В Куженерский районный краеведческий музей Марий Эл поступила рукописная история рода Кропотовых, который дал республике много славных имен и среди них депутат Государственной Думы императорской еще России Александр Кропотов.

«Течет речка Воздомашка, вращает колеса мельницы, постукивают разные части мельничного устава, отсчитывают минуты и годы хозяйской жизни», - это строки из воспоминаний дочери депутата Государственной Думы Александра Кропотова Елизаветы. Папку с тетрадками рукописных материалов в музей привезла внучатая племянница депутата, жительница поселка Сернур Диана Фоминых.

Назвали слободу Подгорной

На десятках страниц школьных тетрадок история рода Кропотовых – одного из миллионов, которые своим усердным трудом созидали Россию. Полвека эти написанные для потомков воспоминания пролежали в семейном архиве и вот теперь по ним можно проследить историю этого славного вятского рода, который в первой четверти 19 века тронулся из-под слободы Кукарки в неизведанные дали Корак-Солинской волости, где по слухам и земли, и леса было предостаточно. Большая часть обоза проехала южнее, поселившись в Салтаке да Лонганере, одна семья остановилась в волостном центре.

Рубить избу решили на берегу малой чистой речки Воздомашки, места хорошие, только лес сводить надо, освобождая землю под пашню. Не случайно один участок долго еще называли «подсеками». Ну а саму кропотовскую слободку нарекли деревней Подгорной – она от села Ильинского действительно в низине стояла. Новое место поселенцам понравилось: «хлеб на свежих землях рос лучше, лен родился длинный да куделистый, волокно из него получалось шелковистое и ласковое, хорошо велись овцы да коровы».

Одной землей не прожить

А время идет - у первооснователя деревеньки Никиты сыновья подросли, в раздел просятся. Дети как пальцы на руке тоже все разные, один дом двухэтажный поставил, мельницу соорудил. Отец будущего депутата Государственной Думы Егор Гаврилович жил «неровно»: то сыты все были, сахар к чаю случался, а то и без хлебушка, бывало, сидели – приходилось идти просить у брата Якова взаймы до нового урожая. А семья большая - девять детей, да еще трое в младенчестве померли. По-разному сложились их судьбы: Татьяна в монастырь ушла, родители поначалу противились, да потом знать подумали – «своя молельщица будет, заступница перед Богом, а дома то еще три девки подрастают». Увез отец дочь в Свияжский монастырь, но и вклад внес – чтобы зря ее черной работой не неволили. Сына Ивана отдал портняжному делу учиться, швейную машину ему купил – одной землей не прожить, тем более что после каждого передела наделы - «полоски» все уже и уже становились.

Кислые щи и Егорова роща

Хотя старался Егор, и жилка хозяйская была у него: ездил извозом в Казань – возил разные товары, мастерил на продажу гардины из осиновой дранки с красочными узорами – за это ремесло вручили Егору Гавриловичу Похвальный лист на Казанской промышленной ярмарке. Даже кислые щи варил, чтобы торговать ими на ярмарках, но это предприятие не принесло ни денег, ни славы, а бутыли из темного стекла еще долго валялись в темных углах погреба.   Но во многом Кропотов для своего времени был пионером - первым в округе начал сеять клевер и занялся разведением леса, неудобья засадил саженцами лесных пород, березки принялись очень хорошо, а вот дубы и вязы капризничали.   Но со временем на увалах выросла хорошая роща, а рачительного крестьянина за труды по лесоразведению в 1914 году отметили серебряной медалью.   Деревья те выпилили в годы Великой Отечественной войны – на дрова для многочисленных эвакуированных, которых поселили в здешних местах. Сослужила службу Егорова роща.

И жалованье – рубль в месяц

Настоящую славу роду Кропотовых принес второй сын Егора – Александр. Учился он хорошо, и вскоре взяли парня в волостное правление помощником писаря, жалованье положили – рубль в месяц. Деньги, правда, отец еще долго сам забирал.   В свободное от службы время Александр помогал по хозяйству: летние дни, вспоминает Елизавета Александровна, были заполнены неизбывной крестьянской работой в лесу и в поле, а зимой мужики занимались деревообрабатывающими ремеслами: делали ведра, кадки липовые да дубовые, вырезали ложки, вытачивали хлебные чашки и сеянки. Все это в хозяйстве было нужно, а излишки продавали на базарах в Яранске, в Кукарке и у себя в Ильинском в престольный день был большой базар. Александр много читал, особенно любил стихи Некрасова, а Ермил Гирин из «Кому на Руси жить хорошо» стал для него образцом для подражания.

