Мы с моей подругой Руф сидели у меня дома, пили чай и болтали. Вернее, я слушала хвалебные речи Руф о ее возлюбленном Димитре и изредка вставляла восклицательные ахи, умиляясь ее чистой любви к этому парню.

- Командир отпустил Димитра в отпуск на несколько дней, – глядя на свой телефон, сообщила Руф. – Димитр звонил и сказал, что уже заходит в метро, чтобы доехать до вокзала и сесть в поезд.

- Здорово! Познакомишь меня с ним?

- Да! Обязательно! Он ведь с другом приедет. Так что будем вместе общаться, – Руф еще раз взглянула на свой телефон. – Я пойду домой готовиться к встрече.

- Да, конечно! – рассмеялась я. – Сильно не готовься, а то устанешь!

- Завтра позвоню – пообещала Руф и ушла.

Вечером следующего дня ко мне пришла Руф и с отчаянием в голосе сообщила сногсшибательную новость.

- Димитр не приехал.

- Не поняла.

- Он должен был приехать сегодня до обеда. А его нет.

- Может он к родителям сразу поехал?

- Я звонила им. Он не появлялся у них.

- Может он к другу поехал?

- Родители Димитра звонили туда. Их нет и там.

- Странно все это. А когда он звонил тебе в последний раз?

- Вчера, когда в метро спускался. Я ему звоню каждый час. Он трубку не берет.

- А его другу звонила?

- Да. Телефон не отвечает.

- Может их обратно в часть позвали? Учения начались внезапные или еще что-нибудь.

- Родители звонили в часть. Им ответили, что Димитр уехал в отпуск. В части его нет.

- А в новостях не сообщалось о катастрофах?

- Про крушение поезда ничего не передавали.

Мы прошли в комнату и уселись на диване. В голове звенело от навязчивой мысли о смерти друзей, и это вводило меня в отчаяние. Сразу стало грустно. Я обняла подругу и попыталась сказать что-нибудь ободряющее, но не смогла найти подходящих слов. Так в тишине мы просидели до ночи.

- Можно я останусь ночевать у тебя? – спросила Руф. – Не хорошо мне, не спокойно на душе. С тобой не так страшно.

- Конечно оставайся – я поднялась с дивана, принесла постельное белье с одеялом, положила рядом с Руф и пошла на кухню подогревать чайник.

Руки у меня дрожали и никак не удавалось зажечь спичку. Горло пересохло, а из глаз текли слезы. Я схватила кухонное полотенце и услышала рыдания моей подруги. Выскочив из кухни, я кинулась к Руф, обняла ее и стала успокаивать, гладя по голове. Так мы и уснули на диване, обнимая друг друга.

Мне снился темный пустой подвал частного дома. Окон в нем не было. Была только железная дверь за моей спиной, выкрашенная в зеленый цвет, с облупившейся краской и ржавыми пятнами. Я стояла рядом с молодыми парнями, лежащими на бетонированном полу в равной грязной одежде и дрожащими от холода. Их руки и ноги были связаны за спиной веревками. На спинах были черные синяки и кровоточащие раны, а лица были с разбитыми в кровь губами и заплывшими от синяков глазами.

Вдруг за дверью послышались шаги. Кто-то спускался вниз. Затем наступила тишина. Потом зазвенели ключи и люди стали переговариваться. Судя по голосам это были мужчины. Но речь была не наша. Я не понимала, о чем говорят, но зато яркий акцент уроженцев Кавказа я уловила.

Один из парней открыл глаза и посмотрел на меня.

- Спасите нас – прошептал он.

В дверь вставили ключи.

Мое сердце бешено заколотилось в груди. Я лихорадочно пыталась придумать что-нибудь, чтобы убраться отсюда.

Ключ повернулся в замочной скважине один раз.

Меня что-то дернуло вверх, и я очутилась над крышей дома. Опять толчок, и я вижу город. Еще толчок, и я падаю в черный туннель, а дневной свет сжимается в красную точку. Снова толчок, и я открываю глаза. Смотрю на потолок и понимаю, что я проснулась.

Осторожно, чтобы не разбудить Руф, я встаю с дивана и иду в ванную. Увиденное во сне меня смущает и будоражит одновременно!

Если я увидела реальность, то как сказать об этом подруге? Вдруг она поверит мне? Начнутся поиски. Потревожат людей. И никого не найдут. Что тогда? Как объяснить людям, что это мне приснилось?

А может это мои переживания мне приснились? Тогда почему я видела место, где прячут двух избитых парней? И почему двух? И почему избитых?

Увиденное во сне меня шокировало настолько, что я на автомате умылась, вышла из ванны, пришла на кухню, поставила чайник на огонь и открыла дверцу холодильника. Сколько я простояла в ступоре возле холодильника я не знаю. Из оцепенения меня вывела Руф, освободив дверцу из моей руки.

- Что с тобой? – удивленно спросила она.

