В 2019 году на страницах районной газеты прочитал об истории деревни Куянково нашего района. Меня, как краеведа-любителя, содержание изложенного заинтриговало. Из статьи известно, что в Куянкове были две махалли (прихода), и в каждой из них был свой мулла — мусульманский священнослужитель. В верхней половине деревни, в первой махалле, Указным муллой значился Ахмадгазиз Курмашев. К слову, позднее благодаря местным активистам на деревенском кладбище лично увидел его могилу и могильный камень на ней. Мне не давала покоя фамилия “Курмашев”, которая на слуху у многих благодаря нашему земляку Гайнану Курмашеву, соратнику Героя Советского Союза Мусы Джалиля. Потратив немало времени и изрядно покопавшись в архивных документах, мне достоверно удалось установить, что Ахмадгазиз (Габдулгазиз) Курмашев является дядей Гайнана в третьем поколении. Отец Ахмадгазиза — Ахматгариф Курмашев исполнял обязанности Указного муллы в первой махалле до преклонного возраста и впоследствии передал полномочия своему сыну.
Имея в своей копилке большой объем архивных документов по истории района и зная, что у наследников муллы Бурханутдина также сохранились свои исторические бумаги, решил, что этот человек достоин отдельного рассказа о себе, поэтому предоставляю вам свое видение жизненного пути муллы, основанное на реальных архивных исторических документах. К Курмашевым мы еще вернемся. По их древу жизни готовится отдельная статья по данным архивных документов.
Сегодняшняя история о древе Бурханутдина, последнего Указного муллы деревни Куянково (последний Указ о его назначении датирован 1925 годом и подлинник Указа до сих пор хранится в целости и сохранности у Бурхановых). По архивным данным, в 1925 году духовное управление мусульман в советский период последний раз официально назначало имамов и выдавало свидетельства.
Я знал, что архив Бурхановых сегодня хранится у внука муллы по прямой мужской линии, жителя п.Параньга Махмута Бурханова. Это бесценные бумаги, где вся информация разложена по полочкам. Должен отметить, что определенный ее объем мною получен из Ревизской сказки по деревне Ирнур (ревизская сказка — книга подушной переписи населения в 18-19 веках с целью обложения налогом).
Первое упоминание о предках данного рода мусульманских священнослужителей на нашей земле датируется 1848 годом. Родной дедушка муллы Бурханутдина — Сиразутдин Апсалямов 17 декабря 1848 года по предписанию Вятской палаты государственной империи переведен из деревни Ташкичу Казанской губернии в починок по речке Ирь (сегодня Ирнур) Тоштояльского сельского общества Ирмучашской волости Уржумского уезда Вятской губернии и являлся в этой деревне Указным муллой. По архивным данным, отец Сиразутдина — Габдессалам (по ревизской сказке Апсалям) родился в восемнадцатом веке в деревне Ташкичу Казанской губернии и с 1780 года до самой смерти (в 1821 году) исполнял обязанности муллы в этой деревне, как следует из архивных документов , был “имамом-мударисом”, т.е. муллой и одновременно учителем по духовенству.
У Сиразутдина родились двое сыновей — Шагимардан и Мингазутдин. О судьбе Шагимардана сведениями пока не располагаем, а вот у Мингазутдина народилось трое сыновей — Ахматсафа (1870 г.), Бурханутдин (1879 г.), Насрутдин (1891 г.). У Ахматсафы были пятеро детей (Мухаммат, Ибрагим, Шаргия, Кави, Шагаюп), но о их судьбе сегодня ничего неизвестно, в годы первой мировой войны и в годы репрессий они растерялись по России. У младшего сына Насрутдина, кроме дочерей, был единственный сын Хатиф, который жил в п.Параньга и работал трактористом в колхозе им. Тукая. Умер по болезни в 1991 году. Сегодня в Параньге проживают две его дочери — Мадина Файзрахманова и Венера Габдуллина. Мужская линия по мулле Насрутдину на этом обрывается.
В деревне Ирнур после смерти Сиразутдина Апсалямова Указным муллой стал Фатхулла Файзуллин, о нем есть данные в Ведомостях магометанских школ Уржумского уезда за 1903 год. Сын Сиразутдина — Мингазутдин при Фатхулле был муэдзином, а после Фатхуллы муллой в Ирнуре стал младший сын Мингазутдина — Насрутдин, также последний Указной мулла этой деревни. Средний сын Мингазутдина — Бурханутдин в 1900 году был направлен на обучение в Менгерское медресе. В годы учебы, будучи талантливым от природы, он в совершенстве овладел русским, арабским языками, грамотно писал разные документы на этих языках. Как пишет мулла в своей автобиографии, зимой учился, летом крестьянствовал в деревне Ирнур рядом с отцом. В 1910 году Центральным духовным управлением мусульман России, находящимся в г.Уфа, после смерти муллы Хабибрахмана Гильманова был назначен муллой второй махалли д.Куянково (имеется архивный документ). Будучи муллой д.Куянково, Бурханутдин женился на дочери муллы первой махалли Ахмадгарифа Курмашева.
