Дорога до Восточного – это уже тема. До свалки ситуация исправлена, движемся не полем, а по трассе. Очень тряско. На полпути обгоняем тяжелую технику ДСУ, тракторы раздвигают в стороны снежные стены дорожного коридора. По таким километровым коридорам видно, сколько снега перелопатили здесь дорожники. А там, где дорога подчищена основательно, ехать тоже не удовольствие. Трасса как стиральная доска, жалко машину и себя. А ведь местные жители, сборщик молока, почтовики проделывают этот путь часто.
Утонувший в снегу поселок почти неразличим с дороги. Ориентиры жилых домов нам никто не обрисовал, поэтому едем по единственному накатанному пути в тупик верхней улицы, где над последним домом курится из трубы дымок.
Невыгодные люди
По иронии судьбы, захожу к старой знакомой, с которой часто спорили раньше и даже ссорились при кардинальных расхождениях взглядов на проблемы. Сейчас Мария Меновщикова утратила воинственный пыл. сильно болеет и просто тихо рассказывает о нерадостных буднях пожилого возраста:
- Сижу без хлеба, перебиваюсь оладиками. Долго не было дороги, только что прочистили и теперь соседи поедут в райцентр, привезут продуктов. Большое спасибо Бачуриным, они возят нам с сыном всё, о чём просим, в том числе лекарства. Сын Иван живёт недалеко, держим с ним поросят, кур, гусей. Дочка зовёт в Чарышское, а сын не хочет. Но придётся уезжать. Невыгодные мы стали люди для государства, последняя надежда ушла с отъездом медика. Теперь если заболел, ложись и жди, что будет. Никто не приедет, не поможет. Я тяжело переболела гриппом, еле хожу, а из лекарств остался один темпалгин. Жду, когда соседи привезут от температуры что-нибудь. Из всех современных благ имеем три программы телевидения и сотовую связь. Связь есть, а счёт пополнить негде. Зато можно жить, не закрывая двери на замки. Чужие здесь не ходят.
Пришёл Иван управляться с хозяйством. Пояснил, как пробраться к другим жилым домам. Жизнь не ругал, но и хорошего не сказал. О Чарышском, куда переехали отсюда многие, отозвался уклончиво: хорошо, мол, там, где нас нет. Работы не боится, была бы только она, да платили бы за труд.
С возможностью выбора
Людмила Бачурина работала на улице, здесь мы и поговорили. На подворье полно скота, одних дойных коров только пять, шлейф молодняка, свиньи, пара лошадок, птица. У Бачуриных крепкие постройки: баня и летняя кухня под одной крышей с домом. Жильё недавно отремонтировано. Хозяйка не скрывает боль: уезжать очень не хочется. Но у них есть возможность неплохо устроиться в Усть-Калманке, где уже живёт дочка. Копят деньги от дохода с хозяйства, надеются взять кредит и будут вскоре переезжать. Присматривали жильё в райцентре с учетом того, чтобы и там заниматься животноводством. А свой дом и постройки пойдут прахом. Никто не купит. Случается, кому-то везёт за гроши продать дом на слом, но это редко. Так что обжитой спокойной старости в родном посёлке не получится. И мечты оставить детям и внукам что-то после себя на добротной усадьбе останутся мечтами. А ведь жители посёлка долго надеялись, что производственные постройки и другие остатки профильных активов территории скупит крепкое хозяйство или найдется частный инвестор-хозяин на их счастье. Но того не произошло и посёлок стоит перед последней чертой. А начальной все так и считают закрытие школы. Получилось по пословице: что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Людмила недавно благодарила в газете дорожников, что не бросают маленький посёлок и сохраняют им связь с миром. Да, бывало такое не раз, что несколько дней жили запечатанными снегами, но связь с МЧС не теряли и знали, что о них помнят и пробивают дорогу. А значит, приедет молокосборщик, в субботу привезут почту, сами жители на трёх машинах поедут по разным делам в райцентр. Понятно, что трудно и Бачуриным, но более-менее обжитое бытие диктует настроение. Впереди есть цель.
