Выражаясь словами Владимира Высоцкого, перед нами лежал «заповедный и дремучий» илетнурский лес, расположившийся у черта на куличках – это самое пограничье между Параньгинским и Моркинским районами Марий Эл.

Илетнур — это небольшая деревенька, богатая старыми холостяками. Дорога на удивление хорошо прочищена, но в самой деревне очень тихо, даже собаки не брешут, хотя на околице целая парковка автомобилей. Оказывается, это рыбаки, которые пытают счастья на протекающей по соседству реке Илети. Говорят, сейчас неплохо берет щука, в феврале пойдет налим.

Уникальное место

Туда за Илеть по восстановленному общественниками пешеходному мостику лежит и наш путь. Мы — это четверка мужиков, которые должны принять участие в экспедиции по учету диких бортей: трое пчеловодов и журналист, которого позвали за компанию. Здешний лес — уникальное место, поскольку именно тут в большом количестве сохранились устроенные нашими предками борти – выдолбленные человеком «дупла» в деревьях, которые становятся жилплощадью для диких пчел. Именно так выглядел сладкий промысел наших предков до того, как появилось ульевое пчеловодство.

«Бортевая» перепись

В этих местах я уже бывал однажды, но сейчас перед нами стояла задача взять на учет, пронумеровать и зафиксировать координаты всех имеющихся бортей, которые по сути дела бесхозные. По словам организатора «переписи» Алексея Кислицына, в илетнурском лесу находится порядка 20 старинных бортей, хотя судить о точном их возрасте достаточно сложно. Занимается ими один Кислицын, который увлекся этой темой, работая лесником, да него борти «держал» местный мужик по имени Иван. Да и в целом бортничество законодательно не урегулировано, никакого охранного статуса у лесных «медовушек» нет. Правда, сосны, на которых они расположены, лесорубы не трогают.

Навигатор запомнит

И вот на широких охотничьих лыжах мы трогаемся в путь, световой день в январе короткий, нужно торопиться. По пути форсируем Илеть, на льду хорошо заметны лунки, устроенные выдрой и бобрами. Поначалу нам везет – на просеке есть лыжный след, который скорее всего оставили электрики, впрочем, счастье оказалось недолгим. Идти по целине, особенно первому, гораздо труднее. Но настоящий экстрим ждал нас в лесу – чуть не метровые сугробы плюс земля там буквально устлана поваленными деревьями разной величины – попробуй, переползи их на лыжах, особенно без сноровки. В общем, пока мы добрались до цели, я уже порядком устал.

Впрочем, вид бортей поднимает настроение. Мы их «пеленгуем» на навигатор – таким образом, будут забиты координаты каждого медового дерева, краской из баллончика Кислицын выводит на деревьях цифры 1, 2, 3….

Проделки Топтыгина

Маленький перекур – и снова в путь. На снегу замечаем следы, оставленные местными обитателями: это лоси, зайцы, куницы, последние, кстати, являются конкурентами Алексея Ивановича – гибкие, как циркачи, зверушки не прочь полакомиться медком, и могут пролезть даже в маленькую дырку, но больше всего проблем доставляет хозяин леса.

 - С некоторых бортей я вообще ни разу не видел меда,- рассказывает Кислицын,- каждый год их мишки разоряют.

Он пытается отвадить топтыгина, для этого используются разные пахучие вещества вроде отработки, но помогает плохо, мишку, узнавшего вкус меда, ничто не останавливает. А пчеловод не имеет права устанавливать защиту, хотя такие способы существуют, например, на дереве с роем люди подвешивают бревно, которое не дает топтыгину возможности подобраться к самой борти и выгрести оттуда медовые соты. В том, что мишки тут частые гости, сомневаться не приходится - многие сосны испещрены отметинами – следами их когтей, с помощью которых сладкоежки забираются на высоту.

«Медовые» сосны

Кстати, борти люди устраивали именно в соснах, поскольку это деревья-долгожители с крепкой древесиной, кроме того, в силу особенностей сокодвижения, выдолбленная в сердцевине полость не мешает им жить дальше. Впечатляют сами бортевые сосны, это настоящие великаны в два, а то и в три обхвата. Замеры показали, что в диаметре они существенно больше метра. Наверное, именно такие деревья назывались «корабельным лесом», из таких мощных, но в то же время прямых и даже стройных сосен делали мачты для судов.

Проводник у нас хороший, поэтому борти находим быстро, у некоторых есть сколоченные из жердей лестницы – чтобы было удобнее забираться вверх. На одном Кислицын устроил даже смотровую площадку, здесь побывала съемочная группа телеканала «Планета», которая снимала сюжет о марийском лесном бортничестве. На одной сосне выдолблены даже две борти. Многие из них разорены медведями – деревянные вставки, которые закрывают пазы, выдраны хозяином леса. Некоторые «квартирки» пчелы заселяют каждый год, другие их чем-то не устраивают, одну оккупировали лесные муравьи.

Статус для бортей

Но, вот уже силы на исходе, сапоги полны снега. Пора как говорится, и честь знать. Подводим итоги: за время первого этапа экспедиции мы обследовали и зафиксировали почти десяток бортей. Работа эта будет продолжена и, надеюсь, со временем борти в том или ином виде получат охранный статус. Как ни крути, это рукотворный памятник старины, уникальное наследие материальной культуры наших предков, которое, если постараться, может стать перспективным туристическим объектом. Потенциал есть, тем более что культурная столица финно-угорского мира деревня Шоруньжа находится отсюда совсем неподалеку.

https://www.marpravda.ru/news/yvlechenija/v-zapovednom-lesu-mariy-el-okhrannuyu-gramotu-zhdut-unikalnye-pamyatniki-proshlogo-foto-i-video/