Сегодня у Бурхановых находятся множество различных документов, или просто бумаг того времени, характеризующих непростую жизнь деревенского муллы и его семьи в советский период. Как помнит Махмут из рассказов своей бабушки, жены Бурханутдина, деда на действительную военную службу не призвали из-за наличия природного увечья ноги — палец одной из ног вырос скрюченным и мешал носить сапоги. Однако в годы репрессий местные власти совместно с активистами из деревни неоднократно увозили его в уездный город Уржум как врага народа. Стоит напомнить историческую правду — за этим следовала ссылка или расстрел.
Следом за ними в Уржум с ходатайством от жителей махалли немедленно скакали деревенские ходоки (сохранился один из экземпляров ходатайства, надо полагать, что это копия). В прошении о том, чтобы оставили муллу в покое, имеется 111 подписей жителей деревни, при этом интересно содержание изложенных в прошении оснований для прощения муллы:
1. Работал в деле просвещения более 10 лет ( к 1918 году) — это, видимо, до назначения муллой в 1910 году он сразу попутно приступил к светскому обучению детей в школе;
2. В нашем куянковском обществе нет грамотных граждан по-русски, все указы, приказы, адресованные на имя нашего общества прочитываются и объясняются Мингазутдиновым;
3. Как мулла в обществе лицо авторитетное, потому что все требования исполкома по его объяснению исполняются аккуратно;
4. Хотя выбранным секретарем не служит, но обязанности секретаря селенного совета исполняет всегда .
(Текст прошения скопирован с оригинала письма без исправлений.)
Снова из рассказа бабушки Махмута, когда очередной раз муллу доставили в Уржум, там местным активистам было сказано: “Если еще раз привезете — закроем вас самих.” После этого, со слов бабушки, они перестали беспокоить его. Однако все-таки одним из первых в деревне был репрессирован именно он — отобрали все, что было (хотя особого богатства за ним не значилось), главное — оставили без жилья, сожгли очень большую библиотеку религиозных и светских книг по растениеводству, медицине, биологии, астрономии, русской грамоте, садоводству, пчеловодству и др., среди которых был и рукописный экземпляр книги по медицине Авиценны.
Как поведала Махмуту бабушка, за 60 лет совместной жизни она всего один раз видела слезы мужа — когда не умеющие даже подписываться активисты комитета бедноты жгли в костре его книги и при этом искренне радовались содеянному. Часть книг незадолго до этого он успел припрятать у соседа (подсказал один из активистов), и они хранились до наших дней у потомков. При визите экспедиции Академии наук Татарстана под руководством ученого из Казани Марселя Ахметзянова в Параньгу в 2011 году наследниками муллы около 60 книг были переданы в библиотеку Академии.
С момента лишения жилища для семьи муллы начался период борьбы за выживание. Имея пятерых малолетних детей (одна девочка и четыре мальчика), семья по очереди ночевала у разных жителей махалли. Понятливые сами составили очередность, подобную графику, в какой день у кого будет ночевать семья муллы. В 1930 году не стало мечети. Несмотря на полное преследование муллы, по всем мусульманским обрядовым ситуациям все жители махалли обращались к нему, редко открыто, в основном втихаря — будь то рождение ребенка, женитьба или же похороны и т.д. С образованием колхоза, чтобы не быть “лишним человеком” на счету у местных властей, мулла со всеми вместе пахал землю, сеял и убирал, валил лес, ремонтировал телеги и сани для колхоза, делал ремонт в деревенском клубе, стеллажи для книг в библиотеке.
В середине тридцатых годов колхоз организовал пасеку, но дело не шло. Видя, что ничего не получается, и зная о пчеловодческом опыте муллы, пригласили его. Колхозными пчелами серьезно увлекся вплоть до 1940 года, пригодились познания, полученные во время совместной жизни с отцом в деревне Ирнур. В 1940 году пройдя по просьбе колхоза краткосрочные курсы по садоводству, взялся за колхозный яблоневый сад. Тот первый садовый участок возле семилетней школы (сегодня Куянковская средняя) деревни заложен именно муллой Бурханутдином. Пожилые из деревенских еще помнят, сад долго называли “мулла бакчасы”, т.е. сад муллы. Начал с нуля, на земле в несколько гектаров развернул плантацию из плодовых деревьев, в основном из яблонь. При этом ему во всем помогали свои дети и некоторые ученики, колхоз в помощь никого из взрослых не выделял, а сам просить боялся по понятным причинам.