А тут дела сердечные подоспели - свою половинку писарь нашел в селе Салтакъял, там встретил он молодую учительницу, выпускницу Уржумской прогимназии Анну Буркову. «Встретились и не смогли больше расстаться» - напишет их дочь Елизавета. Анна Яковлевна была городская, но рода небогатого. Пришлось отцу свадьбу устраивать, хоть и не с руки это совсем в горячее летнее время. И детки пошли, да тут призвали Александра Егоровича на русско-японскую войну, с которой он привез пару фотографий. Дома вновь вернулся к исполнению своих писарских обязанностей. По воспоминаниям современников это был очень правильный человек: честный - не брал взяток, справедливый, не пил, не курил и даже крепкими словами не выражался. Вот в храм, правда, ходил редко, за что батюшка на него обижался.

Как писарь старшину «переиграл»

Ну а в большую историю волостной писарь Александр Кропотов вошел потому, как в 1907 году стал депутатом третьей Государственной Думы. Выборы от крестьянской курии были четырехуровневыми: сначала в земельных обществах, потом волостные, уездные и, наконец, губернские собрания выборщиков. Земляки выдвинули писаря кандидатом в депутаты, и деревенский почитатель таланта Некрасова выиграл все выборы, на уездном уровне обойдя своего непосредственного начальника волостного старшину Степана Басова, что потом Кропотову и аукнулось. Затаил обиду старшина и возвел поклеп на своего писаря, обвинив в том, что он незаконно баллотировался в Государственную Думу. По тогдашним законам выдвигаться мог только домохозяин, а Александр Егорович не был выделен из семьи отца, хозяйствовали они совместно. К этому по наводке старшины и придрались власти.

Вятский «Цицерон»

Но это будет потом, а пока, завершив полевой сезон, семья засобиралась в дальнюю дорогу в Петербург. До Вятки добирались на лошадях и пароходе, потом по железной дороге. В Питере по-крестьянски одетому Кропотову долго не хотели сдавать внаем квартиру, а погулять в Летний парк пустили только после того, как он предъявил депутатское удостоверение. В Думе вятский мужик из далекого марийского края, который называли «медвежьим углом», не был статистом. Многократно (более 30 раз) выступал он с трибуны, отстаивая интересы доверившихся ему крестьян. Говорил ярко, образно, не зря депутат Пуришкевич прозвал его «Цицероном». Многое из того, за что бился Александр Егорович, актуально и сегодня, например, он отмечал, что хотя крестьянство платит серьезные налоги, люди не знают, куда и на что уходят эти средства. Их нужно оставлять на местах в пользу земства – ратовал Кропотов. А разве сегодня безденежье не главная беда местного самоуправления?

Сам Керенский защищал

После того как Дума №3 сложила свои полномочия и депутаты лишились иммунитета, за Кропотова взялись – по тому самому навету на время следствия посадили в тюрьму. Обвинение могло обернуться четырьмя годами каторжных работ, но из Питера приехал знаменитый либерально настроенный адвокат - кстати, будущий премьер Временного правительства Александр Керенский, которому удалось доказать невиновность своего тезки.

Впоследствии Кропотов служил в Уржумской уездной управе, занимался хлебопашеством. В годы советской власти бывшему депутату ГД пришлось несладко – чекисты арестовывали Александра Егоровича с завидным постоянством, но тома с работами Владимира Ленина, в которых вождь мирового пролетариата цитировал его выступления, называя «защитником интересов трудового крестьянства» стали настоящей охранной грамотой.

Фото предоставлено районным музейно-выставочным центром.

http://www.marpravda.ru/news/religiya/kak-pisar-egor-kropotov-iz-mariyskogo-kraya-pobediv-na-vyborakh-svoego-nachalnika-stal-deputatom-gos/