Четвероногие друзья
Зима в этом году была тёплой, лёд в ночь замерзал, а за день снова таял. В декабре прилетела кряковая - так как было тепло, много воды и утка появилась у нас на полоях.
Пират с Ирмой слышали мои приготовления перед охотой и то и дело скулили и лаяли, давая мне знать, что и они хотят тоже выехать в поле. Ирма у меня появилась случайно, один охотник упросил взять её на передержку, пока он не уладит проблемы с содержанием поближе к городу. Сначала приезжал каждую неделю и привозил гостинцы в виде говяжьих косточек, Пират с Ирмой узнавали его по звучанию машины. Потом приезды становились реже, а я привязывался к Ирме всё больше и больше. Да и она видела во мне надёжного хозяина и преданного друга и платила тем же. Я уже брал её на выход в поле, она бегала рядом с Пиратом и перенимала у него все знания, а тот с удовольствием, играя, делился ими с ней.
Первый раз я взял Ирму в поле в полтора месяца, она, увлёкшись запахами, убежала вперёд. Сейчас, думаю, подшучу над ней и спрячусь в камыш. Обернувшись, Ирма, не увидев никого позади себя, напугалась и заскулила, бегая в разные стороны в поисках хозяина. Я понял, что эта любовь на долгие годы и уже никто и нечто не разлучит нас.
Пирата мне принёс заводчик собак, щенок отличался от остальных кутят серым пятном на носу. У гончака - и серое пятно, как-то не вписывалось в идеальную общую картину, поэтому от щенка решили побыстрее избавиться. Так у меня появился Пират. С ним я начал ходить в поле с трёх месяцев. Сначала он бегал только за мной и постепенно начинал забегать вперёд, подходя к камышу, но ещё побаиваясь заглянуть за этот занавес, так манящий своими запахами. Незаметно пролетел год, и Пират стал прекрасной собакой и верным другом.
Породу оправдал
…Утро выдалось, как по заказу. Ночью выпал небольшой снежок. Выйдя на улицу, я уже точно знал, что сегодня пойдём с Пиратом на зайца. Погода была солнечная, и стояла тишина. Вокруг было всё бело: деревья, камыши. Переливающийся на солнце снег слепил глаза. Нам предстоял экзамен - охота на зайца. Когда Пират был ещё маленьким, мы гуляли по этим местам и часто встречали зайца, который ну просто смеялся над нами, поднимаясь из-под носа, убегал от нас с лёгкостью и, наверно, даже посмеивался над нами. Пират был ещё молодым и неопытным охотником и с лёгкостью терял добычу из вида.
- Ну что? - спрашиваю я Пирата. - Не пора ли навестить старого знакомого? Да и повадки мы его изучили, куда убегает, какими тропами от нас постоянно уходит.
Пират скулит, не в силах сдержать эмоции, прыгает на задних лапах вверх, выше моего роста.
- Понял, про кого речь веду? Вижу, что понял.
И мы неспешно пошли навестить своего старого друга. Пройдя одну, вторую лежанку, где мы поднимали зайца, мы никого не встретили. Так незаметно вышли к большому ильменю. На середине в полынье плавало несколько лебедей и уток, оставшихся зимовать на месте. "Значит, зима будет не очень холодной", - подумал я. Сказочная картина предстала передо мной: вокруг лебедей большие ледяные торосы из-за постоянного прихода и отхода воды. Сверкая, они напоминали замок Снежной Королевы. Пока я наслаждался природой, Пират прочесал окрестные камыши и поднял парочку фазанов, которые с криком удалились в крепь камыша. Пират побежал за ними и, долго ещё ломая камыш, лаял им вслед.
- Ну, что, Пират, нет нашего знакомого, куда-то перебежал. Погулял? Набегался? Можно идти дальше.