В годы войны организация заготовки дров для школы была полностью возложена на бригаду, которую организовал мулла. Садоводством занимался до 1952 года, пока были силы. Шел восьмой десяток жизни. В колхозе снова организовали пасеку, и вновь, почувствовав “прохладу” властей в отношении культовых работников, пошел к колхозным пчелам. Трудился не покладая рук снова со своими детьми и деревенскими подростками.
Невыносимые условия жизни, полное отсутствие медицинской помощи не прошли без следа. В сороковые годы в возрасте 23 и 18 лет скончались два взрослых сына, от болезней, которые нам сегодня известны только понаслышке, — дифтерии и скарлатины. В 1942 году на войну ушел третий сын Магсум. Через несколько месяцев после призыва связь с ним пропала, семья, и родственники муллы его посчитали погибшим и в мыслях похоронили. Не было никаких известий до конца войны. Однако в сентябре 1945, через три с половиной года, Магсум вернулся домой живой и здоровый, лишь с одним осколочным ранением на левом боку. Оказалось, что более трех лет находился в плену у немцев в одном из концлагерей. Был освобожден нашими солдатами, и после фильтрации, которая продлилась до сентября, прибыл домой.
Начал работать в Куянковской школе учителем труда, благо, что в свое время многому научил отец. Однако через 9 месяцев работы был уволен как сын муллы, не угодного политике партии и правительства того времени. В школу смог вернуться только в 1954 году. Учительствуя там, в последующем получил заочно высшее образование и трудился вплоть до пенсии. Магсум Бурханович относился к той категории редких учителей, кого уважали и любили все учащиеся независимо от своего поведения и успеваемости. Он никогда не повышал голос на школьников, был требовательным, но не унижал и не оскорблял детей. Уже в старших классах я начал интересоваться историей, краеведением, географией. Будучи очень грамотным и начитанным, Магсум абый в свободное время мог подолгу общаться со мной на интересные для нас обоих темы.
В пятидесятые годы мулла Бурханутдин на тыльной стороне старой карты СССР нарисовал полное древо жизни своего рода со всеми большими и малыми отростками в разные стороны. Какими данными он пользовался, где добыл все эти сведения, остается только гадать. В то время не было возможности запрашивать данные из архивов. Видимо, были сведения, оставленные дедами и прадедами. Надо отметить, что оставлять наследие для последующих поколений в те периоды жизни Российской империи могли позволить себе только те, кто был представителем духовенства или же предприимчивым человеком.
В пятидесятые годы у Магсума Бурханова (Бурханутдинова) родились сын, мой собеседник Махмут, и три дочери: Халида, Дания, Назия. У Махмута сегодня двое своих сыновей, они на этом древе — 22 поколение, а у старшего сына Рузаля растут двое хлопчиков. Получается, что они — 23 поколение на древе рода, составленном муллой Бурханутдином. Кстати, официальные архивные данные по семье Бурханутдина сходятся с указанными на древе жизни.
В 1959 году, когда мулле исполнилось 80 лет, он собственноручно написал свою автобиографию, которая сегодня хранится в архиве Махмута, что намного облегчило мою работу над материалом. Последнее предложение в тексте автобиографии: “В колхозе перестал работать 2 года назад, когда стало плохо со слухом и зрением.” (значит, в 78 лет — прим. автора).
Умер последний Указной мулла деревни Куянково Бурханутдин Мингазутдинов осенью 1964 года в возрасте 85 лет и похоронен на кладбище деревни Куянково, где покоятся его жена Зайнаб Курмашева (Ахматгарифова) и другие родственники Курмашевых.
Поразительно, как человек, переживший две мировые войны, лихолетья советского периода, испытавший столько тягот и лишений, смог дожить до такого почтенного возраста в здравом уме и твердой памяти. Внук муллы Махмут это объясняет по-своему. Несмотря на свой преклонный возраст (когда он умер, Махмут учился в четвертом классе), бабай был человеком крупным и крепким телом. По рассказам бабушки, в молодые годы никто в деревне не пытался меряться с ним силой — знали, что он все равно одолеет. А самое главное — вне зависимости от сложнейших жизненных ситуаций он старался четко соблюдать режим дня, особенно питания. Пока не подойдет время, не позволял себе выпить даже чашку чая. За свою долгую жизнь не сделал ни одного глотка спиртного, не курил.