Голова боится, а ноги делают

Конечно, сначала я сказала решительное "нет". С одной стороны, протяженность маршрута не внушала мне доверия. Да, я любительница помотаться по незнакомым городам и весям, обойти пару музеев за день (например, в Санкт-Петербурге), исходить весь центр Москвы за один день, но 25 километров в день тогда казались мне непреодолимыми. С другой стороны, меня совершенно не прельщали походные условия: ночевки в палатках, полевая кухня и, главное, отсутствие душа и удобного туалета.

Конечно, идущие в паломничество испытывают совсем другие потребности и нужды, ведь главное во всем этом действе – это путь к Богу, к святыне, который обязательно должен быть построен на преодолении себя. Но об этом мне почему-то думать совсем не хотелось. Внешняя сторона пугала меня больше, чем привлекала духовная.

Меня сломала одна знакомая женщина, которая, как выяснилось, собиралась в Будслав уже во второй раз: "Ты не представляешь, как это здорово!". Ее восхищенный голос, а главное – искреннее желание пройти этот путь снова, потратив на него 9 дней отпуска, отложив дачный отдых, долгожданного внука и все прелести лета, вдохновили меня.

И вот вместе с группой саратовских паломников я уже мчусь в микроавтобусе на пути в Беларусь. В машине я поймала себя на мысли, что, видимо, именно так зовет к себе Бог. Я ведь совершенно не собиралась никуда ехать, у меня были абсолютно другие планы на это время, но все равно я, как слепой котенок, ехала навстречу неизвестности, и при этом со мной поехала вся моя семья – муж и две дочери. Значит, нам это было нужно.

Благодаря саратовскому кафедральному католическому костелу Петра и Павла дорога в Беларусь была комфортной и бюджетной. Группе из девяти паломников была предоставлена машина, которая сопровождала нас потом на протяжении всего путешествия. Здесь же нас снабдили палатками, спальными мешками и туристскими ковриками (пенками). Для людей городских и непоходных такие вещи в диковинку.

СПРАВКА "СП"

Будславский храм является национальным санктуарием, то есть святым местом. В 1588 году в Будславе было явление Богородицы.

Икона Будславской Божьей Матери подарена в 1598-м Папой Климентом VIII минскому воеводе Яну Пацу. Воевода почитал Пресвятую Деву и всегда возил с собой ее икону.

В 1613 году икону передали Будславскому храму. Находившаяся тогда в деревянной церквушке, она сразу стала одной из наиболее почитаемых и в скором времени была прославлена чудесами.

Свидетельства о благодати, полученной по молитве у Будславской иконы, верующие записывали на бумаге и приклеивали на стены деревянного храма. Первое чудо было официально зарегистрировано в 1617 году: пятилетнему мальчику Иосафату Тышкевичу Богородица вернула зрение. Официально зарегистрированы 42 случая исцеления.

Сегодня на день празднования иконы, в начале июля, в Будславе собираются десятки тысяч паломников из Беларуси, России, Украины, Польши и Прибалтики. Многие совершают пешее паломничество.

День первый

Наше паломничество началось в минском кафедральном костеле Пречистой Девы Марии. Всех пришедших на службу благословил митрополит Минско-Могилевский, архиепископ Тадеуш Кондрусевич, который напомнил, что сутью паломничества является единение человека с Богом, или, как очень хорошо характеризует Православная церковь, стяжание Святого Духа.

– Силой Духа Святого, которому особенным образом открываются люди во время паломничества, мы уподобляемся Богу и стремимся стать совершенными, как наш небесный Отец, – сказал архиепископ. – В наше время сохранились пешие паломничества, хотя все чаще практикуются паломничества самолетом, поездом, автобусом, автомобилем. Но суть не меняется. Во время паломничества должна произойти духовная трансформация человека на пути к Богу.

Затем всех паломников окропили святой водой и снабдили песенниками (спевниками). А еще всем пилигримам раздали зеленые ленточки. Оказалось, что это отличительная экипировка нашей группы "Минск – Будслав". Паломникам из разных городов раздавали ленточки разных цветов.

Все вещи были сложены в один огромный КамАЗ, который отправился к месту нашего первого ночлега, а за спиной у каждого из нас остались рюкзаки с самым необходимым (по крайней мере, нам так казалось). Я по совету бывалых паломников взяла с собой апельсины для перекуса, мази и кремы для ног, мешок со всевозможными лекарствами (на всякий случай), дождевики и даже сменную обувь.

