим мужем, который там вскоре и умер. "В Рузаевке, — говорил Владимир Вольфович, — у них был двухэтажный дом. В нём жила бабушка Фиона Никифоровна Макарова. У них с дедом было 5 детей: 3 дочери и 2 сына. Во время НЭПа открыли на первом этаже столовую. Потом период НЭПа закончился, к ним приходил прокурор рузаевский, депутат, судья, и бабушку — на Соловки, а детей — на улицу. Старшая сестра успела выйти замуж, а мою мать взял замуж лейтенант ЧК. Всё, а остальные — на улицу и по тюрьмам. Вот что сделали… Они говорили: давайте НЭП, давайте торгуйте. Люди начали, а их потом по голове ударили. Так что в Рузаевке мой дом — я найду этот дом".
После того как Фиону сослали на Соловки, у троих детей Фионы жизнь не заладилась. Василий, Пётр и Анна ушли из дома и некоторое время беспризорничали. Сводные братья и сёстры перебрались к своим дальним родственникам. А Александра [мама В. В. Жириновского] и Валентина оказались в Рузаевке, где Валентина вышла замуж за Богомазова Ивана Фёдоровича. Тот вскоре увёз свою семью в далёкую Алма-Ату, где с 1920-х гг. развернулось строительство Туркестано-Сибирской железной дороги. Иван Фёдорович был ведущим экономистом на Турксибе. Туда же затем переехал брат Валентины Василий Макаров, который стал работать так же на железной дороге машинистом. Другой брат поселился в Таджикистане. Со временем все обжились, все дома построили. А дочку Сашеньку, которая увлекалась танцами, Фиона ещё до своего ареста успела определить в Пензенскую балетную школу. Саша долго чувствовала себя изгоем. В пионеры её не приняли, так как мать её — Фиона — была "лишёнка". Как-то раз собрали всех детей пионерского возраста, а ей сказали: "Саша Макарова, выйди из зала, мы тебя не принимаем в пионеры, ты из семьи "лишённых прав". И она ходила по городу [Пензе] и плакала.
Саша отучилась в балетной школе лишь год. В 1928 году она вышла замуж за Жириновского Андрея Васильевича, сотрудника ЧК. [В. В. Жириновский: "Он был из деревни, водителем транспорта, шофёром и окончил курсы ВЧК на охранение, [стал] лейтенантом: охранял Зимний [дворец в Ленинграде] в 30-х гг., когда С. М. Киров там был [1-м секретарём обкома и горкома ВКП(б)]" (из интервью от 17 июля 2016 г.).] Ей было 16 лет, она случайно познакомилась с лейтенантом ЧК, и он её взял в жёны. А она и не любила никого, не успела полюбить и согласилась стать его женой, чтобы не остаться на улице. И поехали они по всей стране. Стала она просто домохозяйкой, рожала и растила детей. Побывали они в Петербурге, Андрей Васильевич стоял там в охранении Таврического дворца. Потом недолго жили в Сасово, в Сызрани и, в конце концов, тоже приехали в Алма-Ату. У них родились 5 детей: Юрий, Александр, Вера, Надежда и Любовь. (Весьма символичны имена дочерей, в духе нашей православной религии).
Андрей Васильевич любил её, но был человеком очень суровым (работа наложила свой отпечаток), да к тому же очень ревнивым. Часто он сопровождал эшелоны в Сибирь, куда отправляли кулаков. Когда возвращался, его иногда даже рвало. Он был честным чекистом, понимал: что-то не то делают, но выполнял приказы. У него был такой невроз, что иногда он, прибыв из командировки, выводил жену на лестничную площадку и как бы "расстреливал". Может, просто ревновал. К тому же, ему сказали, что поскольку семья Фионы лишена избирательных прав — контактов с её родственниками не должно было быть. Каково было молодой жене сотрудника ЧК, когда её братья и сёстры не могли прийти к ним в дом?! Они приходили к ней ночью, когда муж был на службе, сидели на кухне. Муж Александры как сотрудник ЧК получал хороший паёк, поэтому она могла покормить своих родственников.
