Открытием для широкого круга республиканских читателей со временем станет, надеюсь, молодая йошкар-олинская поэтесса Аделия Давлятшина, чьи новые стихи (лета этого года) представляю сегодня.

Знакомство с нею у меня пока заочное. Но уже заподозрил, что девушка «не по годам серьёзная». Потому именно ей первой предложил некоторые вопросы недавно разработанной мною универсальной анкеты для местных поэтов и поэтесс. Ответа не получил только на один из десяти – об отношении к татарскому языку и литературе.

Кстати, на вполне резонный вопрос, уже вне анкеты, о том, почему её лирический герой то и дело меняет пол, написала буквально следующее: «Не вижу в этом ничего такого, я всегда так пишу». Когда же я, почувствовав в этом индивидуальную «слабину», растревожил её повторной просьбой, ответила и вовсе неожиданно: «Это всего лишь образы, не более. Для меня поэзия не делится на мужскую и женскую, поэт – существо бесполое. В поэзии можно быть кем угодно». И это живо напомнило мне кое-какие заявления 100-летней давности некоторых фигурантов Серебряного века русской поэзии.

Итак, с лёгкой руки Аделии Давлятшиной мы открываем разговор о поэзии и поэтах.

*  *  *

– Ахматова или Цветаева?

– Ни одна из них, к сожалению.

– По-твоему, почему сейчас в Марий Эл, где изредка всё же появляются прилично пишущие поэтессы, совсем не стало способных начинающих поэтов? Кстати, в марийской литературе это – уже зафиксированный факт.

– Мне кажется, сейчас так по всей России. Какой-то прямо-таки век поэтесс: Полозкова, Астахова, Сола Монова, Ананасова. Думаю, Марий Эл не исключение.

– Если следишь за современной русской поэзией, то в каких источниках и кого выделяешь для себя из большого количества, что там говорить, графоманов?

– Сейчас большая часть поэтических текстов живёт в интернете, там ими и зачитываюсь. Из современников мне нравятся Дима Птицами, Надя Келарева, те же Вера Полозкова и Серафима Ананасова. Начав читать стихотворение на какую-нибудь «заезженную тему», исполненную очень коряво, обычно тут же бросаю читать. Это и есть реакция на признаки графомании, моя реакция.

– Есть ли для тебя поэты в Марий Эл (включая как современников, так и авторов прошлого), которых надо читать и у которых можно учиться?

– К сожалению, нет. По крайней мере я на произведения таких не наткнулась. 

– Когда начала пытаться говорить и писать в рифму? Первый собственный запомнившийся стишок…

– Начала писать в 11 лет. В основном прозу и тексты песен. Сознательно писать стихи стала в 19 лет. Первого стишка, увы, не помню, это было очень давно.

– В какой школе училась? Чьё влияние из близкого окружения способствовало и способствует сочинению стихов?

– Училась в общеобразовательной школе посёлка Суслонгер. Интересоваться поэзией стала благодаря моему учителю русского языка и литературы – Бакшаевой Ирине Валерьевне. Ученицей я приносила ей тетради с моими текстами песен и прозы. Иногда мы вместе подвергали их литературоведческому разбору. Я стала понимать и чувствовать ритм в стихотворениях. Обожаю эту женщину, если честно. Сейчас меня мотивирует лучшая подруга. Ей я скидываю мои стихи перед публикацией.

– Понимаешь ли, что значит «выработать в себе редактора», получается ли делать это? Что в последующем может отвлечь тебя от стихов, какой другой творческий интерес соперничает сейчас с занятиями поэзией?

– Я не верю в приоритет творческого вдохновения, считаю, что научиться «хорошо писать» можно только непрестанными наработками. Если писать каждый день и при том оборачиваться на качественную конструктивную критику – есть шанс стать хорошим писателем.

А отвлечь от стихосложения может многое. Например, работа, личная жизнь, загруженность графика. Я не могу писать, когда в моей жизни присутствует личная жизнь, не умеющая изредка бить в углу. Как бы не хотелось это признавать, но это так. Ну а ещё… Я иногда рисую. Мне очень хочется «попутно с поэзией» заниматься и рисованием. Но вытеснит ли оно её?.. Нет, не думаю.

– Есть смысл писать стихи в провинции? Много ли тут таких, кто понимает сложную поэтическую речь?

– Конечно, есть. Тем более, в эру интернета, где своих читателей можно найти, публикуясь на различных сайтах и в пабликах. Не обязательно оставаться заключённым в рамки своего региона, хотя и это хорошо. К тому же в провинциях люди далеко не глупые, различным творчеством интересуются и заняты многие. Мы же не в Средневековье живём.

– По каким двум–трём признакам ты для себя определяешь качество поэтического текста: настоящее это или графоманский набор, пустое или глубокое, образное или безОбразное (малообразное)?