- Ничего. Все нормально – соврала я.

- Тебя что-то беспокоит. Не хочешь рассказать?

- Ничего страшного. Сон плохой приснился.

- Расскажи.

- Не стоит. Просто кошмар.

- Тебе приснился Димитр.

- С чего ты решила?

- Я чувствую. Это так?

Я кивнула.

- Рассказывай.

- Он живой.

- Тогда почему кошмарный сон?

- Твоего друга украли. Вернее, их двоих.

- Знаешь где они находятся?

- Да.

- Покажи!

Мы включили компьютер, открыли карту, и я указала место, которое мне приснилось.

- Спасибо тебе, – Руф встала из-за стола и пошла к выходу.

- Что ты собираешься делать?

- Пойду к родителям Димитра. Будем искать.

- Я с тобой.

- Не надо. Я не одна буду.

- Хотя бы звони.

- Хорошо.

И Руф ушла.

Естественно, командир Димитра Руф не поверил. Но когда вышло время отпуска, он сам стал звонить родителям своих подчиненных. Объявили розыск. Искали парней месяц.  Их нашли недалеко от указанного мною  места на карте. Парни лежали без сознания рядом с дорогой. Они были в ужасном состоянии. Руки и ноги были сломаны, лица – сплошной черный синяк, тела истерзаны хлыстами так, что местами слезла кожа. Их сразу госпитализировали.

Еще месяц парни в бессознательном состоянии пролежали в реанимации. Когда их состояние стало стабильно тяжелым, врачи разрешили близким приехать.

Руф устроилась нянечкой в этот госпиталь, чтобы ухаживать не только за своим парнем, но и за его другом. Она находилась с ними постоянно, и днем, и ночью. В общем, жила она там. Днем выполняла поручения врачей, а ночью спала в кресле рядом с Димитром. В каждую свободную минуту она подходила к своему возлюбленному, гладила его руку и разговаривала с ним. Рассказывала новости про родных, вслух читала ему сообщения от друзей, пела песенки. Даже телефон прижимала к его уху, чтобы он мог услышать голос своей мамы.

Через два месяца она позвонила мне.

- Димитр очнулся!

- Здорово! И как он? – обрадовалась я.

- Я гладила его руку и сказала ему, что я его люблю. А он рукой шевельнул!

- Он тебя услышал!

- Я тоже так думаю! Врачи сказали, что это очень хорошо! Появился шанс, что он выйдет из комы!

- А целовать его можно?

- Целовать разрешили только в щечку или в лоб. Плакать рядом с ним запретили.

- А ты плачешь?

- Я не плачу, держусь.

- Ты молодец! Родители уже знают?

- Да, порадовала их уже.

- А как друг Димитра?

- Он еще в коме. Мне пора. Врач зовет. Пока!

Друг Димитра умер через месяц, не приходя в сознание. Димитр был очень слаб, и ему не сказали. Только спустя пять месяцев за неделю до выписки ему сообщили. Димитр молча выслушал, кивнул головой и промолчал.

В день выписки в госпиталь приехал командир Димитра и помог Руф отвезти парня домой. На своего командира Димитр отреагировал как на медперсонал, без интереса.

Врачи бессильно развели руками и порекомендовали Руф найти психотерапевта.

Спустя какое-то время Руф мне снова позвонила, рассказала, как родители встретили сына, как после нескольких неудачных попыток вызвать в нем хоть какие-то чувства сдались и опустили руки. Димитра по-прежнему ничего не волновало, он стал отрешенным и безучастным. И Руф приняла решение расстаться со своим возлюбленным.

- Он даже мне не улыбается – говорила она мне по телефону. - Наверное он считает меня медсестрой. Хотя я не в медицинской униформе к нему домой прихожу. Он просто отвечает на вопросы и просто слушает. Я не вижу в нем желания радоваться жизни. Он стал каким-то равнодушным. Мне кажется, что у него нет даже интереса к жизни. Он смотрит на нас, но в глазах нет жизненной искры. Мы радуемся, шутим, а он смотрит на нас и не реагирует. Ни один мускул не дрогнет на его лице, губы не делают попытки растянуться в улыбке. Словно оживший манекен за нами наблюдает. Жутко становиться. Я так больше не могу!

- Ты разлюбила его?

- Нет. Просто я не вижу смысла в таких отношениях.

- Но ты боролась за него! Вытащила из лап смерти!

- Вот смерть и отдала мне тело любимого, а душу себе оставила! Что мне делать с телом?! Это живая кукла! Ест, когда дают; спит, когда положат в кровать; ладно под себя не ходит! Разве это полноценный человек? Без души?! Сил больше нет моих.

Руф перестала навещать своего возлюбленного, а потом перестала звонить его родителям. А спустя год вышла замуж за другого парня и уехала вместе с ним в другой город.

2017

http://www.marpravda.ru/news/zhiteyskie-istorii-literatura/lora-kozyr-rasskaz-lyubov/