И снова светлый май. И снова по всей стране прошли парады, звучат военные песни, утопают в цветах обелиски. И снова мы вспоминаем о тех, кто не вернулся с полей сражений, кто ковал Победу в тылу, кто прошёл ужасы оккупации и концлагерей, кто не разуверился и не сломался, кто дал жизнь будущим поколениям, положив на алтарь борьбы с фашизмом свою, кто выстоял и победил. Но редеют ряды ветеранов, и потому те, кто ещё в строю, – самая большая ценность для всех нас, ведь они – живые свидетели трагической и героической истории нашей Родины.
Жителю села Володарка Александру Ивановичу Зяблову исполнилось в апреле 95 лет. С юбилеем от имени Президента России и губернатора Алтайского края ветерана Великой Отечественной войны приехали поздравить глава Администрации Топчихинского района А.Н. Григорьев, начальник управления социальной защиты Н.Г. Колыхалова и глава Администрации Володарского сельсовета Д.С. Девивье. После того как поздравительные слова были сказаны, подарки вручены, Александр Иванович поведал нам историю своей жизни, событий, горя и лишений в которой хватило бы не на одну книгу. И мы выделили из этого рассказа самое главное – то, что этому убелённому сединами человеку пришлось пережить в самые грозные годы, в самый суровый период испытаний для всего народа – в годы Великой Отечественной войны, и ужаснулись и удивились: а можно ли это было всё вынести? А можно ли вспоминать об этом без слёз и волнений? И можно ли после фашистского ада не сойти с ума?!
Оказывается, можно. И многие, пройдя сквозь чистилище войны, сохранили в сердцах своих верность идеалам, любовь к родным и близким, способность созидать и даже творить.
Александр Иванович Зяблов – коренной житель Володарки. Здесь он родился, здесь вырос, здесь стал настоящим человеком и гражданином и, как выяснилось вскоре, преданным защитником Отечества.
Он рос в семье, где кроме него было ещё трое детей. В то время в сёлах жили небогато, а потому среднее и полное образование было доступно не всем. Александр Иванович, например, окончил всего два класса. Научился писать, читать и считать и ушёл из родного дома к своему дедушке. У него и воспитывался, будучи уже подростком. Рано начал работать, трудился вместе с дедом в колхозе "3-й Коминтерн" и умел делать абсолютно любую крестьянскую работу. Вскоре и на вечёрки начал ходить, к девчатам приглядываться и как все мечтал о собственном доме, где не умолкают детские голоса. Но его планам, как и мечтам о прекрасном миллионов других парней по всей стране, сбыться было не суждено.
В 1940 году призвали молодого человека в ряды Красной Армии. Служить Александру выпало на границе с Польшей в 141-м отдельном артиллерийском батальоне, который с началом войны одним из первых принял на себя удар фашистских полчищ.
– У нас было пять дотов. Вот в этих дотах мы и сидели – отражали атаки немцев, пока хватало сил и боеприпасов. Я был пулемётчиком. С нами были командиры – полковник, подполковник, капитан и старший лейтенант. Ровно неделю мы успешно оборонялись, а потом снаряды и патроны подошли к концу. Полковник с подполковником сбежали куда-то, а с нами только младшие офицеры остались. Молоденький старший лейтенант, когда немцы уже подходили вплотную к дотам, застрелился. А капитана и всех, кто остался в живых из солдат, захватили в плен, – рассказывает Александр Иванович.
Сам Зяблов попал в плен после того, как возвращался из разведки, – командиры приказали прояснить обстановку. Фронт был уже далеко, а наши воины оказались в тылу у немцев.
– Я бы, может, тоже, как этот молодой командир, застрелился. Лучше смерть, чем позор плена. Но был контужен, а друг, с которым ходил в разведку, тяжело ранен в бок. Когда нас заметили немцы, я отстреливался, а ему сказал: ложись! Но он не лёг... Сразу убили... Потом и меня ранили. Вот так в плену немецком и оказался. Погнали куда-то голодных, раненых, контуженных, грязных, оборванных. Шли несколько километров. Среди нас был один солдат – еврей. Немцы сначала об этом не знали. Он тоже был ранен и говорил, что больше не может идти. И всё повторял: застрелят меня, ребята. Но никто его не выдал. Наоборот, помогли дойти до лагеря – места, наспех огороженного колючей проволокой. А уж что потом с ним было, не знаю, – вспоминает Александр Иванович.
