Зал Дома творческих союзов в Йошкар-Оле – по адресу: набережная Амстердам, дом 2 – постепенно становится культурной Меккой города. Вот и писатели полюбили тут представлять читателям новые книги.

Недавняя презентация сборника расска­зов Валерия Бердинского «Все мы люди» – это, конечно, не рядовое событие для писа­тельской организации республики. Дело в том, что произведения одного из крупней­ших современных марийских прозаиков изданы на русском языке. 17 рассказов пе­ревёл Анатолий Спиридонов, автор эпоса «Югорно», 14 – Геннадий Сабанцев, народ­ный поэт РМЭ. Кстати, Бердинский есть в переводах ещё и на венгерский, эстонский и казахский языки.

Выступившая на презентации литерату­ровед Надежда Федосеева отметила особен­ности языка и стиля писателя. Его индиви­дуальный взгляд на мир простого человека, в котором главенствуют понимание и со­чувствие.

У В. Бердинского есть роман «Тый – мы­лам, мый – тылат» («Ты – мне, я – тебе») о рыночной экономике переходного периода в сфере обслуживания. Он основан на лич­ном, почти пятидесятилетнем опыте тор­гового работника. После окончания в 1969 году Чебоксарского кооперативного тех­никума он приехал в родной Сернур. Начал товароведом, вырос до председателя райпо.

Говоря о необычном сочетании этой профессии и писательства (у нас, как из­вестно, великими литераторами чаще становились бывшие врачи), я на той пре­зентации отметил и редкие человеческие качества Валерия Николаевича, которого знаю более тридцати лет. Сравнивая его рассказы с ранними чеховскими, подме­тил главное отличие: Бердинский слиш­ком добр и гораздо ближе к своим ли­тературным героям, потому авторскую позицию выстраивает прежде всего от сопереживания и сочувствия, а не через иронию и сарказм.

У книги «Все мы люди» хороший язык, а в основе содержания – гуманизм. То, чего современному обществу часто не хватает. Читайте и напитывайтесь сочувствием к ближнему…

* * * * *

   Автор: Валерий Бердинский, писатель

КРЁСТНАЯ

«Всё, больше не могу, не вы­держу и минуты!» – Вера Крас­нова не находит себе места, ме­чется из комнаты в комнату.

Подойдя к серванту, схватила рамку с фотографией. Но ничего не увидела. Всё в тумане. И так уже который день.

– Умереть... Ждёшь ли меня, Владик? Почему молчишь? – по­глаживая фото, говорит она. – Где ты? Почему я тебя не вижу?

Забыв о фотографии, прошла в спальню, потом оказалась в ванной. Бездумно включала и отключала воду. Потом верну­лась в зал, села на диван, при­легла, но тут же встала. Снова оказалась у серванта.

– О чём хочешь спросить, Вла­дик? Почему ты такой груст­ный? Почему молчишь? Эх, Владик, Владик... Я бы всё тебе сказала, но не успела. У нас был бы сын, Владик. А теперь... и он ушёл. Оставил меня.

Рамка выскользнула из рук женщины, упала на пол, но она этого не заметила.

В её руке блеснуло что-то острое, слёзы хлынули из глаз. Вера поняла: она зажатым меж пальцами лезвием водит по на­бухшей вене.

– Прячешься? Почему? – уго­варивала исчезающую на глазах вену.

Чыр-р, чыр-р – зазвенело в ушах. Чыр-р, чыр-р...

Вера неожиданно поняла: это в комнате надрывается теле­фон. Точно, телефон.

«Нашли время», – недовольно подумала она, направляясь к ап­парату.

– Вера, Веруня, помоги! – услышала Вера в трубке. – Нуж­на кровь!

– Кровь?

– Да, Вера.

– Кровь...

– Да, кровь, срочно! Вера, пой­ми, скоро...

– А кто это?

– Я, Аня! Ты чего, Вера? Не уз­нала?

– Аня?

– Вера, это я, Аня! Что с тобой?

– Ничего.

– Вера, я тебя не узнаю. Всё не можешь успокоиться? Беда бедой, но надо жить! Понима­ешь? Нельзя уйти вместе с покойником. Ведь жизнь даётся человеку лишь раз. Слышишь, Вера? У тебя всё ещё будет. Ведь молодая, красивая.

– Ну, скажешь тоже, краси­вая, – в голове Веры проясни­лось. – Аня, я сейчас, не клади трубку, в ванной вода бежит...

– Подожду, иди, выключи.

Вода уже лилась через край. Закрыв кран, Вера вернулась к телефону.

– Ань, что случилось, какая кровь?

– Алик в операционной, не хватает крови для перелива­ния. У него первая группа, от­рицательная. Я вспомнила, что и у тебя такая же группа, и ре­зус тот же.

– Да, у меня первая группа, отрицательный резус. Но что случилось, Аня? Ведь Алик был здоровым ребёнком.

– Вера, Верунь, потом расска­жу. Спаси. Приходи в республи­канскую больницу, помоги спа­сти Алика...

– Жди, Аня, я быстро. Доеду на такси.

– Я заплачу.

– Ты что, Аня? Уже одева­юсь…

– Быстрее! – торопила она пожилого таксиста. – Включи­те фары! Там ребёнок умирает, восьмилетний мальчик! Надо спасать.

– На дороге гололедица.

– Не бойтесь, не разобьёмся. Теперь не разобьёмся.

Не понял таксист молодую женщину, только несколько раз украдкой посмотрел в зеркало. «Теперь не разобьёмся. Почему теперь? Некогда выяснять. Надо следить за дорогой. Два дня подряд лил дождь, а теперь по­холодало. Дорога – как каток».