И мы, не спеша, побрели дальше вдоль камыша. Пират змейкой бегал по старым следам на снегу и, всё-таки не теряя надежду, продолжал свою работу. Подходя к большой кулиге из камыша, Пират рванул в сторону и изо всех сил понёсся с лаем вдоль этой кулиги (это разлившаяся в половодье вода дала возможность вырасти камышу, образовалась из камыша круглая кулига, довольно большая). Слышу, как Пират гонит по кругу зверя, через несколько минут они будут опять возле меня. "Неужели старый знакомый? - думаю я. - Ну вот, дорогой, ты сейчас с Пиратом на равных, и посмотрим, что ты сейчас сможешь предпринять против его носа и быстрых лап".
Пока всё довольно банально. Всё, как по нотам: заяц старается замкнуть круг и, прибежав на то же место, уйти прыжком в сторону и запутать собаку. Пират молодец! Не отстаёт, преследует зайца всё ближе и ближе ко мне. Я только присел за камыш, как вдруг выбегает заяц, тот самый
наш знакомый; не поймёт теперь, что стало с собакой и почему никак не может от неё избавиться. Я делаю выстрел! Заяц на мгновенье остановился и снова побежал дальше, через вал. Следом выскочил Пират и, сделав круг, рванул изо всех сил за добычей.
"Убежал, - лихорадочно вертится у меня в голове. - Может, подранок? Тогда далеко не уйдёт". Помню по прежним его повадкам, куда он направляется и какой будет следующий шаг. Пробежав метров пятьдесят, жду его возвращения. Пират снова гонит его, только в другом месте, и опять заяц выбегает на меня. Ещё выстрел! Заяц поворачивает, бежит на бугор и скрывается в кустах.
Я видел, что зверь ранен. Пират промчался мимо, остановился на бугре и начал что-то толкать носом. Подойдя ближе, обнаружил: лежит заяц. Видно, в горячке промчался и упал. Пират, фыркая носом, обнюхивал свою добычу. Моей радости не было предела. Всё, что я раньше видел только на видео от охотников, реально происходило у меня на глазах. Я погладил Пирата, похвалил его:
- Молодец!
И мы пошли домой, а я ещё долго прокручивал в уме нашу эмоциональную охоту.
Шли годы, и Пират из вездесущего кутёнка, превращался в красивого, не без основания серьёзного выжлеца, с очень прекрасной вязкостью по зверю. Что очень ценится в отборе охотничьих собак.
Роковая встреча
В один из зимних дней, не суливший никаких особых перемен в нашей жизни, мы, как всегда, собрались на охоту. Лёд был тонкий, поэтому я собак спустил с поводка, они во весь галоп устремились на другую сторону речки. "Втроём мы слишком много весим", - подумал я. Перейдя лёд, отправились к засохшему ильменю, поросшему небольшим кустарником. Когда-то давным-давно здесь по весне ходила вода, ловилось много рыбы, а теперь только небольшие кусты жидовильника да солёная лебеда, не без основания нравящаяся длинноухим разбойникам.
Пока я с Ирмой подходил к сухому ильменю, Пират поднял зайца в лощине и с торжественным лаем унёсся от нас прочь. Кто слышал этот лай, не забудет никогда. Я бы даже назвал его песней гончей, которая заставляет сердце стучать чаще и сильнее. Ирма тоже присоединилась к Пирату, и они уже вдвоём погнали зайца вокруг ильменя. Вскоре звуки "песни" пропали (так бывает, когда собака теряет след или переключается на другой объект преследования). Перейдя через бугор, я оказался у ерика Арбузный, поросшего непролазным камышом. Вскоре ко мне присоединилась и Ирма.
- Ну! - говорю ей. - Где Пират, куда он побежал? Пойдём искать нашего хулигана.
Пират не раз убегал в камыш, какая-то неведомая сила тащила в эти заросли. Частенько, когда мы ходили на зайца и рядом был камыш, пёс постепенно уходил в сторону камыша, видимо, там ему было интересней работать, а, может быть, и проще. Пройдя метров пятьдесят, Ирма встала как вкопанная. Я говорю:
- Вперёд, Ирма!