Так война на полях сражений для Александра Ивановича закончилась. И долгие четыре года он был свидетелем другой войны: бесчеловечной, гнусной, отвратительной, основанием для которой была расовая теория нацистов. Все они: и русские, и поляки, и евреи, и цыгане, и татары, и представители десятков других народов и народностей были для двуногих зверей-фашистов унтерменшен – недочеловеками, которых можно было безнаказанно унижать, травить собаками, сжигать в печах крематориев, травить газом, превращать в бессловесных рабов и подвергать безжалостным медицинским экспериментам.
Всё это в концлагере в Поль- ше, а затем и в Германии Александр Иванович видел своими глазами и многое испытал на себе. Выжить удалось, наверное, только благодаря крепкому от природы здоровью, обыкновенному человеческому везению и твёрдой вере в то, что он обязательно вернётся домой.
– Работал я на шахте в Германии, а потом у одного немца в городе Дортмунд. Из плена я был освобождён в 1945 году американскими войсками, – говорит юбиляр.
Потом была долгая проверка в НКВД, но никакой вины за солдатом, честно выполнившим свой долг, чекисты не нашли и потому отправили его служить вновь. Попал Зяблов в 565-й стрелковый полк, который занимался уничтожением немецких боеприпасов. Уничтожали просто – взрывали на специальных полигонах. Как только закончили эту работу в Германии, полк перебросили в Польшу. А в 1947 году, отслужив свой срок, Александр Иванович, сполна хлебнувший военного лиха, вернулся в родное сибирское село.
На малой родине работал в охране отделения Сиблага. Здесь же и познакомился со своей будущей женой – Марией Григорьевной.
– Она оружие выдавала охране. Красивая была девушка. И много же здесь и офицеров было, а она почему-то меня выбрала, – вспоминает Александр Иванович.
Вскоре молодые поженились. В семье родились четверо детей. Когда Сиблаг перестал существовать, Александр Иванович работал в посёлке Плаченко на сплаве. Там же и жили. Но в шестидесятых годах двадцатого столетия, когда лес больше не сплавляли, а посёлок Плаченко перестал существовать, переехали в Володарку.
Здесь Зяблов работал сначала конюхом, потом скотником, в общем, животноводом, а супруга по части общественного питания – в пекарне, интернате, детском саду.
Дети окончили школу, получили профессию. Александр Иванович и Мария Григорьевна и сами не заметили, как наступило время отправляться на заслуженный отдых. Но и дома без дела не сидели: огород, хозяйство, внуки.
За ратный и за мирный труд Александр Иванович награждён медалью Жукова, знаком "Фронтовик", медалью "За трудовое отличие". Конечно, не счесть разного рода похвальных грамот и поощрений. Кроме того, Александр Иванович Зяблов носит почётное звание "Ветеран труда".
Сейчас он проживает вместе с сыном. Жена умерла вскоре после того, как Зябловы отстроили новый добротный, просторный дом.
– Так женщин вообще нет в вашем доме? – спрашиваю у Александра Ивановича.
– Нет. Невест не хватает, так что мы с сыном оба холостые. Мы – два мужика, кобель на цепи во дворе да кот. Так и живём, – отвечает, смеясь, наш герой.
Между прочим, отсутствие женской руки в доме не заметно. Везде чистота, порядок, на окнах рассада уже к огородному сезону приготовлена.
– А здоровье Ваше как? Не жалуетесь? – спрашиваю Александра Ивановича.
– Ничего, – говорит. – Дышу кислородом, на улицу хожу, телевизор смотрю, пенсия хорошая – жить можно.
Что ж. Коли так, то дай Бог здоровья ветерану ещё на многие годы! И пусть каждый следующий май обязательно будет победным и мирным!
Ирина ДМИТРИЕВА.
Фото автора.