Через час оказалось, что с ношей я переборщила. Плечи болели от непривычной нагрузки. Правда, по сравнению с ногами это было небольшим испытанием.

Ноги устали уже через час. Но в отличие от плеч с каждым шагом боль в ступнях лишь усиливалась.

Через час и десять минут казалось, что сил больше нет. Между тем колонна пилигримов двигалась все в том же маршевом темпе, причем люди еще умудрялись петь, молиться, а кто-то нес на себе колонки килограммов по семь. Это была общественная нагрузка. Колонки на протяжении пяти дней несли на себе все мужчины. Кто-то играл на гитаре, говорил в микрофон. Это были аниматоры, которые читали интенции – прошения к Богу, задавали тон общей молитве, запевали песни пилигримов.

Через час двадцать мне казалось, что привал не наступит никогда. Надо стиснуть зубы и идти. От своего первоначального места в колонне я отстала колоссально.

Через час тридцать я решила, что это мой первый и последний поход. Через час тридцать пять была уверена, что это первый и последний день моего похода. Через час сорок стала тешить себя мыслью, что пятница (последний день паломничества) наступит все равно, независимо от того, как я сегодня доберусь до первого привала: дойду, доползу, доеду на чем-нибудь…

Вы спросите: "А как же дети?". Поднывали немного. Но на моем фоне полного отчаяния мне казалось, что они полны сил и готовы идти дальше.

Через два часа наконец-то случился привал. Мы расстелили пенки и улеглись. Я еще попыталась сделать массаж ног дочерям. Об апельсинах думать не хотелось. В голове была лишь одна мысль: "Как все это пережить?".

На втором привале, который также устроили после двух часов ходьбы, я уже никому ничего не массажировала. Лежала без сил, любовалась белорусскими березами и представляла себя героем Алексея Баталова из фильма "Журавли".

В первый день пути мы прошли 24 километра. У нас было три привала, на одном из которых католический священник рассказывал о кризисах в семейных отношениях и как их пережить. Я не слушала. Хотелось лечь и забыться. Достичь этого удалось только в восемь вечера, когда мы пришли в деревню Вишневку на ночлег.

Расставив палатки, отстояв очередь в деревенский туалет и поужинав гречневой кашей с тушенкой с полевой кухни, мы наконец-то легли. Но не тут-то было. В рупор всех позвали на развлекательную программу.

Сначала я подумала, что это шутка. Неужели кто-то мог еще что-то делать?! Но, как оказалось, большинство паломников уже собрались на плацу возле школы и весело танцевали под предводительством молодого ксендза Романа. И вновь меня поразили собственные дети, которые вовсю участвовали в флешмобе, играли в подвижные игры и были благодарны мне за столь неожиданно приятное времяпрепровождение.

Вообще, сразу отмечу, что 80 процентов нашей группы составляли молодые люди от 15 до 30 лет. Я насчитала несколько семейных пар, человек пятнадцать детей до 14 лет. Были даже бабушки под восемьдесят, которые, к слову, шли быстрее всех и все время держались в первых рядах. Во второй день я раскрыла их секрет.

День второй

Выход из деревни планировался в семь часов утра. День предстоял сложный – 32 километра. Вспоминая все ужасы дня предыдущего, мне хотелось сбежать. Но бежать было некуда. При этом мне необходимо было держать лицо перед своими родными.

С другой стороны, первый день помог сделать мне несколько очень важных выводов. Во-первых, обувь должна быть очень удобной, комфортной и во время дождя, и во время ходьбы по гальке. Правда, мы все время шли по асфальту. Я остановилась на кроссовках, а вот мужу оказались удобнее сандалии.

Во-вторых, в рюкзаке не должно быть ничего лишнего. Дождевик, молитвенник и коврик – этого вполне достаточно. Лекарства, а также мази, пластыри, бинты, в том числе и эластичные, оказывается, были у сопровождающего нас врача, которая ехала в машине и могла подвезти несколько километров тех, кто был не в состоянии идти.

В-третьих, головной убор должен укрывать от солнца не только голову, но и шею с плечами, иначе к усталости в случае солнечной погоды прибавилась бы боль от ожогов.

В-четвертых, детей можно было оставлять с теми, кто ехал на машине, – монахинями и врачами. В принципе, в первый день дети так и передвигались – на машине. Жаль, я этого не знала и всю дорогу уговаривала идти не только себя, но и свою семилетнюю дочь.

