Когда они ушли воевать, маленькой Тоне было всего лишь три годика, а Жене - шесть лет. Папа мальчика до войны служил на Финской границе, а когда демобилизовался, работал в милиции. Призвали его в сорок втором году, вначале его отправили на курсы младших командиров, откуда он писал, что по окончании курсов обещали дать отпуск на десять дней. Но не случилось. Осложнилась обстановка под Сталинградом, и в рядах молодого пополнения отца отправили туда. А через несколько дней пришла похоронка.
- На маму страшно было смотреть, - делится воспоминаниями Евгений Романович. - Она лежала на полу, не в силах сдержать рыдания.
Кроме Жени, в семье было ещё две его сестры, младшей едва исполнилось три месяца.
А Антонина Андреевна вовсе не помнит своего отца, где похоронен - не знает, но говорит, что приходили как-то документы из военкомата.
После окончания школы, как рассказывает сам Евгений Романович, работал на разных работах, а в пятьдесят четвёртом пошёл в армию, точнее на флот. На флоте в те годы служили пять лет, но прежде, чем попасть на корабль, матрос десять месяцев провёл на берегу в учебном отряде, где учился искусству телеграфиста. А потом его отправили на Балтику. Служба была интересной и ответственной, не дай Бог, неправильно примешь или отправишь донесение. Особенно сложно было со смешанными текстами, где чередовались буквы и цифры. Например "Й" - это точка и три тире, а единица - точка и четыре тире и так далее. Но проколов телеграфист не допускал, не было таких случаев за время службы. Он и сейчас ещё морзянку до буковки помнит. Телеграфистов берегли, больше пяти килограмм тяжести им было нельзя поднимать - чтобы пальцы чувствительность не теряли. В свободное от службы время ещё долго не мог от привычки избавиться: одну руку сжимал в кулак, на него клал пальцы другой руки, и как будто ключом отстукивал буквы и цифры.
Антонина после школы поступила в Глазовское медицинское училище, после окончания несколько месяцев работала в Яру, а потом домой захотелось. В Красногорской больнице с работой была уже знакома - здесь проходила практику. Поставили её на приём в хирургический кабинет к врачу Аркадию Васильевичу Батуеву. Затем стала операционной сестрой, ассистировала при проведении операций, после этого десять лет была, по сути, анестезиологом - делала пациентам масочный наркоз, это когда больному повязывали маску и на неё эфиром капали.
В больнице и свела судьба Евгения Романовича и Антонину Андреевну. Молодой мужчина работал тогда в МТС (это не оператор мобильной связи, а машинно-тракторная станция) электриком. С электротехникой он был знаком ещё со службы на флоте.
Однажды получил травму - сильно повредил палец, пришлось обратиться в больницу. Антонина тогда как раз была медсестрой в хирургическом кабинете. Хотя жили они на одной улице, через два дома, знать друг друга не знали. А здесь вот и познакомились.
Каждый день Евгений ходил к ней на перевязку. Рассказывает, что пока она обрабатывала его рану, он никакой боли не чувствовал без всякого наркоза, было только приятно, как будто заколдовала чем. И, правда, говорят - не было бы счастья, да несчастье помогло.
После этого случая молодой человек стал вечерами захаживать в гости. Сначала объяснял свои визиты незажившей ещё раной, а вскоре оба поняли, что встретили в жизни свою половину.
Через полгода после знакомства сыграли свадьбу. В ЗАГСе обошлись без гостей, расписались по-тихому. По дороге на работу. Заранее предупредили служащую отдела, заведовала там тогда Валентина Щенникова, что подойдут с утра. Пришли, поставили свои подписи, и ушли по своим рабочим местам, она - в поликлинику, он - на своё предприятие.
Получается, что расписались 11 мая, а ровно через девять месяцев, 11 февраля, родился первенец Алексей.
Молодые люди свои отношения оформили не только в ЗАГСе, но и в храме повенчались. Учитывая то, что это было в советское время, и Евгений Романович был членом партии, такой поступок грозил серьёзными неприятностями, вплоть до увольнения. Но, несмотря на это, бабушка Антонины договорилась с Батюшкой в Васильевском храме, она регулярно бывала там, и молодые поздним вечером отправились в церковь. Чтобы никого не встретить по дороге, шли не по Клабукам, а далеко за деревней. Такой вот штрих в биографии.
- Как-то меня хотели наградить Почётной грамотой, - вспоминает Антонина Андреевна, - но Аркадий Васильевич сказал, что ходатайство в райкоме завернули, мол, бабушка у тебя в храм ходит. Не знаю, что бы было, если бы узнали, что и сами мы там с мужем обвенчались.
Евгений Романович хотел учиться дальше и поступил на факультет механизации в Глазовский техникум. Тогда был экспериментальный набор - его приняли сразу на третий курс. Поступил на дневное отделение, дома оставались жена с маленьким сыном.
- Мне было не трудно, - говорит хозяйка, - я счастливая, во всём мне помогали мама и бабушка. Даже когда сын подрос, в детский сад его не водили. Один раз сводила, но на другой день он ни за что не пошёл туда. Не знаю, что уж там случилось - не говорил, молчал.
