Родился в Йошкар-Оле. В 1980 году окончил художественное училище. Работал художником-оформителем в театрах, инженером-конструктором, дизайнером на предприятиях. Оформил десятки книг.
Многократно участвовал в выставках. Работы продаются в России и за рубежом.
Женат, двое детей.
Искусствоведы сразу «обозвали» меня постмодернистом. Мы здесь были первые – Толстов, Кузнецов, мои друзья-единомышленники, и я. Социалистическая жвачка меня изначально раздражала, там об искусстве речь не шла, сплошные лозунги. Я учился в художественном училище, когда мы сделали первую выставку и показали в работах свое видение. Постмодернизм в Советском Союзе, конечно, не приветствовался, и у директора училища возникли неприятности, ему «поставили на вид». Но я продолжал двигаться в этом направлении, а когда много работаешь, появляется свой почерк. Мои работы – эксцентричные, философские по характеру, – ни с чем не перепутать. В темах я изыскатель, ищу глубины, сложное в простом. При этом, несмотря на современное направление, меня всегда интересовала история, то, что связано со стариной, меня вдохновляет. В Йошкар-Оле все исторические закоулки излазил. Чтобы идти вперед, надо опираться на прошлое.
Те, у кого перстом голова не задета, берут чугунной попой, усердием. А кому дано рисовать, гораздо легче учиться в художественном училище. Я прямо говорю, что родился художником, мыслю и запоминаю образами. Учиться все равно надо, но, считаю, до того момента, когда почувствуешь, что хватит. Линия рисунка должна быть живая, как природа, в которой нет заученности, геометрических углов, прямоты. Сейчас компьютерные технологии позволяют рисовать любому. Убьет ли это живое искусство? Вряд ли, меняется инструментарий, но сильные выживают, естественный отбор никто не отменял. Что касается моего любимого инструмента, я начинал как график, но потом перешел на живопись, точнее, заполнение цветом графической формы. Создаю черно-белые и цветные графические сериалы, живописные работы.
Мне все приходилось делать – и советские плакаты рисовать, и дембельские альбомы в армии, работал на заводах, в книжном издательстве, в театре. Делал копии картин известных художников. Как-то скопировал натюрморт Кипренского. Он так долго висел на продаже, что уже постарел. Кто-то решил – раритет, и купил. Шучу, художнику надо жить долго, чтобы что-то продать. Резал камень в неоготическом «Замке Гарибальди» на берегу Волги в Самарской области. Чтобы реставрировать XV век, мы искусственно старили камень для постройки замка, делая его неотличимым от природного материала. Делал скульптуру кота «Казанская сирота» в Раифском монастыре. Занимался перегородчатой эмалью, керамикой, мозаикой. Даже три патента есть, получил на «Торгмаше». А ведь поначалу на завод в мастерскую к ребятам через забор лазил, уже потом мне пропуск выписали. Я придумал дизайн уличных морожениц на колесиках. Правда, его до такой степени испортили! То колес не найти таких, то труб нужного размера, да вся конструкция получилась громоздкой, легких агрегатов не было. В результате весь дизайн превратился в танк.
Если я сейчас захочу нарисовать то, что раньше писал, ничего не получится. Хоть как бейся, но в одну воду дважды не войти. В творчестве есть свои этапы, которые проходишь, и страница закрывается. Рисунок идет изнутри, а внутреннее состояние, настрой неповторимы. Сейчас у меня такой период: общения меньше, сад-огород, домашние дела. Да и люди стали более закрытые, что ли, а человеку искусства очень важно общаться, иначе он замыкается и привыкает к этому. А вообще, чтобы творить, не зашорить мозг, надо больше ездить, набираться впечатлений. Я много ездил и по стране, и за рубежом, и бывало, что задерживался надолго, но всегда возвращался. Даже столица, которая прельщает творческих личностей заманчивыми возможностями, не заманила.
Москва погубила много талантов, просто съела. Были и у меня в свое время предложения там остаться. Я входил в группу «Факт», в которой объединились фотографы и художники-графики со схожим мировоззрением и тягой к новаторству. Мы делали выставки в Москве «На Каширке» и в Прибалтике. Но не знаю, что- то перетянуло меня в Йошкар-Олу, домой. Разговоры о перспективах были, но какие- то кулуарные, ничем не подкрепленные. А здесь у меня семья. С женой я познакомился благодаря творчеству. Она посмотрела мои работы, и ей очень понравилось. А если человек воспринимает их, значит, это мой человек. Мы вместе с 1980 года, и наша дочь пошла по моим стопам.
https://www.marpravda.ru/news/society/lichnoe-delo-43-aleksey-klyukin/