Фиона Никифоровна [бабушка В. В. Жириновского] выдержала тяготы ссылки. Какое-то время она работала в Москве, в Ботаническом саду. Рассказывала, когда хоронили жену Сталина, Аллилуеву, она шла в первых рядах процессии, за лафет держалась. В 1938 г. вместе с детьми — Петром, Василием и Анной — приехала в Алма-Ату. Продолжила руководство своими взрослыми детьми. Во второй половине 1930-х гг., в годы репрессий и приближавшейся войны, Фиона и многие родственники Владимира жили в постоянной тревоге. Испытали они и все трудности жизни в годы Великой Отечественной войны и послевоенного периода. Фиона дожила до развитых советских времён, до 1960 г., и скончалась в далёком от Краснослободска городе — Алма-Ате.
В последние 10 лет своей жизни Фиона Никифоровна сошлась с баптистами, посещала их молельные собрания. Иногда брала с собой маленького внука Володю. "Россия, — говорил Владимир Жириновский, — православная страна. Чужая религия казалась отступничеством, хотя бабушка была баптистка и меня водила в молельный дом баптистов в Алма-Ате несколько раз. Мама верующей была, но мало. У меня даже Библия дома лежит в Сокольниках, где есть листочек календаря, 12 или 13 января, когда я последний раз читал у бабушки, в 1959 году. Она умерла в 1960-м. Листок календаря заложен там, где её любимые места. Глаза у неё были плохие, и она просила меня иногда почитать".
Из своих дедушек и бабушек только одну Фиону и знал Владимир Жириновский. Он очень любил её и даже привёз из Алма-Аты горстку земли с её могилы в Москву. 22 июля 2006 г. Жириновский, посетив Алма-Ату, побывал на старом кладбище возле Староильинского шоссе, где похоронена его бабушка Фиона. С грустью смотрел Владимир Вольфович на это заброшенное кладбище, огороженное и заросшее так, что трудно пробиться к могилам.
Большую поросль родственников дала сестра прадеда Владимира Любовь Ивановна Макарова со своим мужем Мироновым Дмитрием Ивановичем: четверо детей и четверо внуков. Дом её стоит на том самом месте в деревне Лаушки Краснослободского района, где родилась мама Владимира Жириновского. После революций 1917 г. поколение Макаровых и Сергучёвых составило большой отряд живых и уже ушедших из жизни родственников Владимира Жириновского, которые жили во многих местах страны: в Москве, в Ленинграде, в Пензе, в Сызрани, в Сасово, в Кемерово, в Братске, в Архангельске, в Ульяновске, в Пятигорске, в Гомеле, на Дальнем Востоке, в Краснодарском крае в Армавире и в Майкопе, на Сахалине, во Фрунзе, в Душанбе, на Украине, на Кавказе.
Если посчитать всех родственников, то, наверное, их будет около 100 человек. Среди них были люди разных специальностей: и уборщица, и кандидат наук, и солдат, и полковник, с высшим образованием и без него. Это был типичный для своего времени род, в котором были и представители других национальностей. Так, некоторые двоюродные сёстры вышли замуж за нерусских. У одной из них муж был то ли адыгеец, то ли осетин. Наверное, поэтому Жириновский, когда звонил Президенту Осетии Дзасохову, говорил, что "мы с тобой в определённом смысле родственники". Муж одной из тёток Владимира Виктор Измайлов был мордвин. Но всё-таки это были, в основном, русские люди. Старшее поколение претерпело все сложности советской жизни в 1920-1930-е годы…
Во время пребывания 22 июля 2006 г. в Алма-Ате Владимир Жириновский говорил: "Здесь родственники у меня есть, 2 двоюродные сестры и ещё двоюродный брат, трое ещё живы. Так что свои корни нашёл. В Чимбулаке побывал, на Медео побывал, в Капчигае побывал. Был, где работал мой отец и дядя, на Турксибе. Сестра принесла фотографии. Вот мне 12 лет, дядю мы хороним, дядю Ваню, вот я стою за мамой. А вот моя мама молодая и тётя Валя. Они приехали сюда перед войной — Турксиб строить. Вот фотография бабушки". От бабушки Фионы, как и от матери, Владимир Вольфович унаследовал многие черты русского характера: широту и доброту души русского человека, неиссякаемую силу и постоянное трудолюбие, большую энергию и предприимчивость простого человека, который стремится "выбиться в люди". Русские бабушки с их безмерной любовью к внукам дают им сильную жизненную закалку, своей любовью питают их способности и талант. Поэтому так дорога Владимиру Жириновскому память о бабушке Фионе.