Ну и самый главный секрет, который я узнала от наших бабушек, – идти легче всего впереди колонны. Там ты как будто сам задаешь темп, видишь ориентиры своего пути, и психологически тебе легче.

Итак, встав в первых рядах колонны и оставив младшую дочь в Вишневке, мы тронулись в путь. Не буду описывать свои чувства в этот день, они мало отличались от первого, разве что длительностью. Боль в ногах и психологическое выматывание длились на шесть часов дольше.

Когда в шесть часов вечера, обезумевшие от долгого пути, мы вышли не небольшой пригорочек, и нам показали, где будет ночлег, ужаса только прибавилось. Сил не было, а чапать надо было еще часа три.

День третий

Как мы пришли, я не помню. Очнулась уже утром. Впереди снова ждал путь, на этот раз какие-то 28 км! Люди, большинство из которых шли кто в пятый, кто в седьмой раз, говорили, что после вторника – это сущая ерунда.

Муж все время приводил в пример саратовских паломников, которые шли в это же время в Вавилов Дол. Им предстояло пройти 350 километров. Меня такой пример мало подбадривал.

– Садитесь в машину, – пригласила меня врач, увидев мое несчастное лицо.

– Да вы что! Я же приехала идти, – сказала я и похромала дальше. Гордыня помешала мне отдохнуть. В итоге мысли о Боге, о цели нашего пути, не посетили меня и в третий день паломничества. Мало того, в среду я только и делала, что злилась на всех. Я не понимала, как можно идти в таком темпе и петь песни. Как можно радоваться, когда невозможно передвигаться без боли в коленях и стопах? Почему все молитвы и песни поются на белорусском языке, при том что народ разговаривает между собой на русском?

НА ЗАМЕТКУ:
Пилигрим – паломник, странник, путешественник. Пилигримка – паломница, паломничество, группа паломников.

– Юля, ты просто не правильно понимаешь смысл паломничества, – сказала мне на обеденном перерыве новая знакомая из Бреста, девушка Лена. – Надо думать о Боге, о том, что ты хочешь у него попросить, о том, что ты с ним в этот момент одно целое. И тогда, вот увидишь, станет легче. А ты думаешь о боли в ногах и только усугубляешь свое положение.

– Неужели ты серьезно? – не поверила я своим ушам.

– Конечно! Я каждый год лет с двенадцати хожу в пилигримку. Честно говоря, 125 километров для меня мало. Я бы пошла пятьсот, но меня муж не пустил.

– Пятьсот?!

– Да, из Бреста вот уже двенадцать дней идет пилигримка, которая в общей сложности пройдет 539 километров за 16 дней. В Будславе ты их обязательно увидишь.

– А еще есть "голодная пилигримка", – заметила соседка справа. – Они, как и мы, идут из Минска, но другим маршрутом – по 50 километров в день и исключительно на хлебе и воде.

– Да, и еще, тебе сейчас лучше сесть в машину и доехать до места ночлега, – продолжала Лена. – Что толку от того, что ты идешь с такими мрачными мыслями? Лучше отдохнуть и завтра с новыми силами посвятить свой путь Богу.

Я не стала сопротивляться. Оставив мужа и детей в пешей группе, я села в машину и доехала до очередной остановки. Легла спать, а когда очнулась – поняла, что сил-то прибавилось, и ноги уже гудели не так сильно.

А вечером нас ждало чудо. Многих пилигримов разобрали к себе по домам местные жители. Наша саратовская группа попала к гендиректору государственного дорожного предприятия – Денису. Сам он с женой и годовалым сыном живет в Минске, а здесь у него загородный родительский дом.

Денис рассказал, что специально приехал с семьей в будни в деревню, чтобы разместить у себя пилигримов. Нас ждали баня, вкуснейший ужин, разговор по душам и ночь на настоящих постелях. Но меня поразило не столько гостеприимство этих людей, сколько их отношение к вере.

– Мы с женой ходим на мессу каждый день, – сказал молодой мужчина. – Даже не знаю, что должно случиться, чтобы пропустить службу. И в паломничество тоже ходим каждый год. Правда, вот сейчас у нас Богдан родился, мы уж дома. Но в пятницу приедем в Будслав все равно!