– Как уже отметила, графоманию можно унюхать уже с первых двух строф, но, по факту, сделать это очень тяжело. Мне не нравится излишняя, не оправдывающая себя, нагромождённость текста, когда слова используются не для понимания общего его смысла. Большое заблуждение считать, что тем самым стихотворение будет читаться и звучать куда интереснее.

Не приемлю, когда все образы «есенинского» толка, заимствованные из творчества Сергея Александровича или любого другого известного русского поэта. Дальше одной строфы этот «писатель» читаться не будет. Впрочем, это моё, чисто субъективное мнение. Наверное, у каждого, кто интересуется поэзией, представления о графомании свои.

Кристина

У мечты невозможны займы,

Ей досрочно не сдать

Экзамен,

Для неё не бывает «занят»,

Только «верую» и

«Стремлюсь».

Потому у Кристины в спальне

Вместо зеркала –

Наковальня,

Чтоб смотреть на себя и планы

Вырисовывать

Наизусть.

Так умеют ведь только профи –

Подавать белый чай

И кофе,

Между сменами, на Голгофе,

Словом чьим-то себя

Распять.

Так умеют лишь единицы –

Сердцем стихнуть, но

Не смириться,

Вдохновенно глядеть на лица,

Даже если в них желчь

И яд.

Потому у Кристины в доме

Есть свой свод золотых

Законов –

Если ты к неохоте склонен,

То не сможешь достать

Звезды.

Коль бардак на душе, будь добр

Навсегда позабыть

О злобе,

И не слушать других, что пробы –

Это минус твоей

Мечты.

У Кристины монет в карманах,

Ровно столько же, сколь

И планов,

Точно столько же, сколько шрамов –

Где-то около

Тридцати.

Но зато у Кристины сила,

Что полжизни её

Тащила.

Это значит, что догмам мира

Вновь придётся ей

Уступить.

* * *

Ни якоря, ни судна,

Только я –

Один среди воды

И стуков грома,

Считающий обломки корабля,

Что нёс меня когда-то к стенам

Дома.

Я выпустил не вовремя

Штурвал,

Назначив себе

С айсбергами встречу,

И шторм меня во рту своём жевал,

Сурово усадив луну

На плечи.

Но я не пал, а встал

На гладь воды,

Поверхность моря

Пятками целуя.

Мне нужен был мальчишка-поводырь,

Но он уснул в воде посредь

Июля.

Не видно ни земли,

Ни чьих-то рук,

Протянутых ко мне сквозь

Толщь тумана.

И если Бог со мной, то я совру,

Что верил неизменно

И упрямо.

И если воды эти –

Зеркало меня,

То я боюсь глядеть

На эту воду,

Ведь там мальчишка,

Бог и прежний я,

Не смевшие построить

Пароходы.

Я так страшусь

Остаться навсегда,

Среди воды, где шаг –

И я в осколки.

Ни якоря, ни судна, только я.

Один лишь я, считающий

Обломки.

* * *

Он, вне сомнений, тебя разрушит,

Утопит нежно в бездонной луже.

Ему нет дела на свете хуже,

Чем оправдания искать.

Он не оставит следов на шее,

Под кожей разве что – не на теле.

И ничего теперь нет глупее,

Чем плакать у его виска.

Неглуп он, даже быть может верен.

Только тебе ли на самом деле?

Мучайся: нет ничего больнее,

Чем быть вне вызова гудка.

Он непременно тебя починит,

Вскопает нагло твои глубины.

…Нет ни одной, ни одной причины

Желать – как воздуха глотка.

Белый стих

Ты напишешь

Десяток книжек,

Заберёшься на свой Олимп.

Я тебе напророчил солнце,

Свежий воздух и первый взлёт.

Я тебе напророчил город, где, конечно,

Не будет снов,

Где, конечно, не будет строгих,

Не влюбляющихся

Мужчин.

В этот город меня не впустят,

Он для тех, кто умеет жить,

Ты вручила искусству душу, десять лет

И одну любовь.

Но, конечно, не ту, которой можно

Строиться из песков,

А которой возможна крепость

Из не рушащихся

Камней.

Оставайся такой же бойкой,

Не сходящей с дорог, собой,

Что умеет любой преграде без сомненья

Ответить «нет».

Кроме этих, конечно, вечно

Не влюбляющихся мужчин,

Так до крайности не похожих

На сегодняшнего

Меня.

Я сегодня ушёл,

Впервые, осознав, что имел внутри,

Понимающий очень ясно,

Отчего мне так страшен путь.

Я сегодня отдался сердцу

И сошёл со своих вершин,

Лишь за тем, чтобы ты сумела взгромоздиться

На свой Олимп.https://www.marpravda.ru/news/zhiteyskie-istorii-literatura/u-mechty-nevozmozhny-zaymy/