На набережной Йошкар-Олы, неподалеку от Архангельской слободы можно увидеть двухэтажное желтое здание, стены которого прикрыты щитами из материала, похожего на пластик. Закрытые его окна похожи на невидящие глаза слепого.
Пожар 2013 года выжег внутренности старинных каменных палат XVIII века, которые так и называли «палатами Карелина», по имени царевококшайского купца Абрама Андреевича Карелина. Глубокие арочные окна и рустованный кирпич говорят своим видом о глубокой древности дома. Такие дома строили бояре еще в допетровскую эпоху. На первом этаже палат (к слову, на Руси в старину именно так и называли каменные дома) - сводчатые потолки. Первый этаж разделялся на парадную часть и ту, что попроще, называвшуюся «людской». На втором этаже окна были с наличниками, а сами этажи разделены выступающим карнизом. Особый шарм придавал палатам поребрик на углах строения.
Больница и арестный дом
После Абрама Карелина дом по наследству отошел его сыну Алексею и в дальнейшем переходил из рук в руки потомкам Карелина, пока его не унаследовали Евпраксия Полубарьева и ее сын Михаил. Новые хозяева старинного дома в 1866 году сдали его в аренду уездной земской больнице, в которой начал работать земский врач Роберт Понсе де Сандон, сосланный в Казанскую губернию по подозрению «в политической неблагонадежности» после Польского восстания 1863-1864 годов. В 1867 году поляка уволили с должности и ее занял местный уездный врач М.Боголюбов. Тот проработал в этих стенах совсем недолго, оставив земскую службу в январе 1868 года. С 1870 года в этом доме работал видный деятель земской медицины Царевококшайского уезда Михаил Агровский.
В 1871 году «медицинский» период истории карелинского дома закончился. Больница переехала, а на ее месте разместили тюрьму – арестный дом. Тесновато в нем было арестантам, которые старались пересидеть голодное зимнее время на казенных харчах. На содержание таких сидельцев казна отпускала по гривеннику в день. Да еще и выдавали одежду. Для сравнения: поденному рабочему платили по 15-20 копеек в день, но тем надо было самим тратиться и на ночлег, и на одежонку. Порядки в арестном доме были довольно вольными, и случалось, надзиратели и заключенные вместе ходили в местный кабак. В 1903 году тюрьму перевели отсюда в новопостроенный арестный дом на Ново-Покровской. В карелинский дом въехали квартиранты. Во время I мировой войны столь много повидавшие стены приняли военный госпиталь.
Богатая история
После прихода к власти большевиков дом был национализирован и спустя некоторое время его передали Союзу потребительских обществ Марийской автономной области (Марисоюзу). В тридцатые годы карелинский дом вновь принял жильцов. В память об одном из них на стене дома №40 по Анисимовскому переулку несколько десятилетий висела памятная доска о том, что в 1934-1935 годах в нем жил и работал основоположник марийской литературы Сергей Чавайн. В этом же доме жил один из основателей марийской автономии, председатель Ревкома МАО Иван Петров, продолжительное время работавший председателем Маробисполкома. Его имя носит одна из улиц заречной части города.
Шли годы, дом старел. Последние жильцы съехали отсюда почти накануне пожара, погубившего внутренний вид старого здания, который так и не успел стать чавайновским литературным музеем, немного не дотянув до 2015 года, объявленного Годом литературы в России. Оказавшись без присмотра, опустелый дом сделался добычей мародеров и грабителей, ринувшихся в него в поисках предметов старины. Ну и как итог всего этого безобразия – пожар…
Стоит сегодня он на нарядной Вознесенской набережной и редко кто из прохожих обратит на него, закамуфлированного, внимание. А между тем, дом - единственный по-настоящему интересный своей подлинностью и богатым прошлым объект истории в этой точке города. Новоделов и имитаций «под Европу» у нас хватает, но где найдешь еще стены, которым почти четверть тысячелетия?
https://www.marpravda.ru/news/gorod/kakie-shramy-skryvaet-staryy-dom/