Говорят, что мужчина должен вырастить сына. А если уж это семья, то - четверых, как минимум. Так и случилось в семье Максимовых - четверо сыновей, сами давно уже взрослые, со своими семьями, с малолетства приученные к труду. Двое старших живут в Екатеринбурге. Алексей всю жизнь за рулём - дальнобойщик. Пока ездил в рейсы в западном направлении, то частенько домой заезжал, сейчас же его пути-дороги лежат в другую сторону от Урала.
Александр окончил Высшую школу КГБ имени Дзержинского, нёс службу на Китайской границе, потом тоже переехал в тогда ещё Свердловск.
А двое других - Андрей и Михаил - осели в Ижевске. Во время моего визита к Максимовым, Михаил как раз был дома - приехал навестить родителей.
- Парни у нас неизбалованные, - рассказывает про сыновей Евгений Романович. - Всё по дому делали. Мы же без скотины никогда не жили. Хорошим подспорьем было подсобное хозяйство - мы и мясо, и молоко сдавали, доход от такого хозяйства до двух тысяч рублей в год составлял. Это при зарплате механика в 105 рублей. Сено косить ездили на коровкинские угоры целой бригадой - четверо сыновей и я. Посмотришь на их дружную работу - невольно слёзы текут. Семья - это же какая радость!
А ещё мужчина должен построить дом. А если семья, то три, как минимум.
Дом жены, куда пришёл жить молодой муж после свадьбы, был совсем маленьким - детскую кроватку не знали куда поставить. Тогда купили старый дом в Туре, разобрали по брёвнышку, а здесь снова собрали, пристроили сени - стало намного просторнее. Первенцу тогда годик только исполнился, а сам Евгений учился в техникуме. Приехал проверяющий оттуда, посмотреть, как студент тут практику проходит. Зашёл в гости, а маленький Алёша всё ему рассказал, как папка дом строил, как молотком стучал.
Второй дом им предоставили на объездной дороге - щитовые стены да крыша. Чтобы въехать сюда, пришлось немало потрудиться. И здесь дети помогали. Как из школы придут, пообедают, брали мешки и на пилораму за опилом бежали. Потом его на чердаке рассыпали, чтобы тепло не уходило. В этом доме прожили они пятнадцать лет. И ещё один дом - тот, в котором они живут последние тридцать лет.
Всю жизнь Антонина Андреевна проработала в больнице - и в поликлинике, и во всех отделениях - хирургическом, детском, терапевтическом. Евгений Романович тоже прошёл все ступеньки в "Сельхозтехнике". Как он сам говорит, только уборщицей не был и руководителем. В том числе работал и участковым механиком. Как-то отправили его в Полом, была такая деревня на территории нынешнего ООО "Курьинское". Вода там на ферме пропала, неделю толком коровы не поены. ЧП районного масштаба, можно сказать. С ним туда ещё отправился секретарь райкома.
Водокачка - маленькая избушка, внутри вырыта яма, и насос установлен. Насос тогда ещё механическим был, работал без электричества. Залез Евгений Романович в эту яму - насос, вроде бы, нормально функционирует. Смотрит, а в трубе огромная лягуша застряла. Вытащил он её за задние лапы - плотно сидела. Секретарь взял её за эти лапы поднял и трясёт перед носом колхозного инженера, тот ещё молодой совсем парень. "Видишь, куда вода ушла? - всю её лягуша выпила".
Мужчина должен посадить дерево, а если семья, то тысячу, как минимум. Тут уж хочешь, не хочешь, приходилось и садить деревья, и полоть. Без этого не давали участок для покоса. За год нужно было 45 дней отработать в лесничестве. Выходило, что никаких тебе ни праздников, ни выходных. Зато, где-то сейчас шумит целый "максимовский" лес.
Спрашиваю, много ли ссорились за долгую супружескую жизнь?
- Он ни разу на меня руку не поднимал за все эти годы, - вспоминает Антонина Андреевна. - А так, ссорились, конечно, ругались. Иногда чуть ли не до развода доходило, но я, бывало, вспомню, что сама без отца росла, так всё желание разводиться проходило. Как это я своих детей безотцовщиной оставлю?
Когда мы в деревне жили, мама в селе работала, мы с бабушкой одни были. И если какой-нибудь представитель из района приезжает, то на обед к нам отправляли сразу. А тут выборы были, после выборов вся комиссия у нас собралась. Там один дяденька был, вся грудь в орденах. Он взял меня на колени - я на седьмом небе от радости была. Потом я говорила, что если бы мама с кем-нибудь из дядей познакомилась - было бы здорово. Он бы меня полюбил, садил бы на колени - вот как отца хотела. Так что в семье самое главное - уступать друг другу, уважать друг друга, и вместе всё вытерпеть.
11 мая супруги Максимовы отметили юбилей, 60 лет совместной жизни. А скоро хозяин дома отметит свой день рождения, ему исполнится 84 года. Со знаменательными датами их никогда не забывают поздравить четверо сыновей, пять внуков и четыре правнука.
- Мне цыганка предсказала, что до 120 лет жить буду, - улыбается на прощание хозяин дома. - Надо оправдывать предсказание.
Фото автора.