В депутатских рядах Госсобрания Марий Эл I созыва никогда не было единодушного «одобрямс». Только что народившееся «дите» оказалось чрезвычайно неспокойным. На сессиях спикеру часто приходилось призывать разгоряченных депутатов к тишине и возвращать в русло повестки. И не мудрено, ведь на многочасовых дебатах обсуждались вопросы, которые не поднимались ранее никогда. Это реалии 90-х.

Сами с усами

Так в России протрубила о себе национальная тема. Ее выносят на поверхность даже незначительные политические изменения, что уж говорить о потрясении, которое переживало общество тогда. Можно ли сказать, что с демократическими переменами в целом произошел рост национального самосознания? Вряд ли. В то время большая часть населения экономически разбитой страны жила одинаково худо. Простому человеку с ситуацией помогали справиться трудолюбие, запасливость, смекалка, да все что угодно, только не национальность, ну, может, за исключением тех, кто начал срочно искать новую историческую родину. Но тема эта благодатна для политиков как предмет торга за власть и ресурсы. Градус ее накала на Кавказе или в ряде других регионах был реальной угрозой для целостности России.

В Марий Эл с ее мирным и в общем-то дружным населением, отсутствием клановости ситуация никогда не взвинчивалась до сепаратистских истерик. И хотя в тот период национальные движения активировали политическую работу, на повестку дня чаще всего выносились вопросы культуры, языка, национального представительства в органах власти.

Кугыжаныш погын

Это, уже привычное уху название, появилось в тот период, когда в республике зарождалось Государственное собрание, и так по-марийски звучит название регионального парламента до сих пор. Народные избранники первого созыва жарко дискутировали на тему государственного языка, когда работали над Конституцией. Рассказывает депутат Госсобрания республики I созыва Александр Казимов:

- Высказывалась точка зрения, что всех обязаны обучать марийскому языку. Была и другая логика, что человек волен говорить на том языке, на котором ему хочется. Существовал третий фактор: а самому населению какой вариант более приемлем? Он за лозунгами не всегда учитывался. А речь шла о том, что если марийцы хотят быть наравне с другими народами, они должны владеть в первую очередь государственным языком страны, чтобы в любой вуз могли спокойно поступить, получить любую специальность. Если по татарскому принципу идти, приходится изучать язык в ущерб изучения наук. От этого страдает уровень общей образованности. И сегодня еще споры идут в национальных территориях. Я думаю, надо спокойно относиться к тому, что происходит уменьшение употребления языка. Хотим мы или нет, надо говорить так, чтобы нас все понимали. Но условия для овладения родным языком нужно сохранять, и люди добровольно должны принимать решения. Знание языка – это определенная культурная ступенька человека. При низком уровне стремление к языку будет гаснуть. Это серьезная тема, сложная и неоднозначная.

- Когда вы возглавили МарНИИ языка, ваши парламентские коллеги посчитали, что вы поменяли идеалы на теплое местечко при власти…

- Когда я перешел директором в институт, я не предал демократические идеалы, а спас их. Я всю жизнь положил на то, чтобы сохранить институт и кадры. И сотрудники очень хорошо меня понимали и поддерживали. Упрекнуть мне себя не в чем. Даже по числу книг, опубликованном институтом, я не знаю, когда еще такое будет. В год не менее 10 книг, а то и 20, не считая мелких брошюр. Монографические издания у нас потоком шли. Люди работали и производили продукцию, это главное.

- Связан ли уход из парламента с тем, что предложения не реализовывались?

- Возможно, косвенно. У нашей демократической группы были революционные предложения, касающиеся местного самоуправления. Мы говорили о необходимости передать полномочия на места, вниз. Основные массы людей прямолинейно власть воспринимают. А если каждое решение принимается с оглядкой на вышестоящий орган, то просто идет игра в дублирование. Мы зависели от Москвы во всем. Этого реализма местное самоуправление не имеет и сейчас.

Лозунги тогда звучали красивые, ой-ей! Происходила смена принципов хозяйствования, отношения к собственности. Но в итоге все это – как по живому для населения. Проблема была, как распорядиться природными богатствами республики, учитывая, что у нас и так не особенно много. Лес уходил, много чего расхищалось, особенно с тех оборонных предприятий, которые встали. Латифундисты наши – председатели колхозов и директора заводов очень четко держались за свою власть и деньги. Народ держали в стороне от этого пиршества. До сих пор у меня осталось впечатление, что огромный потенциал, воодушевление людей того времени, к сожалению, не использованы. Погасить энтузиазм народа очень легко.

Как кость в горле

Таким образом характеризовала себя демократическая группа парламента. Небольшая количественно, она, тем не менее, оказала решающее влияние на распределении ролей в первом депутатском составе. Это было непредсказуемое время, когда менялись приоритеты и авторитеты, старые правила подковерных интриг уже не действовали, а новые еще не появились.

В 1993 году Юрий Минаков, маститый на тот момент политик, уверенно претендовал на пост председателя Госсобрания. Но совершил тактическую ошибку, не заручившись поддержкой демократов. Казалось бы, четыре депутата, что они могут решить? Но именно этих голосов ему не хватило, и место спикера заняла «темная лошадка», тогда еще неизвестный молодой депутат Анатолий Смирнов. Ему часто приходилось быть между молотом и наковальней – президентом Вячеславом Зотиным и депутатами, которые откровенно недолюбливали руководителя республики. В условиях этого открытого противостояния марийский парламент набирался политического опыта.

http://www.marpravda.ru/news/sociym/k-25-letiyu-gossobraniya-mariy-el-nespokoynoe-ditya/