На охоту
Вместе с четвероногим другом
А она лишь водит носом и осторожно осматривается. У меня сразу засело в голове: "Волк". Я часто сталкивался с хищниками в камыше, лощинах, даже несколько раз видел, как они гоняли скот и что после этого остаётся. Зимой часто сталкиваешься с жизнедеятельностью этих разбойников - зрелище, скажу вам, неприятное. Человека обычно обходят стороной, чаще всего, почуяв его присутствие, уходят прочь.
Не успел подумать, как вдруг увидел перед собой здорового волка. Ирма не сдвинулась с места, только повизгивала, а у меня "тройка" в патроне. Волк по-прежнему стоял на пути, я даже успел разглядеть тросик на его лапе, может, капкан. Мне показалось, что зверь ранен, и вдруг прибежал Пират и сразу кинулся на волка. Я знаю, что собаки избегают таких встреч, так как волк - это матёрый охотник и с собакой справиться ему в два счёта. Я видел на точках в степи, как волки выгоняют из загона овец, очень организованные охотники, у каждого своя роль: одни отвлекают, другие выгоняют, режут и добивают. Пастухи просили меня найти подранка-волка или поднять в камыше хищников, я всегда отказывался. Мне жалко собаку, ведь пойти на волка с одной собакой - это заранее обречь её на гибель.
Пират — большой пёс, но даже он на фоне этого матёрого волка выглядел, как обычная дворняга. Камыши и бесконечные движения борьбы делают мой выстрел почти в никуда. Волк шмыгнул в камыш, а Пират… остался лежать на месте.
Видимо, он подумал, что нам угрожает опасность, и кинулся, не задумываясь, спасать хозяина. Он очень меня любил. Когда кто-то, здороваясь, протягивал мне руку, Пират воспринимал это, как угрозу. Я не мог поверить своим глазам: мой Пират, большой и гордый, лежал безжизненно на траве. Вся наша жизнь за секунды пролетела у меня перед глазами. Как я его нёс свёрнутым в комочек от заводчика домой, маленьким и беспомощным. И вот теперь взял на руки его, большого и красивого, ещё молодого выжлеца, и понёс домой.
Волк сделал два укуса, и оба были фатальными. Я брёл домой со слезами на глазах, сожалея об этом дне, охоте, встрече со зверем. Рядом бежала Ирма с опущенной головой, как будто понимающая суть происходящего. А скорее всего - скорбящая о потере друга. Ведь она его воспринимала, как старшего брата.
Оказались дома уже поздно, что-то предпринимать по спасению Пирата было невозможно. Я позвонил в город и договорился привезти собаку в клинику, но до утра Пират не дожил.
Жизнь после
Вскоре моя Ирма ощенилась, принесла прекрасных щенков, и я оставил себе двух: Пирата и Азу. А первый Пират до сих пор живёт в моём сердце, маленький Пиратик напоминает мне об этом преданном, бескорыстном друге. Пирата мы похоронили
в поле, где он любил охотится, откуда каждый его поход домой заканчивался для меня целой церемонией. Теперь, уже гуляя в поле с подросшими Азой и Пиратом, мы часто останавливаемся у него в гостях, просим разрешения поохотиться и говорим:
- Спи спокойно, Пират.
Песня гончей
Переливаясь, льётся песня гончака,
Снег изумрудом на кустарниках играет,
На нотном стане из лесного сушняка,
Как композитор, лапой ноты расставляет.
Вспугнув Фазана, он зальётся соловьём,
Что у болота учит петь кукушку,
Душа заплачет проливным дождём,
Поймая птицу на немую мушку.
Подымет зайца возле сонного лимана,
По всей округе пролетит душевный звон,
Меняя тон с колоратурного сопрано
На драматический банальный баритон.