К сожалению, прабабушки уже нет с нами, но её рассказы помню и часто вспоминаю, ведь у неё была очень трудная, богатая событиями жизнь, но Мария Каллистратовна сохранила в душе терпение и доброту к людям.
Моя прапрабабушка Агриппина Григорьевна была родом из Тверской губернии. Прапрадед Каллистрат Леонтьевич Безруков происходил из семьи староверов из Сибири. Каллистрат Леонтьевич служил на эскадровом броненосце "Цесаревич", участвовал в русско-японской войне, был награжден Георгиевским крестом "за отличие, оказанное им при обороне крепости Порт-Артур".
Где познакомились Агриппина и Каллистрат, мы не знаем, известно лишь, что молодая семья жила сначала в г. Лиепая (город–порт на Балтийском море), потом переехала в Сибирь, к родственникам мужа. Из-за проблем со здоровьем Каллистрат Леонтьевич ушёл с военной службы, у него было своё дело, но из-за того, что родственники не приняли его супругу, решили переехать в Астрахань, поближе к родственникам жены, которые жили в богатом рыбацком селе Сергиевка. Кроме того, Каллистрат Леонтьевич имел ранения, и из-за них были проблемы со здоровьем, в частности, болезнь, в просторечии именуемая "водянка". Перемена климата тоже была рекомендована докторами.
И вот семья, к тому моменту имеющая 4-х детей - ою, Александра, Марию и маленького Феденьку, которому тогда не было и года, погрузила в повозку, запряжённую быками, своё имущество и поехала в Астрахань. Прабабушка Маша мне рассказывала, что большую часть этого пути они проделали пешком, на телеге лежали в сене больной отец и маленький Феденька, а дети и мать шли пешком, давая отдохнуть лошади от тяжёлого груза. В пути их застала зима. Мокрые братишкины пелёнки старшие дети оборачивали вокруг своего тела и так сушили. К сожалению, через некоторое время после приезда на новое место Каллистрат Леонтьевич умер, умер и Феденька.
Агриппина Григорьевна, или просто Груша, Груня, осталась вдовой с 3-мя детьми. Очень туго им приходилось, часто голодали. Прабабушка рассказывала мне, что работать она начала с 12 лет.
Полола огороды, помогала по дому, но чаще всего таких маленьких по возрасту девочек брали "в няньки" - присматривать за детьми, пока родители работают. Бабушка работала буквально за кусок хлеба. Говорила, что дадут, тому и рада, покормят обедом, и то хорошо.
В селе Сергиевка были большой рыбный промысел и церковь, куда пешком приходили люди из окрестных сёл. Агриппина Григорьевна там познакомилась с Антоном Ивановичем Абашевым, вышла за него замуж и переехала жить в село Яр-Базар.
В 16 лет юная Маша Безрукова вышла замуж. Считалось, что ей очень повезло, ведь вошла она в зажиточную семью Гуськовых. Да и муж её, Филипп, был видный парень. У Гуськовых за речкой был целый хутор, где все - дети, родители, зятья, снохи - жили и трудились одной большой семьёй. Мужчины рыбу ловили, а женщины занимались хозяйством. А оно было обширное. Держали коров, баранов, птицу, летом ухаживали за огородом, также у семьи был большой сад. Зимой рано спать не ложились, до 12 ночи снохи под присмотром свекрови вязали носки и штопали одежду. А в 5 утра уже вставать пора, коров доить и управляться с делами. Вскоре в семье появился первенец, сынок Мишенька. Однажды Филипп, как обычно, повёз рано утром молоко в город, на продажу. Вернулся. Видит, все глаза от него отводят. Оказалось, днём Мишеньке стало плохо, и он умер. Причину смерти мальчика никто не знал. А вскоре не стало и Филиппа, бабушка говорила, что он надорвался. Осталась Мария вдовой, да ещё и беременная. А тут стали слухи ходить по селу, что всех богатеев будут раскулачивать, эта участь грозила и семье Гуськовых. Бабушка Груня посадила Машу в телегу, запрягла быков и увезла дочь в Караванное, спрятала у родственников. Там родилась дочь Ольга.
Вторым мужем Марии стал Панфёров Захар Васильевич. Он пришёл из тюрьмы в родное село, весь больной, ослабленный, но всё равно хотел жить и трудиться. В тюрьму Захар попал по оговору, но наказание отбыл от звонка до звонка, в тяжёлых условиях он заготавливал лес в Сибири. У деда Захара до тюрьмы была семья: жена и две дочки, но к ним он не вернулся. Всё потому, что влюбился он в Марию. Жена его приходила к бабушке и говорила про неё, что колдунья. Однако потом смирилась и уехала жить в другое село. Бабушка Груня тоже была против этого брака. Однажды бабушка Груня с дочерью переходили речку по льду, с собой на руках несли Лёлю, дочку покойного Филиппа. И Мария сказала матери: "Мама, а что, если я выйду замуж за Захара?". На что мать ей ответила: "Да лучше я тебя в прорубь толкну вместе с Ольгой, а за тюремщика не отдам".
