Добраться следовало до смолокурни, где готовили березовые угли для расплавки баббита (сплав на основе олова или свинца, температура его плавления — 600 градусов). Лошадь шла медленно, постепенно проваливаясь все больше. С приближением к деревне Амшан вода дошла уже до брюха лошади. И тут ее голова завалилась на бок, послышался хрип. Страх обуял подростка, когда спина лошади скрылась под серой пучиной. Напрасно пытался он помочь животному выбраться, схватив за гриву. Куда там…

Как раз этот случай врезался в память и не отпускает 90-летнего старожила Виктора Ивановича Татаринова. Помнит он его до мельчайших подробностей, хотя прошло с тех пор более семи десятков лет.

Годы послевоенные. Кусок хлеба на счету. А тут пала целая лошадь. Вмиг налетели жители близлежащей Амшани и начали делить мясо. Промерзшего до костей юношу никто не замечал. “Так тяжело на душе, пожалуй, не было в последующей моей жизни потом никогда, — вздыхает с грустью ветеран. — Предстояло держать ответ за гибель лошади. Могло последовать самое суровое наказание”.

Чуть ли не со слезами на глазах вспоминает юбиляр своего главного наставника на тернистом жизненном пути Льва Семеновича Чемекова, тогдашнего директора Параньгинской МТС. Первая встреча с ним произошла в в военкомате, откуда когда-то отправили подростка вместе с другими на учебу в ФЗО в Нижний Тагил. Получив профессию слесаря по металлу, начал работать. Неотапливаемый цех, в результате — серьезное заболевание суставов ног. О почетной службе в армии пришлось забыть.

И снова Л.С. Чемеков устроил работать слесарем. Через семь лет направили в школу механизации в Новый Торъял, где выучился на тракториста. В районе ждали самоходные комбайны, которые в те послевоенные годы выпускали на Казанском вертолетном заводе. Новая техника, не каждый справится. И снова учеба в Туле.

Полный текст статьи читайте в газете в номере от 5 июля.