Но есть врачи, которые спасают людям жизнь, когда они в буквальном смысле находятся между жизнью и смертью и, как говорят, остаются "за кадром". Многие такие больные просто не видят и не помнят лица своего спасителя, поэтому редко говорят им спасибо. Речь идёт о врачах реаниматологах-анестезиологах. Около 20 лет в Дебёсской районной больнице его обязанности выполняет Андрей Хохряков.
Договариваясь о встрече с Андреем Васильевичем, услышала: "Ну, подходите, пока нет форс-мажора". Поэтому первым в нашем разговоре был вопрос о том, насколько часто бывают такие форс-мажорные ситуации.
-Иногда часто, иногда нет, - ответил врач. – Предугадать это невозможно. Вот сейчас вроде бы всё спокойно, а через пять минут может поступить экстренный пациент – дорожно-транспортное происшествие, инсульт, сердечный приступ, отравление, перитонит, кровотечение и так далее, и тому подобное.
-Тогда скажите, когда был последний тяжёлый случай?
-На прошлой неделе. Привезли пациента без сознания, без давления. Его сразу подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Но произошла остановка сердца. Один раз его удалось запустить с помощью дефибриллятора, но часа через четыре сердце снова остановилось. Повторная реанимация не помогла, спасти человека не удалось. Он умер из-за злоупотребления алкоголем. Впрочем, большинство тяжёлых пациентов в больницу поступает именно по этой причине или из-за отравления суррогатами. И это уже общероссийская проблема. Казалось бы, люди сами доводят себя до такого состояния, но врач всё равно чувствует вину за то, что не смог спасти.
-Это чувство, наверное, сильно отравляет вам жизнь, не даёт спокойно спать? Тем более, что далеко не все пациенты умирают от алкоголизма.
-Да, это так. И особенно тяжело было в первые годы работы. Каждый летальный исход очень тяжело переживал. И сейчас, конечно, переживаю, но уже не так остро. После каждого такого случая снова берусь за медицинскую литературу, чтобы понять, всё ли сделал для спасения жизни, что ещё можно было предпринять. Впрочем, любой врач-реаниматолог может реабилитировать себя десятками спасённых жизней. Хотя, если спросите у него, сколько человек спас, он ни за что не ответит. Я тоже.
В экстренных случаях далеко не всё зависит от врача. Для реанимации нужна современная высокотехнологичная аппаратура. К сожалению, в нашей больнице нет возможности для проведения полноценного обследования, чтобы определить тактику лечения. У нас и самой реанимации нет. Её проводят в палате интенсивной терапии, всё оборудование которой составляет аппарат искусственной вентиляции лёгких, дефибриллятор и необходимый набор медикаментов. Но в особо экстренных случаях пациентов везут в Игринскую больницу или вызывают бригаду врачей из Ижевска на санитарном транспорте. Также недавно в Удмуртии стала работать санитарная авиация. Несколько районов уже воспользовались санитарным вертолётом.
Быть реаниматологом – огромная ответственность. Ничуть не меньше она и у анестезиолога, который, как сказал на медицинском языке Андрей Васильевич, обеспечивает анестезиологическое пособие при хирургических вмешательствах. Проще говоря, врач этой специализации даёт наркоз на операциях. Здесь очень важно правильно подобрать медикаменты и правильно ввести наркоз. Каждый раз, независимо от того, плановая это операция или экстренная, отключая у больного сознание, Андрей Васильевич берёт на себя ответственность за чужую жизнь. Ведь иногда, отмечает врач, риск анестезии превышает риск самой операции. Из-за малейшей ошибки возможны осложнения - аллергический шок, остановка дыхания. В итоге инвалидность, в худшем случае смерть.
-От других врачей зависит качество жизни, здоровье, а анестезиологи держат в руках жизнь, - говорит Андрей Васильевич. – Иногда человек уже может прийти в себя после наркоза, но снова уснуть и не проснуться. Поэтому нахожусь в больнице до тех пор, пока не удостоверюсь, что с больным уже ничего плохого случиться не может, что все показатели стабильные. Только когда моя душа успокоится, иду домой. А вообще, работа врача реаниматолога-анестезиолога – это круглогодичное дежурство на дому – 24 часа в сутки, 365 дней в году.
-А что для вас предпочтительнее – быть реаниматологом или анестезиологом?
- В принципе суть и того, и другого одна - борьба со смертью. Но работа анестезиолога, на мой взгляд, более благодарная, так как здесь меньше неблагоприятных исходов. В реанимации же люди в критическом состоянии, поэтому, не смотря на все предпринятые усилия, они умирают чаще. А это стресс для каждого врача. Хотя порой, конечно, люди умирают и на операционном столе. И зависит это не от наркоза, а от общего состояния пациента.
-Приходилось ли наблюдать клиническую смерть и возвращать людей к жизни?
-Наблюдать приходилось немало, но вернуть с того света года два назад удалось только одного. В рубашке, видимо, родился мужчина, которого по пути из Кеза застал инфаркт. Ему повезло, что случилось это вблизи населённого пункта с больницей, и в том, что остановка сердца произошла уже в палате с включенной реанимационной аппаратурой. Мужчину удалось спасти.
-Вам никогда не хотелось бросить эту работу, полную стрессов и переживаний?
-Нет. Тем более, что медицина – осознанный выбор. Отец мой был рентгенологом, мама – акушеркой. После окончания мединститута я 12 лет отработал терапевтом в Кезской районной больнице. Вот с этой относительно спокойной работы мне уйти захотелось. Было желание спасать людей, что-то конкретно делать, а не заниматься бумажной волокитой. Когда представилась возможность, устроился в Дебёсскую больницу, прошёл переобучение. И если уж не сбежал 19 лет назад с этой работы, то теперь не уйду.
-А что произошло 19 лет назад?
- Это было первое серьёзное испытание. Тогда реаниматологом-анестезиологом я работал первый год. В течение суток пришлось спасать сразу трёх людей. Сначала была экстренная операция по внематочной беременности. Она ещё не была закончена, как привезли девушку с ранением в сердце, а немного погодя - мужчину с черепно-мозговой травмой. Мы со всем справились. Тогда я понял, что главное в этой работе умение сохранять самообладание, брать на себя ответственность, быть уверенным в себе и ни в коем случае не впадать в панику.
-Не секрет, что в адрес реаниматологов слова благодарности звучат редко. Зачастую экстренные пациенты их даже не видят и соответственно не помнят. Чаще всего остается незамеченным и труд анестезиолога. Вам не обидно?
-Нет. Главное для меня - это чувство выполненного долга, удовлетворение от работы.