Когда дом как ледник
Идти по безлюдной улице вдоль брошенных домов печально. Даже собачьего лая не слышно, висит гнетущая тишина. Дома завалены снегом, кое-где над сугробами черные глазницы окон зияют холодом внутренней пустоты. Всё же пробираюсь в одну из половин двухквартирного дома. Выбрала это жилище, потому что помню его прежним. Усадьба была чистой, в цветах, а в доме жили хорошие хозяева. От их домовитости ещё теплятся жалкие остатки в промерзших комнатах: на окнах неброские шторы, в тон им обрывки симпатичных обоев на стенах. Старые кресла, стол, шкаф, детские старые вещички…. В этих комнатах бегали ребятишки, звенел смех, за столом в кухне собиралась семья по вечерам. А теперь разломана печь, вывернуты половые доски и лаги, на земле видны только остатки утеплителя в виде шлака.
С земли кормимся
В нижний край посёлка движемся по плану, нарисованному Иваном Меновщиковым. На окраине улицы центральной находятся остальные пять жилых домов. Доехать до них не удаётся из-за бездорожья. Видно, что здесь проходил вездеход, но очень раскурочены колеи. Лучше пешочком. И выхожу к аккуратному домику, сельхозмашинам возле него. Хозяин усадьбы Алексей Жуков работает во дворе. Его подворье исчисляется сотнями овец. Занимается крестьянским делом уже 15 лет. Начинал с заготовки сена. Брал кредит для приобретения кормозаготовительной техники, с долгами уже рассчитался. Есть своя земля, и владелец её считает, что в наших краях земля способна прокормить всех, кто умеет и любит на ней трудиться. Сам готовит на зиму овцам сено, на пастьбу отары нанимает работника.
Алексей Иванович пояснил, что жильё у него в Усть-Калманке, а здесь содержит производственную базу. Стадо не элитное, но справное. Овцы полусальной породы оправдывают труды, мясо возит в Сургут, где живёт брат и помогает овцеводу со сбытом. Ни о какой другой работе Алексей не мечтает, в руках есть дело, которое можно развивать дальше. Домик достался от родителей, переехавших в Приозерный, и сын содержит его в порядке. Порядок он любит как в делах, так и в быту.
К дому Жукова подошёл сосед Алексей Путинцев. Он вернулся недавно с заработков на вахте. Говорит, что жильё не порадовало, его попросту разграбили. Планы осесть в родном уголке пришлось корректировать, с наступлением тепла решил снова податься на работу в дальних краях. В Восточном начинать обживаться с нуля не хочет, потому что знает о переселенческих планах жителей посёлка. Решил искать для жизни более людную территорию.
В доме счастливых
У Деревниных две милые белокурые девчушки встречают звонким смехом и беготнёй по комнатам. Маме Наталье не приходится долго призывать девочек к тишине, с одного слова те успокаиваются и начинают носить мне свои игрушки. Гора забавных говорящих кукол и зверюшек растёт, по ней видно, кто в этом доме главный. Родители не отказывают малышкам в детских забавах. И заботятся о развитии. Настенька рассказала, что больше всего любит детский сад. В Приозерный её возят в группу дошкольной подготовки. Когда была дорога и ходил школьный автобус за единственным учеником, её отправляли с ним. По бездорожью, сколько могли, возили сами. Но вот уже два месяца Настя не посещает детский сад, потому что с дорогой было совсем плохо. Автобус с надписью "Дети" не появлялся, школьник ……. Теплов жил в Приозерном, Деревнины машину заводили считанные разы.
Девочка показала, как сама занимается дома. Особенно хорошо у неё получаются рисунки детей и животных. У всех персонажей юной художницы такие улыбчивые мордашки, что становится понятно – Настя живёт в любящей семье. В посёлке есть ещё один ребенок. Недавно приехала сюда семья Скобеевых с трехлетним Вовой. Настя и Вова вместе играют на улице. Дружка девочка тоже нарисовала весёлым.