Великая Отечественная война (1941-1945 гг.) затронула судьбы миллионов и миллионов советских людей, в том числе и семей Эйдельштейнов, Макаровых, Сергучёвых, Богомазовых, всех близких и дальних родственников Владимира Жириновского. Это был период тяжёлых испытаний для страны и всего советского народа. Начало войны сложилось для Советского Союза весьма неблагоприятно, просто трагически. В течение нескольких недель немецко-фашистские войска и их союзники продвинулись далеко в глубь нашей страны. Уже в начале июля 1941 г. на юге страны они дошли до Киева, соответственно оккупировали Ровно, Костополь, где погибли, как уже отмечалось выше, бабушка и дедушка Владимира Жириновского: Исаак и Ривка Эйдельштейны, а также другие его родственники по линии отца.
В войне принимали участие члены семейств и Макаровых-Сергучёвых, и Богомазовых. Под Москвой в ставшей знаменитой Панфиловской дивизии, которая защищала Москву, служил политруком брат матери Жириновского — Пётр Павлович Макаров, который погиб 6 декабря 1941 г. "От мамы, — вспоминал Владимир, — я слышал, что её брат, который погиб 6 декабря и которого они очень любили, был самый младший в их семье, служил политруком в той знаменитой Панфиловской дивизии. Действительно были героические русские люди. Они по приказу поднялись в атаку 6 декабря в день начала Московской битвы и первого контрнаступления Советской армии. Очевидцы видели, что он, поднявшись в атаку, скомандовал: "Вперёд, за Родину!" Первая же пуля его сразила. Он упал на московский снег, где проходил передовой рубеж обороны".
Двоюродный брат по матери Леонид Богомазов тоже был участником войны. "А племянник матери Леонид, — говорил Владимир Жириновский в 2005 г., — рассказывал, что с ним произошёл случай, за который его даже пытались привлечь к ответственности. Он оказался в окружении и, когда снова вернулся в действующую армию, должен был доказать, где находился. Пришлось поехать с представителем НКВД в деревню, там он присел на камень, но не мог ничего узнать. Он же был ранен, лежал в кровати в сельском доме. И случайно крестьянка из этого дома увидела его. Признала, и тем самым спасла его от преследования НКВД. Когда чекист увидел, что эта крестьянская женщина сама подошла к брату и говорит: "Ой, Лёня, как же ты выжил, что с тобой было?" — тот расслабился. Брат доказал, что он находился в этой деревне, а не с немцами, что он отлежался у наших советских колхозников, которые его подлечили.
В это время фронт отошёл уже, и брат сумел вернуться в воинскую часть. После войны он лет 40 хранил молчание: всё боялся, что его могут снова привлечь к ответственности, потому что всех, кто был в плену, в окружении, их потом в лагеря гнали. Так ему случайность помогла. Он всю жизнь помнил эту женщину. А тогда забыл её, ничего не узнал. "Только нашёл деревню, — говорил он мне. — Я сел, сижу и ничего не знаю, куда дальше идти". Так что он был участником войны, после неё на партработе, работал журналистом в журнале "Агитатор" в Бишкеке. Всю жизнь проработал в этом журнале. Вот сейчас ему почти 80 лет. Каждый год на День Победы он приезжает как участник войны в Москву бесплатно, поездом Бишкек — Москва. И только в этом году он мне рассказал о своём приключении. Всю жизнь боялся, что когда-нибудь его могут всё-таки ещё привлечь за то, что находился в тылу врага, и никто не сможет доказать, чем он там занимался".
Воевать ушёл и Иван Фёдорович Богомазов — муж Валентины, старшей сестры матери Владимира, хотя и имел бронь железнодорожника. В общей сложности в армии он находился 7 лет. Вначале учился во Фрунзенском пехотном училище, затем участвовал в боях на Украине, был ранен, попал в плен к немцам, бежал и вновь служил в Бердичевской гвардейской дивизии старшиной миномётной роты. Эта дивизия прошла с боями всю Украину и дошла до Берлина. То есть среди родственников Владимира несколько человек — участники войны. Другие работали в тылу, как и первый муж матери — Жириновский Андрей Васильевич (1900-1944 гг.), ответственный работник НКВД, полковник… [Продолжение следует…]".