Ему, 12-летнему подростку, в далеком 1964 году поведал эту историю отец — А. П. Кузьмин. Вот как Анатолий вспоминал об этом: "В детстве из-за тяжелой болезни я едва-едва передвигался по комнате. В школу приходилось ездить на лошади за добрых три километра. Дорога и без того не близкая, тем не менее, однажды отец сделал огромный крюк в те же три километра, и мы остановились посреди луга, у каких-то бугров. Отец слез на землю и закурил.
— Вот тут они и были, Колпачки, — сказал отец. — Тут жили наши, юшин-ские…"
Еще до начала строительства мемориала, которым занимался непосредственно Г. Г. Лазарев, и одновременно с его строительством, Анатолий вел активный поиск участников и свидетелей тех событий февраля 1942-го. Если удавалось найти, переписывался с ними, регулярно выступал на страницах газеты, информируя о продвижении работы жителей района. Просил неравнодушных поделиться дополнительными сведениями. Эти воспоминания буквально из праха воскрешали навсегда исчезнувшее забытое селение и впоследствии нашли свое воплощение в итоговом труде — фотоальбоме "Священные камни", подготовленном в соавторстве с Г. Лазаревым. Как для Григория Григорьевича мемориал стал детищем, так для моего брата Анатолия, по моему глубокому убеждению, — целью, смыслом жизни.
По счастливому стечению обстоятельств, я тоже причисляю себя к тем, кто внес хоть малую толику своего труда в это благое дело. Незадолго до начала строительства мемориала, я пришла на работу в редакцию. Не стоит говорить, что коллектив редакции горячо поддержал идею возведения памятника. Ее сотрудники были в числе первых добровольцев, кто в апреле 1990-го года приехал в Колпачки "сооружать" крестьянские хаты. В деревне нас поджидал бывший ее житель М. Ф. Пашин, сын застреленного в феврале 1942-го Федора Андреевича Пашина, который похоронен в братской могиле под тремя березами. К приезду первого отряда добровольцев он разметил места расположения крестьянских хат, вбив колышки с указанием фамилий хозяев дворов. Стояла задача на этих местах соорудить холмы-курганы, на которые потом были водворены огромные валуны, а на них укреплены таблички с фамилиями деревенских жителей.
Нам досталось срезать дерн, таскать его на носилках и обкладывать им курганы. Позже, когда все деревенские дома возродились из небытия и наверху каждого из них появился камень-валун с табличкой, редакционные сотрудницы высадили цветы, о которых, как и о благоустройстве "домов" постоянно заботились. Колпачки, как бы в благодарность, встречали нас каждый раз какой-то первозданной звенящей тишиной, пьянящим запахом трав, цветов и ягод. Так они встречают каждого, кто хоть раз посетил мемориал.
Когда я попросила своего мужа, Б. М. Титова, проработавшего водителем в редакции практически всю свою трудовую жизнь, поделиться воспоминаниями о времени более чем тридцатилетней давности, он, улыбнувшись, сказал: "Вспоминаю, как страшный сон". И рассказал, как частенько попадал под горячую руку шефа, когда у того что-то не получалось и он был не в духе. И немудрено, поскольку нервничать, преодолевать препоны, сомневаться приходилось чуть ли не каждый день. Ведь идею Г. Лазарева районное начальство тогда, мягко говоря, не поддерживало. Времена были тяжелые, в лихие 90-е, как потом их окрестили, не до памятников было. И если бы не многочисленные пожертвования простых людей, всевозможных фондов, доброхотов-энтузиастов, принявших и поддержавших великое начинание, памятника могло и не быть.
А вот самого главного, о чем поведал Григорий Григорьевич, об их "тайне", Борис не рассказал, но подтвердил, что брал землю с братской могилы на ул. Горького, где захоронены замученные фашистами жительницы Колпачков Мария Медникова и Евдокия Иваничкина, и замуровал урну под табличкой с именами погибших в братской могиле в Колпачках. Почетная ему выпала миссия.
Не стоит много говорить о том, что мемориал "Убитая деревня" стал для нас родным. В нашей семье с самого детства знают о нем и дети, и внуки. Очень хочется, чтобы так было в каждой семье не только юшинской округи, но и района, а еще лучше — области. Память о безвинно убиенных жителях и стертой с лица земли деревушки того заслуживает.