Представляете, там в Западной Беларуси, люди все время жили в атмосфере веры в Бога, в них это так и не искоренили! Молодые люди, дети с самого рождения живут во Христе. И это не мешает им быть молодыми, веселыми, гулять, учиться, влюбляться, жениться. Вера совсем не лишает их каких-то мирских развлечений, как принято считать у нас, а лишь наполняет их жизнь подлинным смыслом. Это очень заметно и достойно восхищения.

День четвертый

Отдохнувшими и полными сил мы вышли в дорогу четвертого дня. Нам предстояло 28 километров. Но теперь это не казалось мне таким страшным. Встали впереди колонны, пару раз нам выпало нести знамя костела.

Четвертый день моего странствия наконец-то открыл мне истинные мотивы паломничества. Я вдруг снова начала думать о чем-то кроме болезненных ощущений в ногах. За весь день успела помолиться обо всех своих знакомых, родных и близких, сформулировать в уме то, чего больше всего хочу просить у иконы Будславской Божией Матери. Наконец-то начала понимать белорусский язык. По сравнению с украинским он показался мне более близким к русскому. Нет, конечно, многое меня смешило, особенно в написании слов (там как слышится, так и пишется: "савецкий", "Масква", "сонце" и так далее). Но со временем незаметно для себя начала молиться на белорусском, петь песни.

Больше всего к пониманию языка меня приучили конференции (беседы) отца Виталия. Он так интересно рассказывал о семейных отношениях, об отношениях к детям, родителям, о "женских" семьях, что желание услышать долгожданные ответы на свои вопросы просто вынуждало понимать язык.

А еще в четвертый день пилигримки нас ждали сюрпризы. То и дело жители деревень, мимо которых лежал наш путь, выходили нам навстречу и накрывали вкуснейшие столы: раскладывали на траве скатерти, а на них – картошка, сало, огурцы, зелень, молоко или простокваша в бидонах, компоты, конфеты, печенья – все, что было, отдавали пилигримам.

И так раза четыре за день. Даже обед, и тот был в деревне, где каждый год вот так вот вкусно встречают паломников. В Калачах нас всех, а это 320 человек, накормили холодником – холодным супом из вареной свеклы с овощами и зеленью. Ум отъешь!

Да, кстати, забыла рассказать о том, как вкусно на протяжении всех этих дней кормили пилигримов: то макароны с тушенкой, то белорусская картошка, а на обед – обязательно зеленые щи, да такие, каких я в жизни никогда не ела! А еще каждый раз нам давали травяной чай.

Все эти дни мы шли по трассе, и в целях безопасности наша колонна была ограждена тросом, начало которого тащил на себе какой-нибудь сильный и выносливый парень. Почему сильный? Да потому что на этой веревке висли все кому не лень.

По вечерам медработники обрабатывали всем паломникам мозоли. Зеленка на свежую рану – мягко говоря, неприятно, но после этой процедуры мозоли больше не мучили или делали вид, не желая повторить экзекуцию.

И еще один, на этот раз духовный аспект. На протяжении всего пути можно было исповедаться у идущих тут же священников, причем вымолить прощение можно было не на стоянке, а именно во время пути. Хочешь не хочешь, а идти надо было.

Говорят, что общая молитва сильнее индивидуальной. Так вот, любой из паломников мог написать на бумажке свои интенции, их зачитывали, и все вместе молились за их исполнение.

К концу четвертого дня мы прибыли на ночлег в село Альховичи. После службы в храме расстелили палатки в парке перед музыкальной школой. Не успели поужинать, как к нам подошла женщина.

– Вы уже помылись сегодня?

– Нет, – удивились мы вопросу.

– Просто многих из паломников по домам разобрали, там и помыться, и покушать можно. А я вот, например, живу напротив, вот в тех двухэтажках. Приходите ко мне. У меня и туалет нормальный, и душевая кабина. Хоть приведете себя в порядок перед Будславом.

Мы, конечно, удивились такой заботе совершенно незнакомой женщины, но упрашивать нас долго не пришлось. Я взяла детей и отправилась в гости.

– Жаль, что у меня больше нет места, я уже четырех девочек к себе на ночь взяла, – сетовала добрая тетя Аня, глядя на моих дочек. – А знаете что? Я сейчас вам дам ключи от музыкальной школы, переночуйте в ней. Там есть и туалет, и горячая вода, а главное – тепло. Ночи у нас сейчас холодные.