Вера готова была отдать для Алика всё. Но больше двух норм крови не взяли. Совсем недав­но она хотела перерезать себе вены, а сейчас поняла: её кровь поможет сохранить жизнь дру­гого человека. Тогда надо жить. Значит, её жизнь нужна ещё ко­му-то.

Выяснилось: Алик вернулся из школы и неожиданно упал в обморок. В больнице узнали: у ребёнка белокровие. Чтобы спа­сти его, нужно было сначала по­менять всю кровь. А потом уже лечить...

Вера в тот вечер долго не от­ходила от ребёнка. Аня уже не пыталась отправить её домой. Она не хотела ворошить ста­рое, но события двухнедельной давности не давали покоя. Осто­рожно спросила:

– Как могло случиться такое? Ведь не первый рейс. В прош­лом году ездил аж до Волгогра­да. Зимой был в Ростове...

– Сказал, что две ночи ночева­ли в дороге...

– Заранее не дано знать: ког­да, как и что будет, – задумчиво произнесла Аня.

– Ведь уже вернулись. Были здесь, на марийской земле. До Йошкар-Олы после Чебоксар­ской ГЭС совсем недалеко. Наверное, устали, остановились отдохнуть. Ох, Владик, и надо же было тебе угореть.

– А ведь говорили, что кабина плохо закрывалась, – вздохнула Аня.

– Знаешь, Аня, я даже не успе­ла сообщить ему о своей бере­менности.

– Вот как?

– А теперь... Случился выки­дыш. Был мальчик.

– Такая беда сломит хоть кого. Слава Богу, сама осталась жива.

– Моя жизнь...

– Вера, надо жить! Ещё встре­тишь...

– Аня... Ведь я любила Влади­ка. Разве могу другого?

Аня замолчала, она поняла: рано говорить об этом. Она опытней, старше на пять лет. Не так уж и мало. И сама живёт без мужа. Вот посоветовала подруге – самой стало неудобно. Нын­че мужчины легкомысленные. «Баламут Толик соблазнил и оставил. А теперь... сын болен. Сын болен, болен...» – Аня вы­терла слёзы.

Они землячки, из соседних деревень. Обе учились в Куп­солинской школе, знают друг друга хорошо. В школе мало общались, а вот в городе встре­тились. Приехали в Йошкар-Олу учиться, но ни одна не поступи­ла. Аня пошла на стройку, стала штукатуром-маляром, Вера – парикмахером. Именно там уви­дел её Владик, стройную, боль­шеглазую. Неделями осаждал. Работал шофёром, но в коммер­ческой фирме платили неплохо, наскрёб на «хрущёвку».

– Говорят, это страшная бо­лезнь, – снова заплакала Аня.

Вера тоже не удержалась.

Наконец появился врач.

– Что это такое? – спросил он строго. – Что за слёзы? Ребё­нок должен победить болезнь. Понимаете? Победить! Надо хорошо ухаживать за ним, под­держивать, сделать несколько переливаний крови.

Обе как по команде перестали хлюпать.

– А он будет жить?!

– Да, он выздоровеет. Скажу прямо, надо будет много крови, лекарств. Всё это стоит недёше­во. Но, я вижу, вы молодые. Оси­лите. На сегодня можете идти домой.

Аня пригласила Веру к себе. Убеждала, что места хватит в их общежитии гостиничного типа. Вера почти согласилась, но вспомнила о затопленной ванной и сказала:

– Аня, сегодня я хочу отдох­нуть. Очень устала.

– Хорошо, Вера. До свидания.

Вера убрала воду в ванной, прибралась, перемыла посуду и присела на кухне. Почувствова­ла слабость и решила пораньше лечь спать. Перед тем как лечь в постель, снова подумала: «Моя жизнь нужна другому... нужна! Тебе, Алик, нужна моя кровь».

Аня не могла отойти от сына. Поэтому Вера ходила по пред­приятиям, благотворительным организациям, просила помощь. Нужны были не только деньги, но и многое другое, путёвка в санаторий, например. Вера, про­бегав по коммерческим фир­мам, поняла: чем богаче люди, тем жаднее. Многие не верили. Один обозвал её аферисткой. Но, выдержав это, не привык­шая повышать голос молодая женщина всё-таки так гаркнула на директора, что тот молча до­стал три зелёные бумажки – 300 долларов.

Так прошёл месяц, два. Сдела­ли переливание. Больше поло­вины крови, в общей сложности, дала Вера.

Через неделю мальчик пове­селел.

– Я говорил вам! – радовался лечащий врач. – Теперь точно выздоровеет, будет жить!

В начале апреля Алика выпи­сали. Теперь он уверенно сто­ял на ногах, бегал по коридору. Вручили путёвку в подмосков­ный санаторий.

В тот день Аня пригласила Веру, всех соседей. Усадив в цен­тре стола Веру и Алика, одной вручила бокал шампанского, другому – стакан сока. Попроси­ла обоих встать, зажгла свечу и вставила её в буханку хлеба.

– Это в честь второй матери моего сына. В день рождения за­жигают свечи согласно возрасту. Сегодня день рождения сына и матери. Поэтому я зажгла одну.

– Крёстная, – послышалось в одном углу.

– Крёстная, – согласились в другом.

– Крёстная!!! – зашумели все. Чокнулись кружками, стакана­ми, фужерами, выпили сладко-кислое шампанское. На счастье!

Перевод А. Спиридонова.

http://www.marpravda.ru/news/zhiteyskie-istorii-literatura/kniga-sochuvstvuyushchego-pisatelya/