Наша встреча в селе Салтакъял Марий Эл началась с просмотра фотографий из обтянутого бархатом старинного альбома, там я и увидел уникальный снимок семьи Барсковых, который прошел с отцом моей собеседницы всю войну. Отвоевал и вернулся обратно. Фото сделано в 1934 году, состояние хорошее, вот только поизносилось на сгибе, поскольку хранилось в кармане гимнастерки.

До станка не доставала

- Вам ведь, если не ошибаюсь, 94 года? - спрашиваю я Эвелину Михайловну.

- Нет, милый, только 93 с половиной, - отвечает мне маленькая сухонькая, но все еще бодрая старушка.

Эвелина Михайловна коренная нижегородка, родилась в декабре 1925 года – из поколения, которое своими руками выковало Победу. 

- Когда началась война, вспоминает хозяйка, «мне было 16 лет, я в это время гостила у родственников в деревне – каникулы, красота. Мирная жизнь рухнула в одночасье, все разговоры только о войне. Выбраться обратно в Горький получилось не сразу, когда я приехала, отца уже не было дома – ушел на фронт добровольцем.

Для нас подростков детство тоже закончилось – меня по трудовой мобилизации, забрав документы, направили на завод «Красная Этна». Маленькая, до станка не достаю – приходится ставить подставку, работа в ночную смену, тяжело, плачу».

Как Волгу «размагничивали»

Потом речное училище, ее сразу же командировали на буксир, который тянул огромные плоты бревен. Столь нужный лес гнали даже в Москву.  Это ужас, как ее бомбили, душа в пятки уходила, - вспоминает моя собеседница. - Мы в это время отсиживались по каким-то ямам да канавам.

Вообще в речном курсантов учили только зимой, а едва на реках сходил лед, они отправлялись в плавание. На следующий год юная морячка уже стояла на вахте со вторым штурманом, добрались до Сталинграда, девчонки пели «Прощай любимый город…» и, глядя на руины, ревели как белуги. Потом взяли курс на Астрахань: плыть было сложно - мины. Кому-то везло, кому-то нет: на их глазах затонуло судно. Поэтому приходилось долго стоять, ждать, когда саперы по выражению бабушки реку «размагнитят» (разминируют - авт.). В Астрахани забили трюмы бочками с соленой рыбой и взяли курс на Горький – там было очень голодно.

Опора семьи

Просыпались - хотели есть, ложились спать - тоже самое, вспоминает Эвелина. На продуктовые карточки давали немного круп, сахар, хлеб. Были еще так называемые коммерческие магазины, но, чтобы купить «кирпич» (буханку), в очередях стояли сутками, даже ночью. У нее там брат стал калекой – попал под трамвай. Выручала связь с деревней, где жил дядя – оттуда можно было привезти несколько мешков картошки.

Получилось так, что она, совсем еще девчонка, стала главным кормильцем семьи: один брат инвалид, второй маленький, мама работала техничкой – зарплата слезы. Отец вернулся с фронта живым, но весь больной: ранение, туберкулез и его комиссовали, долго Михаил Васильевич не протянул и вскоре умер.

Планы об учебе пришлось оставить, и она пошла на автозавод имени Молотова. Предприятие производило оборонную продукцию, в том числе танки, люди получали неплохую заработную плату и, что немаловажно по тем временам, полноценные продуктовые карточки. Стала Эля станочницей и, сама того не ожидая, проработала там 32 года (!), только станки менялись: токарный, сверлильный, фрезерный…. О заводе остались самые добрые воспоминания: там к ней хорошо относились, фотография не сходила с Доски почета, профком каждый год выделял путевки в санатории. Оттуда и ушла на заслуженный отдых.

Приехала нянчиться, да так и осталась

А через какое-то время жизнь сделала крутой поворот и коренная нижегродка очутилась в марийском селе Салтакъял, о существовании которого прежде даже не подозревала. Сын взял в жены местную девушку, обосновались молодые на ее родине, а потом пришло горе – он погиб на рыбном промысле. Эвелина Михайловна перебралась в Салтакъял – нужно было помочь вынянчить кровинушек, внучек Кристину и Элю. Они выросли на моих руках, рассказывает бабушка, теперь обе взрослые, свои семьи: одна живет в Йошкар-Оле, вторая с мужем переехала в Крым.

- Так что сейчас я живу для себя, благо пенсия хорошая – грех жаловаться, вот только здоровья нет. 

93-летняя долгожительница с большим трудом передвигается даже по своей комнате, а на улицу вообще не выбиралась уже давно. Продуктами и всем необходимым ее обеспечивает социальный работник, делая заказы, Эвелина Михайловна никогда не забывает про своего товарища - кота Барсика. Правда, как только потеплело, гулена все время пропадает на улице, домой приходит только подкрепиться.

Ветеран-домостроитель или глаз-алмаз

До последнего времени досуг труженицы тыла скрашивали ее увлечения: вышивка – занималась этим с молодости, даже после тяжелых заводских смен, и изготовление миниатюрных домиков из бумаги. Их в шкафу столько, что может получиться небольшой хутор. Но это теперь в прошлом, без дела она, как и прежде, сидеть не может, но, шутит долгожительница, «руки дрожат, как у зайца». Хотя вот зрение практически идеальное – в свои без малого 94 года старушка ни разу не пользовалась очками. Без проблем может читать даже мелкий шрифт, смотреть телевизор. Хотя к ТВ Эвелина Михайловна равнодушна, говорит, одни развлекательные шоу, которые ничего не дают ни уму, ни сердцу, вот раньше были фильмы и программы, которые людей действительно воспитывали. 

http://www.marpravda.ru/news/society/i-v-94-goda-u-eveliny-vypovoy-iz-mariy-el-glaz-almaz/