Младшей Гале год и восемь месяцев. Мы её как-то упустили из виду, увлекшись Настиными работами, а малышка принесла планшет и села в уголке смотреть мультик. Вот тебе и заброшенная деревня. Ребенок ещё не все слова выговаривает, а компьютер включает. Настя тут же забрала у малой планшет и продемонстрировала свои навыки. Мама с улыбкой наблюдает за дочками. Их семейному союзу с Сергеем 10 лет. Сегодня муж уехал за углём в райцентр. Обед его уже ждёт. У крестьянской семьи с достатком натуральных продуктов нет проблем с питанием и приготовлением разнообразных блюд. В уголке кухни ровно шумит стиральная машинка-автомат. Никаких отличий от цивилизации: современный дом, тёплый и уютный, он не может не нравиться обитателям и Наталья говорит о грядущих планах с грустной улыбкой. Она здесь родилась, выросла, ходила в школу. Скорая смена места жительства для молодой женщины вовсе не радость:
- Муж даже больше привязан к месту. Мы уже отвыкли от общества. Живём спокойно, без пересудов и сплетен, ни нам никто не нужен, ни мы. Расчёт за молоко привозят вовремя, деньги зимой получаем неплохие, да и на летние не жалуемся. Коров доим аппаратом. Я навоз не кидаю, животных не кормлю. Это мужская работа. Дою, пою телят, особенно эти дела не утруждают. Доить научилась в 12 лет, росла с бабушкой и у нас были две коровы. Всю работу по хозяйству освоила в детстве. Сергей из Приозерного родом, он в животноводстве знает всё. Работал на ферме, был бригадиром. Когда не стало фермы, начали укреплять своё подворье. Лечим животных самостоятельно, консультируемся в ветаптеке, когда едем за лекарствами. С кормами муж управляется сам. Купил у частника трактор с косилкой и погрузчиком, на нём пять лет заготавливает сено. А первый год с конной косилкой справился, на три двора сена хватило.
Раньше выращивали на сдачу свиней, потом стало невыгодно, держим теперь только для себя. И овец перевели. С ними сложно, особенно с лечением. И если овцами заниматься, то надо серьезно, всё другое чтобы не отвлекало. Выбрали более привычное и выгодное – дойное поголовье, попутно выращивание молодняка. Поедем в Приозерный, там будем продолжать животноводство. Едем не на голое место, у Сергея там родители, бабушкин дом. Но всё равно жалко покидать всё это.
Наталья видит в обычном степном краю свою прелесть. Ведь это её родина. Любуется по утрам грядой ближних гор. Любит побродить по луговому разноцветью, дышать полной грудью медовым воздухом. И век бы не уезжать, если бы не отсутствие школы. В сентябре Настенька пойдёт в первый класс. Невозможно представить, как девчушка будет вставать в семь часов утра, карабкаться в автобус, приезжать уставшей после обеда. А машину по осеннему и весеннему бездорожью будет мотать из стороны в сторону по раскисшей дороге. Зимой в затяжные бураны первоклашке пришлось бы жить в Приозерном неделями, а то и месяцами. Пусть у родных людей, но не дома. Не хотят такой участи дочкам Деревнины и свои патриотические чувства к родной деревне глушат железным "надо".
Надо ли писать послесловие к репортажу о посёлке, находящемся на последнем вздохе? Как это сделать, чтобы и родину не обидеть, и людей, в общем то, не приложивших особых усилий к сохранению своего угла, и не покривить душой при этом? Когда то ещё закончатся у нас преобразования сельской местности по западному типу? Стоит посмотреть в интернете хуторские поселения Старой Европы и той же Белоруссии, чтобы позавидовать и не больше. Непонятно, когда у нас настанет время агрогородков и современных, цивильных хуторов, как там. Горбачев призывал, помнится, начинать перестраиваться с малого, с себя. Задал программу, чтоб его… С малого, с низу и начали, с деревни. "Перестроили" оптимизацией. А коренные селяне стали подобны перекати-полю. Это шарообразное растение, подломленное ветром у корня, мотает ветер по степи, пока не загонит в овраг или заросли. Так и восточнинцы: кто в Курочкино с трудом обживается, кто на вахте трудится. Хорошо ещё, что остались некоторые в ближнем Чарышском, Приозерном и Усть-Калманке. А что останется от Восточного через год, живы будем – напишем.
Наталья Поспелова.