Однако Маша, не послушав матери, вышла замуж за Захара. Родилась дочка Нина (моя бабушка). Мария и Захар не боялись никакой работы, выращивали овощи, арбузы. В годы войны Захар Васильевич был бригадиром, председателем сельсовета. Дочку Олю отчим принял, как свою, она называла его папой и даже в метрике зачеркнула отчество "Филипповна" и написала "Захаровна". Однако здоровье, подорванное в тюрьме, часто подводило Захара, он очень долго болел, мучился. Умер 19 мая 1945 года. Бабушка рассказывала мне, что отец очень радовался, что дожил до весны, просил вынести его на улицу, "последний раз посмотреть на вольный свет".
И снова Мария осталась вдовой, теперь уже с двумя дочками, Олей и Ниной. Девочки росли послушными, трудолюбивыми и красивыми. Закончили школу, выучились. Ольга - на ветеринара, Нина - на лесовода. Обе остались жить в своём селе, там и вышли замуж.
Во время войны моя прабабушка Маша вместе с другими женщинами и детьми много трудилась, рыбу ловили, камыш косили, вязали циновки из чакана, их потом отсылали на фронт, подстилать в окопы. И ещё ездили на машинах за Караванное "окопы рыть". За свой труд моя прабабушка была награждена медалью "Труженик тыла".
Очень интересная и трагическая история моих деда и бабушки, Зверева Анатолия Ивановича и Зверевой Нины Захаровны.
Дед Толя рано остался без матери. Сёстры росли у тёток, а сына отец везде брал с собой. Прадед Иван был особая личность: занимался торговлей, будучи слепым. Дедушка рассказывал, что хоть его отец и был слепым, деньги мог посчитать безошибочно. Отец и сын ходили по сёлам, носили с собой сундук с товаром. Продавали разный товар - свечки, пуговицы, расчёски. Однажды они пришли в село Камышово. И остановились на постой у бабушки Маши. Бабушке очень понравился послушный, работящий парень, да и дочке Нине тоже понравился. Вскоре Нина и Анатолий поняли, что любят друг друга. После свадьбы молодая семья жила вместе с матерью, в одном дворе. Нина работала на арбузной бригаде (на бахче), а Анатолий - рыбаком на промысле, позже он перешёл трудиться плотником на пилораму. У него были золотые руки, умел делать из дерева практически всё. Очень многие люди заказывали дедушке наличники на окна, столы и табуретки. Дедушка принимал участие в постройке школы и Дома культуры в нашем селе.
Дедушка мне рассказывал, что когда они с бабушкой встречались, он всегда старался с ней чаще видеться - зимой на коньках добегал по речке из Астрахани до Камышова, чтоб только один день побыть с бабушкой. А летом, когда был сенокос, на лодке речку переплывал и бегал на свидание. Мои дедушка и бабушка отмечали 50 лет совместной жизни, у них была золотая свадьба. Вырастили они 4-х детей, у них два сына и две дочки - Надежда (моя мама), Владимир, Сергей и Екатерина.
Моя прабабушка, Панфёрова Мария Каллистратовна, умерла в 2001 году, а родилась она в 1912 году и прожила 88 лет. Как я жалею, что небрежно записывала её рассказы, что не всегда внимательно её слушала! А сейчас уже и не расспросишь…
Хочу выразить мою большую благодарность редакции газеты "Лиманский вестник" за этот конкурс. Именно благодаря конкурсу я собрала воедино все свои разрозненные записи, обзвонила родственников, заглянула в старые фотоальбомы. Теперь и мои дети знают, откуда в нашей семье выражение "расселась, как купчиха серьговская" - потому что в Сергиевке купчихи пили чай из блюдечек на открытых террасках, чтоб все видели. Теперь и я сама знаю, откуда во мне такая любовь к вышиванию, вязанию и всякому рукоделью - потому что и прапрабабушка Груня, и прабабушка Маша, и бабушки Нина и Оля очень хорошо вышивали и вязали, у деда Каллистрата была вышиванка, вышитая супругой, а у Агриппины всё постельное белье и полотенца были с монограммой "АБ".
Пока мы помним наших родных, они живы. Пока мы изучаем историю наших семей, пока мы детям своим о бабушках и дедушках рассказываем, пока жива ещё гордость в нас за предков наших – не всё ещё потеряно, и никто нас не назовёт Иванами, не помнящими родства.