Оказалось, что Анна – директор музыкальной школы. Она не побоялась дать совершенно чужим людям ключи от только что покрашенной и приведенной в порядок школы. А ведь там стояли десять аккордеонов, несколько музыкальных центров… И, главное, никто не брал никакой платы.

День пятый. Последний

После ночи, проведенной в компании с Мусоргским и Бородиным (мы спали прямо под их портретами), приготовились к последнему марш-броску. До Будслава оставалось каких-то 17 километров.

Сказать, что идти было легко – ничего не сказать. Лично я летела. Правда. Был момент, когда мне пришлось выйти из строя, чтобы перебинтовать колено. Бинт был метров шесть, поэтому, пока его размотала и замотала вновь, из первых рядов перекочевала в последние. А впереди у меня были дети. И я побежала, причем так легко и быстро в последний раз бегала на уроках физкультуры в школе. И даже о ногах не разу не вспомнила.

А потом нас ждали встречи с другими пилигримками. Те, кто пропускал вперед, выстраивались в две колонны и делали из своих цветных шарфиков-ленточек воротца. Это было так красиво и весело! Все хлопали друг друга в ладоши и желали мира и добра.

Мы встретили первую в истории паломничества в Будслав "семейную пилигримку". Они шли недолго, всего два дня, зато целыми семьями – с грудничками, беременными. Самому маленькому пилигриму было всего 45 дней!

На пути нам встретились велопилигримка и та самая, Брест – Барановичи – Будслав, которая шла 16 дней 539 километров.

Когда мы увидели на горизонте Будславский храм, радости нашей не было передела. Мы обнимались, целовались и танцевали прощальный танец. Его идея – сказать каждому сопилигриму слова благодарности.

В Будслав наша пилигримка пришла первой. На крыльце величественного храма нас встретил Тадеуш Кондрусевич. Он поблагодарил за наш трудный путь и открыл дверь в храм.

Сила от иконы шла такая, что словами не описать. Скажу лишь одно: она, словно магнит, притягивает к себе. Вот и сейчас пишу свои воспоминания – и хочется вернуться в Будслав, посмотреть на нее, ощутить дыхание Бога.

А потом была служба для паломников. Перед храмом расположились три с половиной тысячи человек. Церковные и молитвенные песнопения пела рок-группа "Рыбы". А когда все вместе, взявшись за руки, читали "Отче наш", казалось, что ты – одно целое со всем этим миром…

Честно говоря, описывать свои душевные эмоции намного сложнее, чем боль в ногах. Но теперь я знаю точно, что паломничество – это чудо. Да, это иногда больно, иногда сложно, иногда непонятно, но зато сколько благ открывается тебе потом! Я даже не про чудотворную икону, рядом с которой успела протранслировать Богу свои сокровенные мысли, нет. Я про то, что в этом походе я по-новому увидела себя и своих родных; поняла, какой у меня заботливый, выносливый, сильный и самый лучший в мире муж, который всегда меня поддерживал, несмотря на то что сам шел на обезболивающих; какие у меня замечательные дети, которые не капризничали, не просили есть или рассказать им сказку на ночь, которые держали меня за руку, когда мне было трудно идти, и которые хотят обязательно повторить этот путь на следующий год. Я поняла, что в Саратове меня ждут самые лучшие друзья и родные, по которым я успела соскучиться и встреча с которыми так грела меня в трудные минуты. А еще я поняла, как сильно нас любит Бог, который защищал нас во время пути от ненастья, жары и дождя, от болезней и ссор.

***

В 12 часов ночи начался крестный ход со списком иконы Будславской Божьей Матери. Десять тысяч людей (к тому времени в Будслав приехали на машинах, поездах и автобусах люди не только из Беларуси, но и из других стран) со свечами в руках представляли из себя одну большую огненную реку, плавно текущую в ночи. Мурашки по коже бегут при одном воспоминании об этом.

И когда мы на все это смотрели, я поймала себя на мысли: да, это бесподобно, красиво, неповторимо. Повториться ли когда-нибудь такое еще?

С одной стороны, в Будслав можно приехать и в будущем году – на машине, на автобусе. Но будет ли такой же эффект? Будет ли так хорошо и безмерно счастливо на сердце, как после 125 километров пешим ходом? А если нет, смогу ли я еще раз проделать этот путь? Пока я честно говорю "нет". Но ведь "нет" я говорила и перед тем, как отправиться в Будслав из Саратова…